С трудом отвязавшись от последней студентки, Ритьери прямиком направился ко мне и уселся на край стола, расположившись на нем столь вольготно, словно ему там было самое место. Закинув ногу на ногу, преподаватель склонился вниз и начал довольно странный разговор:

— Виолетта, как проходит подготовка к балу?

— Постепенно, уважаемый приор[1] Ритьери.

— О, Виолетта, к чему же столь официальное обращение? Вы можете звать меня просто Демиус. — Преподаватель посмотрел на меня с задумчивой улыбкой, явно ожидая проявления бурного восторга. В ответ я положила подбородок на скрещенные ладони и устремила на него внимательный взгляд.

— Как вы серьезны, Виолетта, всегда столь собранны и прилежны.

— О чем вы хотели поговорить, Демиус? У меня еще много дел.

Преподаватель удивленно приподнял бровь, потом внезапно спрыгнул со стола и склонился вниз. Схватив мою руку, поднес ее к губам и поцеловал.

— Виолетта, я не смею вас задерживать. Я лишь хотел попросить о чести подарить мне несколько танцев на предстоящем балу. Вы ведь не откажете?

— Боюсь показаться невежливой, но я уже пообещала все танцы моему жениху.

— Правда? Но я полагал, что раз Эльмарин Остеус не сможет присутствовать, то вы потанцуете со мной.

— Не понимаю, о чем вы?

— Я встречал на днях вашего жениха, и он говорил о какой-то поездке. Я полагал, что вы в курсе.

Я села ровнее и скрестила на коленях руки, пристально разглядывая деревянную резьбу по краю стола.

— Вы огорчены, Виолетта? — Ритьери вдруг коснулся кончиками пальцев моего подбородка, поднимая лицо выше, и доверительным тоном сообщил:

— Я постараюсь сделать все, чтобы вы не скучали на балу без вашего жениха. Согласны ли вы подарить мне пару танцев?

Пришлось напрячь последние силы, чтобы удержать на лице вежливую улыбку и не выдать собственной тоски. К горечи обиды примешалось острое чувство разочарования.

— Вы сказали пару танцев? Я не возражаю.

— Превосходно, Виолетта! — С чувством выполненного долга Демиус слегка поклонился и даже помог донести до двери мою изящную сумочку с письменными принадлежностями и книжкой для записей. — Приятного вам дня.

Покинув душную аудиторию, я подошла к раскрытому окну коридора и взглянула на яркий солнечный день. Набрав полную грудь воздуха, затаила дыхание и прикрыла глаза на мгновение, усилием воли отгоняя прочь мысли о том, что Эрин не будет присутствовать на балу, в организацию которого я вложила столько сил. Я ведь так старалась, я очень хотела, чтобы он все это увидел и гордился мной, хотела танцевать с ним весь вечер, а он даже не предупредил о своей поездке.

Внезапно громкие голоса за углом коридора привлекли мое внимание:

— Я его приглашу, ты поняла, мышь белобрысая?

— Да он на тебя, дурнушку корявую, даже не посмотрит. Он будет танцевать со мной!

Быстро завернув за угол, узнала в двух склочницах Гинеллу и Ребекку — самых верных поклонниц голубоглазого преподавателя Ритьери.

— Это ты опозоришься! — кричала меж тем вторая. — По этикету преподавателей нельзя приглашать, только если они сами примут участие в танцах. А Демиус обязательно пригласит меня, на тебя он даже не смотрит!

— Да ты ничего не соображаешь в мужчинах, я ему нравлюсь с самого первого дня!

После этих слов, которые, судя по всему, явились последней каплей, темноволосая Гинелла кинулась на свою противницу и вцепилась той в волосы.

Покраснев от переполнившего меня чувства праведного гнева, я крикнула громче, чем позволено разговаривать настоящей аристократке:

— А ну прекратите немедленно!

— Виолетта! — пискнула Гинелла и отцепила руки от волос противницы.

Раскрасневшиеся соперницы потупили глаза и шумно дышали.

— Какой позор! Как недостойно вы себя ведете! Повезло еще, что вас не увидел никто посторонний. Вы понимаете, какую репутацию создаете нашей академии своими возмутительными выходками? Кричите здесь, словно плебейки на рынке. Немедленно верните мне пригласительные билеты на бал! Не хватало еще, чтобы вы там передрались за право танцевать с Ритьери!

— Виолетта, прошу тебя, позволь нам потанцевать, пожалуйста, мы так долго ждали этого праздника! — взмолилась Ребекка, а Гинелла стояла рядом и изо всех сил кусала губы, чтобы не расплакаться.

— Нужно было вести себя соответственно. На бал вы не идете! — Я отвернулась от расстроенных девушек и отправилась на следующее занятие. Может, хотя бы это научит их держать себя в рамках приличий.

Уже вернувшись вечером домой, обнаружила на туалетном столике подарок от жениха. В записке, прилагавшейся к темно-синей бархатной коробочке, красивым твердым почерком было написано:

Раскрыв коробочку, я обнаружила в ней лиловые капли амарила, заключенные в радужный металл. Изумительные серьги тонкой работы чудесным образом гармонировали с тем самым колье, что я недавно забрала у ювелира.

— Это потрясающе!

— Просто великолепно!

— Совершенно изумительно, Виолетта!

Такие возгласы я слышала со всех сторон, медленно обходя бальный зал. Все вокруг сияло и сверкало в ослепительном блеске магических кристаллов. Осматривая критическим взглядом убранство самого большого танцевального зала академии, я придирчиво оценивала не только украшения, но и удобное расположение столов с угощениями, рассадку музыкантов, расстановку небольших диванов для тех, кто пожелает отдохнуть от танцев. Даже мой взыскательный взор практически не находил, за что зацепиться.

— Вы довольны услугами нашей фирмы, мисс Виолетта?

Я обернулась к декоратору — молодой женщине, которую сама же наняла, выбрав из тридцати кандидатов. Ее фирма была небольшой, но то, как владелица вела свои дела и более чем ответственный подход к организации, плюс учет всех пожеланий клиента без малейших попыток оспорить, — все это сыграло в пользу именно «Блеска» (так называлось заведение мисс Памелы, единственной женщины-декоратора из предложенных мне на выбор кандидатур).

— Вы замечательно справились со своими обязанностями.