— Жень, пусти! Как слон в посудной лавке! — возмутилась она, желая только одного — освежиться. Кондиционер работал через раз, создавая больше шума, чем пользы. И после сна тело стало липким от пота.

— Мне нравится, как ты пахнешь? — простонал он, нащупав ладонями грудь.

— Жень, ну пусти! — ахнула Сашка, чувствуя как его пальцы поглаживают соски.

— Давай я тебя помою? Хочешь? — с жаром прошептал ей на ухо Женька и с силой сжал ладони.

В его руках груди выглядели совсем не большими. Сашка заметила, если сдавить их у основания, то кровь сильнее приливает к верхушкам, делая холмики сверхчувствительными. И он, знавший причуды жены, умело ласкал ее груди, отчего розовые от природы, соски вмиг твердели, наливались кровью и посылали сигналы возбуждения по всему телу.

Обхватив ее талию, он правой рукою распахнул запотевшую дверцу кабины, включил воду и взял мыло. Муж по-прежнему восторгал ее. Глаза цвета моря на фоне белокурых кудрей. Этакий громила-Купидон! Его руки приводили в восторг сердце девушки, заставляя его совершать на сотню ударов больше. То, как он убирал со лба волосы, как вытирал посуду, крепко сжимая в руках полотенце, пробуждало в ней желание. Вот и сейчас мыльный кругляш потерялся в широких ладонях.

Он начал с ног, намылив по-очереди каждую ступню, после мыльные руки скользнули к бедрам, и Сашка блаженно прикрыла глаза. Нежные и умелые пальцы мужа раздвинули узкую щелку между ног, тщательно выбритую накануне пляжного сезона. Затем медленно и придирчиво промазали каждую складочку, очертили колечко ануса, словно подготавливая ее тело к более важным процедурам. Сашка стояла с закрытыми глазами, тихонько постанывая.

Когда он закончил и подобрался к грудям, она была готова отдаться ему тотчас же. Но Женька не торопился. В конце концов, это был их отпуск. Куда спешить! Он намылил каждую грудь по очереди, особое внимание уделяя соскам. Сашка видела, что пенис мужа в боевой готовности. Потому, не дожидаясь команды, встала на колени и с наслаждением взяла его в рот. Свежевымытый он все еще пах мылом. Женька застонал, удерживая голову жены в одном положении, затем облокотился о стену и стал наблюдать, как возбужденный член исчезает у нее во рту. Ласка продлилась не долго.

— Хочу тебя сзади! — прорычал он, и грубо хватая за волосы, поднял Сашку с пола.

Она, повинуясь, уперлась ладонями в стену, раздвинула ноги, ощущая, как муж в жарком нетерпении, нашаривает пальцами вход. Один резкий толчок, и член до основания погрузился в горячую негу ее тела. Сашка выдохнула и выгнулась, позволяя ему проникать все глубже… и глубже! Он задвигался быстро и жадно, уже не сдерживаясь. Мужские ладони щупали грудь, сжимали соски. Затем он стиснул ее лицо, пальцы раздвинули нежные губы, проникли внутрь. Сашка с охотой взяла в рот сначала два пальца, затем три и принялась посасывать.

Она ощутила прикосновение между ягодиц и прогнулась еще сильнее, заранее зная, что будет дальше. Обычно он, смазав палец слюной, проникал им в узкое отверстие по-соседству с вагиной. А после его пальцы у нее во рту и в анусе, вторя движениям члена, начинали скользить, ускоряясь тем сильнее, чем ближе был пик наслаждения. Он делал так, чтобы задействовать все дырочки одновременно. Он знал, как ей нравилось!

— Детка, ммммм, — простонал Женька, вынул палец и смачно шлепнул левую ягодицу жены. Сашка выдохнула, подставляя мягкое место шлепкам, которые последовали один за другим, пока ее с головой не накрыл оргазм.

— Если бы только вместо рук у меня были члены, — Женька с досадой посмотрел на свои ладони.

Сашка зашлась в приступе хохота.

— Прекрати, я сейчас умру со смеху! И скажут в посмертной речи — она уржалась до смерти.

— Не плохая идея, — сказал он, ловя ее влажное тело в махровый кокон банного полотенца. — А я вот хочу умереть во время оргазма.

— Милый, ничто не мешает нам сделать это одновременно! — озорно подмигнула она в зеркало мужу, — Ты будешь оргазмировать, а я хохотать.

Говорят, что чувство юмора — едва ли не главное качество в мужчине. Мол, если мужчина не умеет рассмешить свою спутницу, то ему не помогут ни размеры мужского достоинства, ни даже самый толстый кошелек. Здесь Женьке не было равных! Пожалуй, в другой жизни он мог бы стать комиком. Но отчего-то избегал публичных выступлений. Даже в компании, как только, услышав его анекдоты, с округи сбегались все новые зрители, он сникал, смущался и торопился смешаться с толпой. Что было крайне затруднительно, с его-то габаритами!

— Что будем делать завтра? — Женька сладко потянулся.

— Предлагаю прогуляться по набережной, изучить окрестности, оценить обстановку, — Сашка плюхнулась на кровать.

— А сейчас, на пляж? — муж взял со стула ее бикини и, удерживая двумя пальцами яркий лиф, приложил его к широкому торсу. Подошел к зеркалу, нахмурился и повернулся в профиль.

— Не вздумай надевать! — пригрозила Сашка, — Растянешь!

— Подумаешь, — равнодушно пожал плечами Женька, — я тебе тоже свой не дам!

— А здесь есть нудистский пляж? — прошептала девушка.

— Хочешь продемонстрировать всем свою гладкую киску? — Женька плотоядно улыбнулся и стал медленно надвигаться.

— На пляж, на пляж! — Сашка подпрыгнула на кровати, выхватила из рук мужа купальник и исчезла в ванной.

Глава 2

Возможно, дело было в том, что Женька появился в жизни Сашки в самый подходящий момент. Как раз тогда, когда она больше всего в нем нуждалась. Потом он говорил, что давно питал чувства к прекрасной незнакомке. Но по очевидным причинам, опасался проявлять свою симпатию.

Впервые он увидел ее фотографию на приеме у врача-травматолога, к которому попал с растяжением связок после падения на катке. Врачом оказался Сашкин отец. Это было любимое папино фото. Там Сашке было 16. Она, с распущенными волосами стояла на залитой солнцем лесной опушке, щурясь ярким лучам. Они просвечивали сквозь копну ее тогда еще каштановых волос, наделяя их неописуемо красивым сиянием.

— Это ваша дочь? — спросил он, стараясь держаться как можно равнодушнее.

— Да, старшая, Шура, — отец взял со стола ее фото и улыбнулся, — как лучик солнца, правда?

Он доверчиво протянул рамку с фотографией своему пациенту, совершенно не видя в нем угрозы. Женька секунду-другую подержал заветное фото в руках, стараясь за это короткое мгновение впитать, запомнить всю красоту снимка.

— Да, в самом деле, очень красивая, — вежливо кивнул он и, чтобы не выдать своей заинтересованности, поспешно вернул фото доктору.

— Вся в мать, — бросил Сергей Александрович, и приступил к осмотру.

Через неделю, сидя в приемной доктора Тарасова, Женька ждал своей очереди. Нога