– Да будет так! – подытожила Матильда со смехом.

– С тобой, старушка, мне еще придется повозиться! – с досадой молвила София.

Матильда взяла бамбуковую бутылку с саке, чтобы наполнить оба бокала – и тут лицо Софии резко исказилось. Она схватила подругу за руку и буквально выдернула ее из кресла.

– Бежим отсюда! К выходу! – завопила София. Матильда окаменела. Из-за соседних столиков тоже удивленно глазели на женщину, отчаянно крутившую головой и кричавшую в страхе перед невидимой угрозой:

– Уходите все, быстрее отсюда, торопитесь, бегите!

Посетители неуверенно наблюдали за ней, подозревая, что перед ними разыгрывают нелепый фарс. Управляющий заведением подбежал к Софии, сложил руки в умоляющем жесте: он знает, что она ему друг, и просит перестать беспокоить уважаемых гостей его ресторана. София крепко схватила его за плечи и потребовала немедленно эвакуировать всех посетителей и персонал. Он должен ей доверять, счет идет на секунды! Лиу Чан не был особенно мудр, но инстинкт его никогда не подводил. Он дважды хлопнул в ладоши и произнес несколько слов на кантонском диалекте китайского языка. Тут же начался балет знающих свое дело служащих. Мужчины в белых ливреях отодвигали стулья, заставляя гостей вставать, и без промедления провожали их к трем выходам.

Лиу Чан остался стоять посреди стремительно пустеющего зала. София потянула его за руку, увлекая к выходу, но он уперся, глядя на Матильду, застывшую от страха на месте в нескольких метрах от него.

– Я выйду последним, – проговорил Лиу. В этот момент из кухни с криком выбежал последний из младших поваров.

А потом раздался чудовищный взрыв. Ударная волна, уродуя зал, сорвала с потолка монументальную люстру, и она тяжело рухнула на пол. Всю мебель как насосом вытянуло в широкий оконный проем, расколоченное вдребезги стекло из которого уже усеяло улицу внизу. Тысячи красных, зеленых, синих кристалликов заплясали среди горы обломков на полу. Едкий серый дым, заполнивший обеденный зал, пополз тугими завитками вверх по стене дома.

За оглушительным грохотом последовала удушливая тишина. Лукас, остановивший внизу машину, угнанную часом раньше, поднял дверное стекло. Он страшно боялся пыли, к тому же все произошло не так, как предусматривалось.

София спихнула с себя массивный буфет, потерла ушибленные колени, перешагнула через опрокинутый сервировочный столик. Вокруг нее царил хаос. Под скелетом высокого светильника, похожего теперь на облетевшее поваленное дерево, лежал ресторатор. Он прерывисто дышал. София бросилась к нему. Бедняга корчился от боли. Кровь, залившая ему легкие, при каждом вдохе все сильнее зажимала сердце. Издали уже доносились сирены пожарных машин, мчащихся по городским улицам к месту катастрофы.

София умоляла Лиу держаться.

– Вам цены нет, – прошептал старый китаец.

Она взяла его руку. Лиу стиснул ее пальцы, положил ее руку себе на грудь, свистящую, как проколотая камера. Даже закрываясь, его глаза умели прочесть правду. Он нашел в себе силы сказать шепотом, что благодаря Софии он спокоен, потому что знает, что его вечный сон не будет сопровождаться храпом. Он захихикал, закашлялся.

– Моим будущим соседям сильно повезло! Они тоже ваши должники.

Изо рта у него потекла кровь, красная струйка поползла по щеке, смешалась с красным ворсом ковра. Улыбка Лиу деревенела.

– Кажется, вам надо заняться подругой, я не видел, чтобы она выбежала…

София оглянулась, но не увидела ни Матильды, ни других тел на полу.

– У двери, под посудным шкафом, – подсказал Лиу, снова закашлявшись.

София выпрямилась. Лиу, не выпуская ее руки, заглянул ей в глаза.

– Откуда вы знали?

София видела, как его золотистые глаза покидает жизнь.

– Через несколько мгновений вы это поймете. Тогда лицо Лиу озарила радостная улыбка, на все его существо снизошел покой.

– Спасибо за доверие.

Это были последние слова господина Чана. Его зрачки уменьшились до размера булавочного острия, веки смежились, щека легла на ладонь его последней клиентки. София погладила его лоб.

– Простите за то, что не провожаю вас, – прошептала она, осторожно опуская неподвижную голову на пол.

После этого она встала, убрала с пути перевернутую тумбочку и подошла к рухнувшему шкафу. Усилие – и шкаф отодвинут, под ним обнаружилась бесчувственная Матильда с торчащей из бедра здоровенной вилкой, предназначенной для блюд из утки.

По полу скользнул луч пожарного фонаря, потом появился сам пожарник. Подойдя к двум женщинам, он первым делом достал из чехла на плече рацию и доложил, что обнаружил двух пострадавших.

– Одну! – поправила его София.

– Тем лучше, – подал голос мужчина в черном, осматривавший место взрыва, не ступая в груду обломков.

Бригадир пожарных пожал плечами.

– Видать, федеральный агент. Они теперь поспевают на взрывы раньше нас. – И пожарный прижал к лицу Матильды кислородную маску. Подошедшему подчиненному он сказал.: – Перелом ноги, а может, и руки, потеря сознания. Вызови санитаров, пусть немедленно ее заберут. А этот? – Он ткнул пальцем в тело Чана.

– Слишком поздно, – заключил не сходивший с места мужчина в черном костюме.

София обнимала Матильду и старалась побороть горечь, стиснувшую ей горло.

– Это все из-за меня, не надо было сюда соваться-Глядя сквозь выбитое окно на небо, она произнесла вполголоса, нижняя губа у нее дрожала:

– Не надо сейчас! У нее могло получиться, она встала на правильный путь. Мы ведь договорились повременить несколько месяцев, прежде чем что-то решить. Слово есть слово!

Двое подоспевших санитаров удивленно переглянулись и спросили у Софии, как она себя чувствует. Она заверила их энергичным кивком, что с ней все в порядке. Они предложили ей глотнуть кислороду, она отказалась. Тогда они попросили ее отойти на несколько шагов, положили Матильду на носилки и понесли к выходу. София подошла к провалу во всю стену, оставшемуся от окна. Она не спускала глаз с носилок, пока их ставили в машину «скорой помощи». Машина, вращая красно-желтой мигалкой и включив душераздирающую сирену, понеслась к Мемориальному госпиталю Сан-Франциско.

– Не казните себя, каждый может оказаться в плохом месте в плохой момент, это судьба.

София вздрогнула. Она узнала низкий голос, произнесший это неуклюжее утешение. Лукас шел к ней, щуря глаза.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

– Я думал, брандмейстер вам уже объяснил, – ответил он, поправляя галстук.

– Все указывает на заурядный взрыв газа на кухне или, в худшем случае, на криминальную разборку, так что любезный господин федеральный агент может спокойно возвращаться, откуда явился, позволив работать обычным полицейским. Террористы не охотятся на утку с апельсинами.