Истребители взмахивали хвостами и продвигались вперед, пока враг не оказался в пределах досягаемости клешней. Все в одно мгновение вцепились в него, взрезая студенистое тело врага. «Глаз» даже не пытался защищаться – впрочем, ему это и не требовалось. Яд выплеснулся на всех четырех нападавших, заливая их клешни и стекая на их тела. Истребители внезапно начали дергать хвостами, словно у них начались судороги; два из них вылетели за пределы экрана, двое других продолжали корчиться, пока у них не отвалились клешни. Яд был страшным веществом, в особенности против истребителей, не созданных для ведения химической войны.

Я сел и задумался, покусывая костяшку пальца. Наши истребители были запрограммированы так, чтобы нападать вчетвером на одного, это понятно. И для того, чтобы уничтожить каждый вражеский «глаз», четверо наших должны были погибнуть от яда. Не слишком хорошее для нас соотношение потерь. Конечно, в конце концов мы должны были победить исключительно за счет численного превосходства – на «Иве» имелось как минимум три защитных облака и достаточно быстро можно было создать новые, – но к тому времени, когда мы уничтожили бы нанитов, пытавшихся нас задержать, остальные отступили бы в другие части корабля и найти их было бы не легче, чем иголку в стоге сена.

Конечно, компьютеры с этим бы справились. Мне ничего не оставалось, кроме как сидеть и размышлять над тем, что все этот означает.

Кто мог тайно протащить нанитов на корабль? Кто знал о том, что королева будет на «Иве»? И кому мог понадобиться ее яд?

Торговцы наркотиками? Насколько я знал, крупные шишки преступного мира постоянно искали все новые химические вещества, оказывавшие специфическое воздействие на людей. То же можно было сказать и о вполне легальных фармацевтических компаниях. Базы данных на Трояне, содержавшие перечень ингредиентов яда в каждой точке цикла, были объявлены секретными, защищены паролями и зашифрованы. Саманта как-то раз назвала их «неприкосновенным золотым запасом королевы» – эту информацию можно было бы продать за кучу денег, если бы они когда-либо потребовались Истине.

Теперь Истина была мертва. Возможно, все те, кто знал пароли, тоже были мертвы. Троянская гражданская война продолжалась уже двадцать лет.

Возможно, какой-то из мятежных группировок на Трояне мог потребоваться яд, чтобы создать сразу много новых королев. Но подобная идея была чистым безумием – даже если бы мертвую королеву выдоили досуха, удалось бы получить яд лишь из одной точки годичного цикла. Сегодняшний яд мог запустить какую-нибудь из желез на полную мощность, а завтрашний – снова ее отключить. Если дать самочке сегодняшнюю дозу, но не дать завтрашнюю, это полностью нарушит химический баланс ее тела.

Посылать нанитов на военный корабль означало бы привести Адмиралтейство в не меньшее бешенство, чем рой разъяренных ос. Не существовало более простого способа добыть порцию яда, чем бросить вызов всему внеземному флоту. Тогда кому и зачем это было нужно?

На какое-то мгновение я пожалел, что не существует особого яда, который делал бы умнее людей. Я знал, что мне никогда не стать умным, но ненавидел себя за то, что столь многое мне недоступно.

Если бы на моем месте оказалась Саманта, она бы точно знала, что здесь происходит.

Мою руку продолжало жечь от мелких уколов. Обмыв ее холодной водой, я подумал было о том, чтобы пойти в лазарет за какой-нибудь мазью… но врачи мертвы, а сам я не знал, что именно искать. Вместо этого я снова направился в капитанскую рубку, чтобы посмотреть, как обстоят дела у нанитов.

Час спустя компьютер доложил, что в трюме чисто. Это не означало, что мы уничтожили всех незваных гостей – им просто удалось скрыться в других частях корабля. Мозг корабля обнаружил крошечное отверстие, прогрызенное в одной из запорных заслонок в вентиляционной шахте между трюмом и соседней оранжереей. Ничего удивительного – даже если большинство нанитов были лишь миниатюрными танкерами для транспортировки яда, их сопровождал эскорт саперов, проделывавших ходы повсюду, где им хотелось пройти.

Сейчас наниты уже могли распространиться, словно пыль, по всей «Иве» или прятаться небольшими кучками там, где никто не мог бы их заметить. Сканеры корабля наверняка обнаружат нескольких незваных гостей, но невероятно трудно обшарить каждую частицу воздуха в поисках чего-то размером с вирус, особенно когда существа, которые ты пытаешься найти, запрограммированы на то, чтобы избегать поимки.

Лучшее, что я мог сделать, – это приказать мозгу корабля окружить защитным облаком ядовитые железы королевы на случай, если захватчики вернутся. Я не ожидал особой эффективности от своего распоряжения – проклятые маленькие воришки знали, что мы их преследуем. Но ведь что-то надо было делать, верно?

* * *

Я заснул прямо перед экраном, когда корабельный день начал клониться к закату. Когда я снова проснулся, моя рука разболелась не на шутку – следы от уколов стали ярко-красными и руку жгло, словно раскаленным железом. В конце концов я отправился в лазарет, где потратил полчаса, перебирая одно лекарство за другим и спрашивая компьютер: «От чего это?» Читать этикетки не имело никакого смысла – все они были написаны на особом языке врачей, словно специально изобретенном для того, чтобы обычные люди не могли их понять.

Наконец я нашел мазь – как сказал мозг корабля, противовоспалительную, – и похоже, это было именно то, что мне нужно. К тому времени я уже всерьез беспокоился, что моя рука распухла не просто из-за инфекции – под кожей могли оказаться наниты-«глаза» или истребители, которых занесло туда, пока они меня очищали. Возможно, истребители знали, что человеческим тканям вредить не следует, но, заметив вгрызающийся в меня «глаз», они вполне могли решить последовать за ним.

Впрочем, о подобных вещах не хочется думать чересчур долго.

* * *

На следующий день мне стало еще хуже. Рука распухла сильнее; я пытался обкладывать ее льдом, но вскоре уже не мог вынести боли от любого прикосновения к коже. Краснота начала подниматься по запястью и дальше, вдоль предплечья. Я подумал было о том, чтобы наложить жгут или что-то в этом роде, но это требовало немалого труда, а я невероятно устал. Кроме того, меня то и дело бросало в дрожь так, что стучали зубы. В конце концов я рухнул на капитанскую койку и поставил обогрев на максимум.

Меня тошнило, кружилась голова, я плохо соображал. Иногда мне казалось, будто я снова на Трояне, где целый год проболел некоей «желтушной чахоткой». Моя сестра приходила ко мне каждый день, тратя на меня свое время, несмотря на то что ей постоянно приходилось заниматься разрешением мелких кризисных ситуаций, которые могли привести к одной большой катастрофе. Годы спустя у меня порой возникала мысль о том, не являюсь ли я сам одной из причин гражданской войны – из-за того, что отрывал Сэм от ее работы, потому что подхватил какую-то инопланетную заразу. Я лежал в особом королевском госпитале, не в силах пошевелиться от слабости, в то время как мятежники заполоняли улицы…