Голос инспектора полиции был хрипл и неприветлив.

– С кем имею честь? – спросил Лукас, маскируя насмешливостью тона неудовольствие.

– Инспектор Пильгес, полиция Сан-Франциско, – ответила за инспектора София.

– Рад, что в этот раз вы меня узнали, – сказал ей Пильгес, перестав обращать внимание на Лукаса. – Надеюсь, теперь вы мне объясните, что за фокус вы выкинули сегодня утром.

– Лучше не вдаваться в подробности. Я стараюсь защитить Матильду. Слухи распространяются быстрее, чем туман в порту.

– Я оказал вам доверие и разрешил ей досрочное освобождение. Был бы вам благодарен за взаимность. В полиции тоже имеют представление о такте! Глядя на малышку, нельзя не подумать, что лучше было бы дать ей отмотать весь срок.

– Забавное у вас представление о такте, инспектор! – бросил Лукас вместо прощания. Он бы хлопнул дверью, но двери не было: от монументального двустворчатого изделия, заказанного в далекой Азии, остались одни обломки.

Прежде чем сесть в машину, Лукас крикнул Софии с улицы:

– Огорчен за вашу подружку!

Через несколько секунд его черный «Шевроле» исчез за пересечением с Бич-стрит.

София не смогла дать инспектору никаких связных объяснений. Ужасное предчувствие – вот что заставило ее выгнать из ресторана посетителей. Пильгес счел эту версию легковесной – как-никак, София спасла от гибели кучу людей! София ничего не смогла добавить. Возможно, она бессознательно почувствовала запах от утечки газа. Пильгес проворчал в ответ, что в последние годы у него растет гора нераскрытых дел с общим фигурантом – бессознательным.

– Сообщите мне о результатах расследования. Мне тоже нужно знать, что произошло.

Он позволил ей покинуть место взрыва. София побрела к своей машине. Ветровое стекло треснуло с обоих концов, весь кузов каштанового цвета был покрыт ровным слоем серой пыли. По пути к гоа-питалю она встретила несколько пожарных машин, торопившихся к месту трагедии. Она оставила «Форд» на стоянке и заторопилась в приемное отделение. Санитарка сказала ей, что Матильду сейчас осматривают. София поблагодарила и уселась ждать.

* * *

Лукас в нетерпении дважды нажал на клаксон. Сторож в будке надавил на кнопку, не отрывая взгляд от экрана телевизора: «Янки» вели с крупным счетом. Шлагбаум поднялся, «Шевроле» с потушенными габаритными огнями подъехал к самому краю насыпи. Лукас опустил стекло, выбросил окурок. Переведя рычаг передачи в нейтральное положение и не заглушив двигатель, он вылез из машины. Толчок ногой в задний бампер придал машине достаточное ускорение, чтобы она преодолела оставшиеся до края сантиметры и рухнула в воду. Лукас наблюдал за ней, подбоченясь и затаив дыхание. Когда на затихающей водной поверхности лопнул последний пузырь, он отвернулся и пружинисто зашагал к стоянке. Оливковая «Хонда», казалось, только его и ждала. Он взломал дверной замок, открыл капот, вырвал и выбросил подальше датчик сигнализации. Устроившись в кресле, он разочарованно осмотрел салон – синтетический, а не кожаный. В своей связке автомобильных ключей он безошибочно нашел подходящий. Двигатель послушно заурчал.

– Для разнообразия сойдет и зеленая японоч-ка! – проворчал он, отжимая ручной тормоз.

Часы свидетельствовали, что он опаздывает, поэтому пришлось прибавить газу. Бездомный по имени Джуэлс, сидевший на причальной тумбе, пожал плечами, проводив взглядом автомобиль и последний пузырь на воде.

* * *

– Она выживет?

В третий раз за вечер голос Лукаса заставлял ее вздрагивать.

– Надеюсь, – ответила она, оглядев его с ног до головы. – Кто вы такой, собственно?

– Лукас. Очень сожалею – и одновременно очень рад. – Он протянул руку.

Впервые София почувствовала, до чего устала. Она встала и подошла к кофейному автомату.

– Хотите?

– Я не пью кофе, – ответил Лукас.

– Я тоже, – созналась она, вертя пальцами монетку в двадцать центов. – Что вы здесь делаете?

– То же, что и вы. Приехал справиться, как она.

– Зачем? – спросила София, роняя монету в карман.

– Чтобы написать отчет. Пока что в графе «пострадавшие» я поставил цифру «1». Теперь надо уточнить информацию. Терпеть не могу оставлять сегодняшние дела на завтра. Не выношу задержек.

– Как и я…

– Лучше бы вы приняли мое приглашение. Тогда ничего этого не произошло бы.

– Не вы ли говорили недавно о такте? Занятное у вас представление о тактичности!

– Ее выпишут поздно ночью. Вилка для утки в человеческом мягком месте – это страшное оружие. Там шитья на несколько часов, мы вполне успеем посидеть в кафе напротив. Приглашаю вас.

– Никуда я не пойду.

– Как хотите. Подождем здесь. Не очень приятное местечко, но если вы так предпочитаете… Тем хуже!

Они просидели на скамейке спина к спине больше часа, прежде чем в коридор вышел хирург. Хлопка ладонями в латексе не прозвучало (хирурги снимают перчатки при выходе из операционного отделения и бросают их в предназначенный для этого бак). Матильда вне опасности, артерия цела, сканирование не выявило повреждений черепа, позвоночник тоже не тронут. У нее два перелома без смещений – руки и ноги, в нескольких местах пришлось наложить швы. Сейчас ей накладывают гипс. Осложнения возможны всегда, но хирург надеется, что обойдется без них. Тем не менее пострадавшей, по его мнению, полезно будет провести несколько часов в полном покое. Он будет признателен Софии, если она предупредит близких, что до утра пострадавшую нельзя будет навещать.

– Это я запросто, – заверила его София. – Кроме меня, у нее никого нет.

Она продиктовала дежурной по этажу номер своего пейджера. Выходя, она, не глядя на Лукаса, уведомила его, что изменений в протоколе не предвидится, после чего исчезла за турникетом приемного отделения. Лукас нагнал ее на безлюдной стоянке. Она искала ключи от машины.

– Буду вам весьма признательна, если вы перестанете меня пугать, – сказала она ему.

– Кажется, мы с вами неудачно начали, – проговорил Лукас сладким голосом.

– Начали… что? Помявшись, Лукас ответил:

– Допускаю, что иногда бываю прямолинеен. Но я искренне рад, что ваша подруга легко отделалась.

– Глядите-ка, хоть в чем-то мы совпадаем! Чего только на свете ни бывает! А теперь, если вы мне позволите отпереть дверцу…

– Может быть, все-таки выпьем вдвоем кофе? Не возражаете?

София промолчала.

– Ну, это так просто говорится… Вы не пьете кофе, я тоже. Как насчет апельсинового сока? Тут напротив делают восхитительный сок!

– Откуда такое желание утолить жажду в моем обществе?