— Нормально. Голова немного болит, но это из-за погоды.

— Уверяю, нет, — чеканит он ледяным тоном.

При этом хмурится и складывает руки на груди. Господи, как же с ним нелегко! Ощущение такое, будто я набрала полные лёгкие воздуха и никак не могу выдохнуть.

— Кирилл, я понятия не имею, с чего ты взял, что я принимала наркотики… На вечеринке был алкоголь, да. Я не спорю с этим…

— Послушай, по роду деятельности мне долгое время приходилось общаться с разными людьми. Кажется, об этой дряни я знаю всё. Думаешь, я совсем дебил? Не знаю, как выглядит человек, который закинулся?

— Я тебе верю, но среди нашей компании никто бы не стал… И тем более я…

— Собирайся, — внезапно произносит Кирилл, ударив ладонями по столу и заставив меня непонимающе моргнуть.

— К-куда?

— Поедем в лабораторию. В твоём организме наверняка всё ещё остались следы. Можно сдать мочу или кровь, и всё станет ясно.

— Я никуда не поеду… — моментально вспыхиваю в ответ. — Не поеду, слышишь?

Резко встав с места, подхожу к окну. Неужели Кирилл прав? Каким-то образом мне в организм попали наркотики. Чёрт, не уверена, что хочу это знать! В лаборатории придётся краснеть и видеть полные презрения взгляды. Я этого не вынесу…

— Подобного больше не будет, клянусь, — говорю, по-прежнему глядя в окно.

— Конечно не будет, — отвечает он. — Теперь я буду лично контролировать каждый твой шаг.

— В каком смысле? — удивлённо спрашиваю я, повернувшись к нему лицом.

— Я буду жить в этом доме. Никаких тусовок, вечеринок и прочей ерунды. Отныне твоя банковская карта заблокирована. Ты осталась в Москве, потому что хотела учиться? Так учись! Я дал обещание отцу присматривать за тобой и оплачивать обучение в вузе. Не хочу, чтобы его деньги сливали в выгребную яму.

Кирилл сидит за столом, упираясь в него локтями. Карие глаза смотрят на меня в упор. Чужой взрослый мужчина. Бородатый, угрюмый и грубый. Неужели он будет жить со мной?

— Ты сейчас серьёзно? — спрашиваю дрожащим голосом.

— Более чем. Я даю человеку только один шанс, который ты, например, быстро и благополучно похерила. Со вчерашнего вечера ты утратила моё доверие, Вита.

— Я не хочу так… Не хочу с тобой… — отчаянно мотаю головой. — Я уеду отсюда домой!

— Не уедешь, — ухмыляется Кирилл, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. — Ты никуда отсюда не уедешь, Вита, потому что это будет глупо. Знаешь же, да? Только дуры совершают опрометчивые, лишённые логики поступки.

Меня трясёт от злости. На себя и на него. На себя, потому что всё испоганила. Один вечер… Один! И всё пошло коту под хвост! Кирилл правда собирается жить в этом доме? Поверить не могу!

Не зная, куда себя деть, беру со столешницы телефон и печатаю Ане сообщение. Она отвечает мгновенно.

— Я могу хотя бы к соседке в гости сходить? — спрашиваю с горящими от негодования щеками.

— Под расписку, — продолжает издеваться надо мной Самсонов. — Шучу. К соседке можешь.

— Спасибо и на этом.

Развернувшись, иду на выход из кухни. Ощущаю, как Кирилл смотрит на меня своим немного ироничным взглядом. Аж спина горит! Кошмар какой-то! Разве у него нет личной жизни? Разве его девушка не будет против того, что он станет жить со мной? Или она тоже переедет?

— Только недолго, Вита, — прилетает мне в спину. — И держи телефон поблизости.

— На плите стоит свежеприготовленный суп с лапшой, а в холодильнике выпечка, — произносит Жанна Леонидовна.

Она торопится на йогу, но всё равно волнуется, чтобы её двадцатилетняя дочь пообедала и не осталась голодной. И это очень мило.

— Хорошо, мам! — Аня закатывает глаза.

— И компот…

— Ты беги, беги. Не то на тренировку опоздаешь!

— Короче, берите всё, что видите! Вернусь очень поздно, не грустите.

— Не будем, — хмыкает Аня.

Как только дверь за Жанной Леонидовной закрывается, подруга садится рядом со мной на мягкий диван и выведывает всё, что произошло, начиная с вечеринки и заканчивая сегодняшним утром. Слушает, затаив дыхание. Возмущается, когда я рассказываю ей про Антона, и расплывается в улыбке, едва узнаёт о том, что Кирилл теперь будет жить в доме отца.

— Ну и прекрасно, Вит!

— Что прекрасного-то? — недовольно хмурюсь я. — Вообще-то я ждала твоей поддержки.

— Во-первых, извини меня за прямоту, но ты и правда немного не приспособлена к жизни в столице, — качает головой Аня. — Во-вторых, тебе больше не будет ни скучно, ни страшно одной в большом пустующем доме.

— А в-третьих?

— В-третьих, я безумно рада, что Кирилл будет жить по соседству.

— А-ань! — Возмущённо цокаю языком. — Кто о чём, а вшивый о бане!

— Ой, да ладно тебе, Вит. Правда не знаешь, как себя вести с Кириллом? — удивляется подруга и великодушно взмахивает рукой. — Записывай, пока я добрая… Тебе всего лишь нужно дать ему понять, что исправилась. Слушайся его, не спорь. Готовь еду, вовремя приходи после занятий. Будь паинькой, короче.

— Это будет непросто… — бормочу себе под нос, представляя, как сильно мне придётся сдерживаться, чтобы не выдать настоящих эмоций по отношению к Самсонову.

— Но ты же понимаешь, что если будешь делать всё наоборот, то станет только хуже? Как бы тебе понятнее объяснить… Иметь доброжелателей выгоднее, чем противников. Просьбой можно добиться большего, нежели приказом. А ещё дружелюбие лучше злобы.

— Всё-всё, я поняла, к чему ты клонишь. Этот вариант точно сработает?

— Уверена! — хмыкает Аня. — Думаешь, тридцатипятилетнему мужику прикольно быть тебе нянькой? Просто Кирилл нежадный, совестливый, честный. И это покоряет. Отец умер, вот он и жалеет тебя, хотя мог бы не тратить на какую-то постороннюю девку кучу бабла.

От мысли, что Самсонов меня жалеет, становится смешно. Кажется, что он просто не способен на это. Вчера, например, в Кирилле не было жалости. В глазах был арктический холод, а в поступках — ни капли сердечности или сострадания.

— И сколько на это потребуется времени? — спрашиваю Аню. — Я имею в виду, на то чтобы вернуть доверие Самсонова?

— Хм, а это уже от тебя зависит. Может пройти неделя, а может — месяц. Не думаю, что больше. Есть ещё один вариант, попроще, побыстрее и поприятнее, но ты его сразу откинешь.

— Какой? — недоумеваю я.

— Соблазнить своего опекуна, — невозмутимо отвечает Аня.

— Чего?! — Таращусь на подругу во все глаза. — Совсем неподходящий вариант…

— Я же говорю, тебе не понравится. Но было бы надёжно. Мужики совсем другими становятся, когда начинают спать с девушкой. И привилегий становится больше.