Прикоснуться к сознанию интересующего тебя объекта и попросить выполнить нужное тебе действие…

Как ты, наверное, догадываешься, просто это только на словах. Мне примерно девяносто два земных года, из них восемьдесят пять я посвятил изучению этой премудрости, но не считаю, что добился многого. Но, как верно сказано, самая длинная дорога начинается с первого шага».

«Ты сказал, прикоснуться к сознанию нужного объекта. А чем ты его касаешься и как это происходит?»

«Сознания касаются сознанием, впрочем, вам это уже известно. В твоей голове много сведений о тонкой сущности, называемой вами аурой. Она служит, если можно так сказать, физической основой контакта сознаний. Но не надо ставить телегу впереди лошади. Сперва научись практически управлять сознанием, научись его видеть, а потом думай над физическими причинами».

«Прости, Хор, все хотел тебя спросить… Ты кто: человек, эльф или другой расы?»

«В этом случае лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать». — В голосе, звучащем в Сашиной голове, промелькнула легкая ирония.

В следующее мгновение у Александра отпала челюсть и мелькнула непроизвольная мысль: «Ну ни фига себе… ой, Хор, извини. Я почему-то был уверен, что ты более человекообразен…» Взору Александра предстал ящер, стоящий на задних лапах, хотя правильней было бы сказать «на ногах». По длине они не сильно отличались от человеческих, корпус ящера был чуть наклонен вперед, что уравновешивалось достаточно массивным хвостом. В одной руке ящер держал то ли рапиру, то ли узкий прямой меч, в другой — деревянные ножны, больше напоминающие крепкую палку. Чувствовалось, удар по голове противника они выдержат без труда. Одет был ящер в короткие бриджи или длинные шорты, в которых было предусмотрено отверстие для хвоста, куртку без рукавов и широкополую шляпу. Шляпа была поменьше тех, что носили мушкетеры, но значительно больше панамки. Одежда была выдержана в светлых тонах голубого цвета. На лице с вытянутой челюстью еле просматривался носовой хрящ, зато на нем выделялись большие немигающие ярко-синие глаза с узким вертикальным черным значком. Кожа была светло-зеленой, матовой, с темными пятнами. «С такой кожей никакого маскхалата не надо», — непроизвольно мелькнуло в голове у Саши. Фигура выглядела скорее стройной и гибкой, чем массивной, но тугие перевитые мышцы говорили о немалой физической силе.

«А как вы фехтуете, Хор? Интересно бы было посмотреть». — До того, как страстью Александра стал бокс, он больше года был увлечен фехтованием и даже выполнил второй юношеский разряд в этом виде спорта. И как каждый нормальный мужчина сохранил интерес к холодному оружию и к его практическому применению.

Фигура взорвалась каскадом связок. Движения были настолько стремительны, что, казалось, она размывается в пространстве, в немыслимых траекториях нанося удары мечом, посохом и хвостом.

«Круто!» — непроизвольно вырвалось у Саши.

«Искусство владения холодным оружием совершенствуется у нас тысячелетиями. — Казалось, Хору было неудобно за свое умение. — Ведь применение метательных снарядов против искусника абсолютно неэффективно».

«А ты уверен, что сможешь отклонить снаряды нашего метательного оружия?»

«Почему ты думаешь, Сеш, что воспламенить порох в патроне сложнее, чем разделить холодную и горячую воду в стакане? Это тот же конструкт. Так что ваше метательное оружие представляет угрозу в первую очередь для того, кто попробует его против нас применить. Но это тебя не должно волновать. Твое задание — увидеть тонкое тело у себя и других живых существ. Прикоснуться к их сознанию. Не думай и не волнуйся. Просто смотри. Не давай мыслям и чувствам овладевать твоим сознанием».

Александр Владимирович легкой трусцой возвращался домой, вглядываясь в лица ранних прохожих, спешащих на работу. Смотреть на людей ему нравилось еще с юности. И видел он многое, что приводило в изумление и его, и тех, кому он демонстрировал это. Как верно писал поэт: «И люди проходят бескрайней рекой, Как флаги, несут свои лица».[2]

Была у него редкая способность. Глядя на людей, Саша мысленно то ли натягивал на себя, то ли влезал в чужую внешность, ненадолго затихал, и в нем начинал проявляться этот человек. Ему практически всегда удавалось не только понять характер человека, но и довольно подробно рассказать его биографию, привычки, проблемы, описать близких людей. Если бы Александр связал свою профессиональную карьеру со спецслужбами либо с практической психологией, наверняка эта его способность получила бы дальнейшее развитие. Но работа физиком, а в дальнейшем программистом требовала совершенно других талантов, и ему нечасто приходилось использовать свое людоведение. Хотя лишней эта способность тоже не была, особенно в руководстве фирмой.

Вот и сейчас, вглядываясь в мелькающие лица, Саша чувствовал, стоит ему чуть сосредоточиться на любом из них, и он может рассказать, что это за человек, о чем он мечтает, как живет и стоит ли с ним идти в разведку. Но никаких тонких тел он не видел, попадались в большей своей массе тела весьма плотные. Иногда встречались худые, некоторые из них можно было с натяжкой назвать тонкими, но было ясно, ученый ящер требует от него совсем другого.

Вдруг на короткий миг все вокруг изменилось. В глазах потемнело, в голове закружилось, одновременно он стал легким: казалось, подпрыгни, и взлетишь метра на три вверх. Мир вздрогнул, стал сумрачным, очертания людей и предметов расплылись и окутались ореолом света различных оттенков. И еще: от него к той девушке, которую он рассматривал, протянулся золотистый лучик и потонул в светлом ореоле вокруг ее головы. Через мгновение все пришло в норму.

«Кажется, перетренировался. Аж в глазах потемнело, так недолго и в обморок грохнуться», — подумал Саша и перешел на спортивный шаг.

Но Хор имел свое мнение:

«Тренироваться мы с тобой еще и не начинали. Или ты решил, что эта легкая проверка функционирования твоих органов с целью выявления потенциальных угроз здоровью и есть полноценная тренировка? — Тон учителя сочился сарказмом. — Твоя реакция, общее состояние организма, эластичность мышц и связок значительно ниже плинтуса. Я правильно применил эту идиому?»

«Тебе видней, — хмуро ответил ученик. Он законно гордился своим здоровьем и претензии считал надуманными. — Что ж это было со мной?»

«Я помогаю тебе. Растягиваю твое тонкое тело, чтобы оно стало более подвижным. Это может сопровождаться неожиданными, часто болезненными для тебя ощущениями. Нужно терпеть. Будет значительно хуже, чем сейчас. Одновременно я тебя немножко толкаю в нужном направлении. Теперь ты будешь знать, что должен почувствовать и увидеть».

«А знаешь, учитель, я такое уже видел несколько раз. Когда в голову крепко получаешь, тоже в глазах темнеет, голова кружится, и все светиться начинает. Так и говорят: „Головой ударился, аж искры из глаз посыпались“».

«Вполне возможно. Хороший удар вышибает все глупые мысли из головы, и разумный на короткий миг видит истинную картину мира. Так что короткий путь к созерцанию своего тонкого тела тебе уже известен», — совершенно серьезно отреагировал ящер.