— Развратница! — произнесла Джапоника. Да, в том, что она утратила над собой контроль, виноват наркотик, нр он и выявил ее истинную натуру. Впрочем, дело было, как подозревала Джапоника, не в одном лишь зелье. Когда-то она страшно боялась того, что умрет старой девой. Желание! Теперь, к сожалению своему, она знала, что это такое. — Дура!

— Вы что-то сказали?

Джапоника стремительно обернулась. В дверях стоял резидент.

— Прошу прощения, сир. — Девушка ггрисела в реверансе, почтительно опустив голову, чтобы скрыть смущение. — Я не знала, что не одна.

Резидент окинул взглядом галерею. Никого, кроме павлинов, в пределах его видимости не было.

— Заходите, мисс Фортнам.

Все, как положено, началось с демонстрации хороших манер. Резидент угостил Джапонику жасминовым чаем и имбирным печеньем. Разговор шел о погоде и прочих пустяках. Наконец он перешел к главному. Отодвинув чашку с недопитым чаем, он откинулся на спинку кресла, широко улыбаясь гостье.

— Ну, мисс Фортнам, вы всех нас здорово выручили.

— Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы моими стараниями здоровье лорда Шрусбери хотя бы немного улучшилось.

Резидент печально покачал головой:

— Вы ничего не могли бы сделать. Вы же видите неизбежное: лорд Шрусбери умирает, и никто не в силах ему помочь.

— Я об этом искренне сожалею.

— Но винить себя вы не должны. Лорд Эббот каждый день не устает повторять, что вы заботились о нем как нельзя лучше. Он говорил, что вам одной обязан тем, что меньше страдает от боли. — Резидент сунул руку в карман и достал оттуда запечатанный конверт. — На самом деле лорд Эббот уполномочил меня ввести вас в курс еще одного дела. Предложение, которое я должен сделать, настолько необычно, что я даже не знаю, как к нему приступить. Не знаю даже, имею ли я право требовать от вас такое…

Джапоника взяла конверт, открыла его и пробежала глазами по первым строчкам документа.

— Лорд Эббот предлагает мне стать виконтессой и взять опеку над его… — Джапоника в недоумении подняла взгляд на резидента, — над его пятью дочерьми!

Резидент с улыбкой кивнул:

— Да, это предложение руки и сердца.

— Он предлагает мне выйти замуж? Почему мне? Резидент прокашлялся.

— Смотрите, вот здесь все написано. Я думаю, что сопутствующие обстоятельства этого брака окажутся целиком в вашу пользу. — Он ласково улыбнулся. — Думаю, что твой отец, который знал лорда Эббота так же хорошо, как знаю я, одобрил бы этот брак.

Джапоника покачала головой:

— Выходить замуж за умирающего? Едва ли моему отцу пришлось бы такое по вкусу. Да и мне кажется, что это как-то… неприлично.

Резидент многозначительно кивнул:

— Да, на первый взгляд такой брак может показаться необычным. Но не стоит думать о виконте Шрусбери плохо, мисс Фортнам. Он всего лишь заботится о своих дочерях, которые, если вы откажете, окажутся в отчаянном положении. В семействе Шрусбери, как и в большинстве семей нашей английской аристократии, существует майоратное наследование. Вся собственность и все поступления от собственности переходят во владение одного человека: нового виконта. Если бы у лорда Эббота был сын, никаких проблем бы не возникло. Но теперь титул перейдет к дальнему родственнику, который, естественно, не чувствует себя обязанным заботиться о многочисленном потомстве лорда. Но есть выход, как избавить дочерей виконта от нищеты. По завещанию вдове лорда Эббота позволяется жить в любом из домов, принадлежащих семейству. Содержание, выплачиваемое ей, позволяет жить безбедно и заботиться о детях.

Джапоника кивнула в знак понимания, но, честно говоря, не могла постичь причудливые обычаи аристократии, заставлявшие пренебрегать обеспеченным будущим большинства отпрысков ради процветания первородных детей.

— Быть может, в Бушире найдется более подходящая кандидатура? Вдова, например?

— Этот вопрос уже обсуждался. Кроме вас, никого нет… Резидент говорил так, как будто она, Джапоника, была единственной надеждой виконта.

— Подумайте, — уже другим тоном заговорил резидент, — ведь этот брак поднимет вас на тот социальный уровень, который был бы для вас недосягаем.

— Я не стремлюсь наверх, — пробормотала Джапоника. — Меня и так все устраивает.

— Понимаю. Отец оставил вам приличное наследство.

— Которое в случае брака целиком переходит к моему супругу.

У резидента хватило ума и такта изобразить смущение, но он продолжал с завидной настойчивостью гнуть свое. Надо отдать ему должное, аргументацию он подготовил.

— Лорд Эббот отказывается от вашего приданого и оставляет наследство, полученное вами от отца, в вашем полном распоряжении. Пожалуйста, прочтите документ полностью. Но прежде чем приступите к его изучению, позвольте мне показать вам кое-что.

Резидент подошел к письменному столу и вытащил из выдвижного ящика бархатный мешочек. Распустив шнурок, он достал оттуда пять миниатюр в овальных рамках и разложил их на столе.

— Подойдите и посмотрите. Видите, вот они все пятеро: Гиацинта, Бегония, Пиона, Цинния и Лорел. — Резидент улыбнулся. — Наверное, вам кажется забавным выбор имен, но, будучи на редкость увлеченным садоводом, лорд Эббот и дочерям имена выбирал не по святкам, а по ассортименту растительности в своем саду. Он их так и называл — «букет Шрусбери».

Джапоника осторожно прикоснулась к каждому из портретов, вслух повторяя имя той, к чьему портрету прикасалась. Старшей девочке было лет десять, младшей, краснощекой толстушке, едва исполнился год. Средним дочерям было, вероятно, соответственно восемь, шесть и четыре. У Джапоники защемило сердце. Больно смотреть на этих ангелочков, которым очень скоро предстояло стать сиротами. Пятеро детей! Непосильный груз.

Джапоника подняла глаза на хозяина кабинета:

— Одобрят ли члены семьи то, что дочери лорда окажутся под опекой простой женщины?

Резидент ответил не сразу.

— Я не буду играть словами, — сказал он, выпятив нижнюю губу. — Уверен, что вам придется столкла нуться с тем, что ваш брак многими будет воспринят как мезальянс. Но что касается меня лично, я едва ли могу назвать женщину, у которой хватало бы характера, мужества и благородства для того, чтобы исполнить последнее желание лорда Эббота. Возможно, с моей стороны было непростительной дерзостью просить об этом вас, Джапоника. — Резидент вдруг схватил ее за руку. — Ваш отец был мне другом, и я позабочусь о том, чтобы его дочь оказалась благополучно устроена в жизни. Я вижу свой долг в том, чтобы оградить вас от опасности.

— О какой опасности вы говорите?

Резидент вдруг стал серьезным. Видно было, что он тщательно обдумывает то, что сейчас собирался сказать.

— О вас узнали те, кому бы лучше совсем не знать.