зачитать перевод преподавателю. Сидя в аудитории на задней парте, я диктовал то сидящему слева, то сидящему справа по одному предложению, они очень быстро записывали и шли отвечать с готовым текстом. В общем, между нами сложилась крепкая дружба, вся группа знала меня в лицо и очень уважала.

На одном из мероприятий землячества студентов из Бурятии мне предложили сходить на дискотеку в местный клуб вместе со всей группой. Дело было в субботу вечером, у меня был на работе выходной, и я решил, что это хорошая идея. Довольно быстро добравшись до клуба, мы заполнили собой почти всё помещение. Нас было человек двадцать, и здесь кучковалась ещё и местная молодёжь, но я не думаю, что мы как-то особо мешали друг другу. Однако очень скоро вечер перестал быть томным. Вычислив меня как звено, отличающееся от компании бурятских парней и девушек, какой-то верзила стал толкать меня и взглядом приглашать на выход из заведения. В принципе, я понимал, что ничего хорошего меня на улице не ждёт, вроде каких-то дежурных попыток вымогательства денег, но трусить и убегать никогда не было в моих правилах. Вытолкнув меня наружу и преграждая мне пути для побега, верзила достал из кармана кастет и начал примерять его то на левую, то на правую руку, объясняя мне всю ничтожность той суммы, которая будет вынута у меня из кармана.

Внезапно из клуба высыпала вся группа бурятов и взяла нас с верзилой в аккуратный кружок. Я был абсолютно уверен, что драки не избежать и агрессор попытается хотя бы защитить свою поруганную честь и вмазать кастетом по нескольким лицам. Но тут слово взял мой сосед по комнате Миша: он развернул наш диалог на сто восемьдесят градусов и объяснил верзиле, что любому человеку в городе, который попытается связаться со мной или с его товарищами по группе, будет так плохо, как никогда и не снилось. Разумеется, Миша разбавлял суть сказанного доступной ему лексикой по фене, чтобы верзиле было легче переварить. Как ни странно, хулиган убрал кастет и поспешил ретироваться, мы же все вернулись в клуб.

В пику этой истории хочу рассказать другую, когда мне было стыдно за своих одноклассников. Все происходит зимой. Точно такая же дискотека в клубе, но в Ачинске, не помню, в каком мы классе, но нам по семнадцать лет. Все танцуют, общаются, я замечаю, что парней из моего класса в помещении нет, может быть, все они двинули на улицу глотнуть свежего воздуха. Я одеваюсь, выхожу на площадку перед клубом и вижу точно такой же кружок. Вхожу внутрь, вижу всех моих одноклассников и других парней из нашей школы, а в центре какой-то коротышка явно младше нас лупит ногами Серёгу из моего класса, а тот стоит и то ли от неумения драться, то ли от эмоций никак не закрывается и не отвечает. Я отвешиваю коротышке пинка, вытаскиваю Серёгу из круга и начинаю уводить его от возмущенной ватаги. В след мне кричат что-то наподобие «сами разберутся» и «ты не должен был влезать», но мне так обидно из-за предательства одноклассников, что я не отвечаю и иду вместе с Серёгой до его дома.

Что, вы думаете это случайность? Это какое-то стечение обстоятельств? Нет, держите ещё одну, почти такую же историю. У нас в школе урок астрономии, преподаватель по физике, которая ведёт у нас этот предмет, приглашает вечером посмотреть на звёзды в телескоп. Ну замечательно, все собираемся в школе к назначенному часу. К сожалению, мы не запираем дверь школы, что оказалось впоследствии крайне опрометчивым поступком. Смотрим, любуемся на звезды. Нас, наверное, человек двадцать, парней и девушек примерно поровну. Свет в зале на верхнем этаже школы мы не включали, в окнах темно. Внезапно забегает на этаж троица каких-то посторонних людей. Я мгновенно сообразил, что они осведомлены о нашем присутствии. Они сразу же начинают месить всех без разбору и без объявления войны. Я всегда был не дурак подраться, поэтому никуда не убегаю и связываю своим сопротивлением двоих нападавших. Третий получает отпор от моей одноклассницы Анечки. Пока мы весело буцкались, почти все разбежались. Так как преподаватель физики не могла убежать и оставить нас наедине с нападавшими, она поспешила к рубильнику включить свет. Как раз в этот момент кто-то выключил свет мне — ботинком по лицу, я выпустил из захвата товарища, с которым нас соединяла взаимная ненависть. Зажегся свет в коридоре, учительница с грозными криками стала возвращаться к месту побоища, а троица устремилась к выходу из школы. Мне было обидно за свою физиономию, и я пустился за ними в погоню, но, видимо, так сильно болел от ударов живот и горело лицо, что пришлось остановиться на крыльце и прокричать какие-то угрозы им вдогонку.

На следующий день у нас с одноклассниками состоялся весьма впечатляющий разговор.

— Толя, ну ладно эти малахольные разбежались, но ты-то в два раза меня сильнее, в спортзал ходишь, штанги такие тягаешь, с гирями управляешься как с коробками спичек.

Толяша молчит, не оправдывается.

— Ваня, ты не понимаешь, мы знаем этих людей, они нас потом по одному пощелкают.

— Послушайте меня, ребята, и запомните мои слова раз и навсегда. Если мы будем бросать друг друга в драке и не защищать наших девушек, то нас любой сможет пощёлкать, кем бы он ни был. Аню нашу никто больше не тронет, потому что будут знать — она может за себя постоять. А вы так и будете бегать и прятаться, как тру́сы, потому что однажды испугались получить по морде.

Чтобы закончить тему мужского воспитания, я добавлю небольшую совсем историю из школьной жизни в Казахстане. Там, как и везде, школьники иногда дерутся, причём я всегда только защищался. Мама подарила мне наручные электронные часы с кукушкой, которые произносили время голосом, это было очень необычно, и часы мне жутко нравились. На переменах я забредал под лестницу и нажимал на кнопку, чтобы послушать, как они говорят время. Мне не хотелось, чтобы одноклассники завидовали, и я не делал это при них. В очередной раз зайдя под лестницу, я неожиданно встретил там парня из старшего класса. Он недвусмысленным образом попытался снять часы у меня с руки, но я оттолкнул его, и он затылком ударился об бетонные ступени. Между нами завязалась драка, я один раз удачно попал ему в челюсть, его рука в этот момент держала меня за рубашку, послышался треск рвущейся ткани, и я решил, что мне пора убираться.