Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бог мой…Это невероятно! – прошептала стоящая рядом Виола Гранис. Ее глаза были так широко раскрыты, словно она увидела божество. Конечно, мы все знали о силе миротворцев, но не каждому посчастливилось повстречать одного из самых сильных. И ощутить его влияние на себе.
Мы все чувствовали себя… обновленными. Свежими, словно омытыми изнутри. Воодушевленными. Счастливыми! И еще – спокойными. Волна, запушенная Катериной, начисто вымыла из души любую агрессию. На лицах расцвели улыбки, глаза радостно заблестели. Наш хитрый декан, намеренно затягивающий церемонию, чтобы пробудить в учениках раздражение и даже злость, выглядел особенно довольным.
Госпожа миротворец улыбнулась, и в ответ раздались оглушительные аплодисменты.
– Ну а теперь, когда мы с вами познакомились поближе, – чуть хрипловато произнесла она, и все рассмеялись, – давайте пригласим и остальных членов Комиссии. Ну и наконец приступим к вручению нейро-панелей, пока мне не пришлось начинать все заново и гасить эмоции слишком нетерпеливых учеников.
Выпускники снова рассмеялись. Я обернулась на тех, с кем долгое время делила учебные часы. Почти все смотрели на Катерину с обожанием и любовью. Конечно, это лишь побочный эффект запущенной нейро-волны, который пройдет довольно быстро. Но я не желала становиться ее рабом даже на несколько минут. И потому осторожно подняла руку и коснулась острого края булавки, приколотой к корсажу. И улыбнулась довольная – навязанное блаженное спокойствие схлынуло.
А когда повернула голову, наткнулась на внимательный вороний взгляд. Катерина Вольц смотрела прямо на меня. И этот взгляд мне совершенно не понравился.
– Поприветствуем гостей, оказавших нам сегодня честь… Генерал Ричард Вэйлинг!
Снова овации – и на помост поднимается мой отец. Я сжала ладони, как и все, любуясь этим мужчиной. Статный, красивый, с волевым лицом и безупречной военной выправкой. Седина и морщины на обветренных щеках лишь добавляли ему шарма. Неудивительно, что у папы всегда была целая толпа обожательниц. Даже после того, как он женился второй раз.
– Начальник городской безопасности Джон Марчес… Главный Архивариус города Берта Арлинг… Профессор Людвиг Свен Джонсон… и наконец, достопочтимый Отец Города Серафим.
Один за другим на помост поднялись члены комиссии. Замыкал священник в парадном золотом одеянии. У каждого на руке блестели браслеты – белые, в отличии от украшения Катерины. Их силу мы не ощущали. Во-первых, не было нужды, а во-вторых, никто из поднявшихся не мог соперничать с Верховным Миротворцем Империи.
Даже странно, почему с такой силой Катерина Вольц так и не достигла Совершенства? Может, все дело в ее ранении, говорят ей чудом сохранили ногу…
– Приступим. – Похоже, сама Катерина тоже не любила долгие церемонии, чем вызвала у меня непроизвольную симпатию. Для женщины поставили высокое кресло, но она его проигнорировала и осталась стоять, опираясь на трость.
– По итогам обучения и по решению Высокой Комиссии, звание лучшего ученика колледжа и соответственно – усиленную нейро-панель, получает…
Декан, суетливо поправляя свои пенсне, протянул миротворцу конверт. Катерина открыла его и некоторое время смотрела на выведенное на бумаге имя.
В зале повисла тишина. Я ощутила, как холодная капля пота стекает от шеи к пояснице. Все знают, что миротворец может отменить любое решение преподавателей. На самом деле, все, что имеет значение, это мнение Катерины. Одним своим словом она может изменить судьбу любого в этом зале. Назвать не то, что прочитала на листке, а ткнуть пальцем в ту же Ивону. Или в Архипа. В любого.
Ведь запущенная ею нейро-волна – это не просто способ утихомирить разнервничавшихся учеников. Это еще и проверка. Сильный миротворец способен ощутить многое.
Но способен ли пойти против системы? Или старой дружбы?
Я не знала ответ.
Я сделала ставку на черное и надеялась, что сорву куш.
– Получает…– Катерина нахмурилась, и я ощутила панику.
Я не могла просчитаться. Не могла! Она назовет мое имя. Она должна назвать его!
Вороний взгляд скользнул по рядам застывших выпускников. По отстраненному Дамиру, который смотрел в пол, словно его не интересовало происходящее в этом зале. По напряженной как струна Джеме. По Архипу и Патрику.
И застыл на мне.
– Кассандра Вэйлинг, – бесцветно произнесла она.
Еще миг я стояла, все-таки не веря. Мне ведь не послышалось? Нет, не послышалось. Кто-то из верных почитателей начал скандировать мое имя и аплодировать. Надо запомнить, кто…
Высоко подняв голову и придерживая край пышной юбки, я двинулась к помосту. Но смотрела я не на Катерину Вольц, а на своего отца. Ловила расцветающую на его лице гордость.
Когда я протянула ладонь, а Верховный миротворец щелкнула крышечкой маленького серого ящичка, все затаили дыхание. Внутри блеснуло золотое и белое, так ярко, что мне захотелось зажмуриться. Но я не стала. Я смотрела, не позволяя себе даже моргать.
– Принимаешь ли ты нейро-панель, Кассандра Вэйлинг, клянешься ли использовать ее лишь на благо человечества и во имя процветания нашей великой Империи? – сухо спросила старуха, доставая тонкую золотую полоску.
– Клянусь! – Голос все-таки предательски дрогнул. Надо было чаще тренироваться. И не соврала ведь! В конце концов, я тоже часть человечества и Империи.
– Что ж… Прими этот знак отличия и носи его с гордостью. Во имя Мира, Гармонии и Духа!
Отец Серафим поднял руки и улыбнулся, благословляя меня. А нейро-панель, чаще именуемая просто браслетом, легла на мое запястье и сомкнулась в кольцо. Кожу кольнуло, когда незримые нано-датчики погрузились в нее, проникая в мою ДНК. В мою сущность.
– Панель врастает в кожу, кости и нервную систему, – не глядя на меня, пояснила Катерина, как будто я могла этого не знать. – Не переживай, будет не больно.
Да даже если бы мне пришлось терпеть адские муки, я приняла бы их с радостью! Руку под браслетом защипало, пока датчики считывали мои параметры. Насколько я знала, это происходит довольно быстро. Первичная настройка занимает лишь несколько минут, а потом браслет всю жизнь адаптируется к изменениям тела, подстраиваясь под него.
Впрочем, с таким украшением эти изменения можно и вовсе остановить, оставшись молодой и семнадцатилетней на долгие годы. Я едва не рассмеялась в голос. Я ее получила. Получила! И никто, никто теперь ее не отнимет! Я – миротворец! А это каста привилегированных. Каста избранных!
Кажется, я таращилась на свое запястье целую вечность, но на самом деле лишь пару мгновений. И, наверное, никто не заметил краткой заминки, а если и заметил, счел вполне
