Солнца была половина.

А еще оно было удивительно большое, покрытое шрамами… И не светило так же сильно, как обычно.

В конце концов он осознал правду, обессиленно сполз с подоконника и сел на пол, а затем посмотрел на серьезные лица окруживших его коллег.

— То есть я… — негромко сказал он. — Проснулся для Ночи.

— Операция «Фауст» удачно завершена, — серьезно подтвердил майор. — Тебя приняли в ночары, III отдел бюро легальных методов разведки АВБ. Завтра начнется твоя настоящая служба Речьпосполитой.

Веспер снова покачал головой и на несколько минут закрыл глаза, безмолвно прощаясь с Юрием Арлецким и его жизнью.

Затем он развернулся и посмотрел на триумфально сияющую в небе луну.

Возьму шинель и вещмешок, и каску,

в защитную окрашенную краску,

ударю шаг по улочкам горбатым…

Как просто стать солдатом,

солдатом.

Забыты все домашние заботы,

не надо ни зарплаты, ни работы —

иду себе, играю автоматом,

как просто быть солдатом,

солдатом!

А если что не так — не наше дело:

как говорится, родина велела!

Как славно быть ни в чем не виноватым,

совсем простым солдатом,

солдатом.

Булат Окуджава

«Песенка американского солдата»

К столику подошло двое высоких худых мужчин. Они сели в глубине своеобразной ниши на красных кожаных диванах. Каждый из круглых столиков был отделен от остальных деревянным щитом и являлся центром небольшой ложи. Клуб назывался «Moonwalker».

Прямо при входе висела большая афиша с обложкой фильма Майкла Джексона с тем же названием, как будто объявляя всему миру, что хозяин является верным поклонником певца и именно в его честь назвал свое заведение именно так, а не иначе.

Мужчины посмотрели вокруг. Молодой нетерпеливо барабанил пальцами по круглой столешнице, прикрытой зеленой, свисающей практически до самого пола скатертью. Официантка немедленно заметила их и быстро подошла, улыбнувшись старшему из гостей — похоже, он бывал здесь достаточно часто.

— Михал, привет, — радостно поздоровалась девушка. — Что принести? — Она внимательно посмотрела на второго, незнакомого гостя.

— То же, что обычно, две штуки. — Ответ сопровождался широкой улыбкой.

Молодой подтвердил коротким кивком, растянув губы в немного искусственной гримасе. Официантка записала что-то в своем блокноте и ушла, на прощание подарив еще одну, немногим более радужную улыбку.

— И как? — спросил тот, которого только что назвали Михалом. — Справляешься?

Его спутник глубоко вздохнул и посмотрел вокруг с плохо скрываемым волнением.

— Тяжело, — неохотно признал он. — Просто тяжело. Вокруг столько людей… Я почти чувствую их кровь.

— Это еще цветочки, — утешил его коллега. — Я бы не рискнул брать тебя в чисто человеческую толпу. Здесь по крайней мере половина — наши. Веспер, ты понимаешь? Видишь разницу? Чувствуешь?

Молодой покачал головой.

— Конечно, Нидор, — подтвердил он. — Я не очень понимаю, как это работает… Но все просто ясно. Кто здесь из наших, а кто нет.

— Официантка? — бросил тот, как будто экзаменуя ученика у доски.

— Наша, — немедленно ответил Веспер.

— Правильно. Гость у правого столика?

— Наш.

— Я? — спросил Нидор, вопросительно наклонив голову и наблюдая за товарищем из-за приспущенных ресниц.

— Да ведь… — Веспер негромко рассмеялся, но затем вдруг посерьезнел: — Черт подери, — удивленно сказал он.

— Вот именно. — Его друг был спокоен. — В этом мой талант. Я хамелеон, могу при желании притворяться человеком, даже перед нашими.

Веспер посмотрел на него, с удивлением качая головой, а затем поднял кружку пива, выпил несколько глотков и рефлекторно скривился.

— Ну и гадость, — выдохнул он. — У тебя, случайно, нет фляжки? — Вопрос был полон надежды.

— Не время для крови, — ответ прозвучал сухо. — Давай дальше. Пара слева?

Экзаменуемый вдруг умолк, раздумывая над ответом.

— Чертова проблема, — в конце концов выдавил он. — Оба люди. Очень… аппетитные.

Верхние десны вдруг отозвались сильным и очень неприятным зудом, как место под гипсом, которое нельзя почесать. Веспер провел языком по зубам, клыки появлялись точно так же, как когти в кошачьих лапах.

— Не позволяй, чтобы оно вырвалось из-под контроля. Никогда, — вдруг сказал Нидор очень решительным тоном. — Не пробуй охотиться. Не пробуй убивать, если тебе этого не приказали. Не трогай нелегальной крови.

— Знаю, — отрезал Веспер, не смотря на него. — Все знаю.

Он опустил голову, взял со стола салфетку и спрятал за ней часть лица, притворяясь, что старательно вытирает губы.

— Это может стать дорогой, с которой не возвращаются, — без тени смущения продолжал старший. — Как воронка, в которую легко войти, но дальше проход сужается, и выйти уже нельзя. Как гласит русская поговорка, музей, где билет на вход стоит рубль, а на выход — сотню. Каждое путешествие начинается с первого шага, и только от тебя зависит, чтобы именно на этой дороге никогда его не сделать. Ты понял?

Веспер утвердительно покачал головой. Он изо всех сил концентрировался и отдавал себе мысленный приказ успокоиться. Только успокоиться.

В конце концов клыки послушно спрятались, возвратившись в карманы в деснах. Молодой ночар смял салфетку и бросил ее в пепельницу, а затем с натужной улыбкой посмотрел вокруг.

— Порядок. — Капитан вздохнул с облегчением. — Ладно, давай попробуем сегодня оторваться по полной, — бросил он гораздо более веселым тоном и с намеком прищурился.

Ответная гримаса его подопечного была очень искусственной.

«Какое, к черту, оторваться, я здесь только мучаюсь… — думал он. — Может, это все-таки рановато? Месяц обучения — все-таки слишком короткий срок для выхода в люди?»

— Займись в конце концов гребаной маскировкой! — вдруг приказал Нидор совсем другим голосом. — Пока что ты думаешь так громко, что принимай — не хочу. Зеркало, помнишь? Ты создаешь зеркало.

Веспер немедленно сосредоточился на образе окружающего его зеркального шара. Шар был гладким, скользким и все отражал… И свет, и мысли.

— Уже лучше. — Нидор одобрительно улыбнулся.

Официантка вернулась, принося на подносе две кружки пива, наклонилась и поставила их на столик.

— Михал, еще что-нибудь принести? — спросила она, разгибаясь. — Как обычно?