– Теплова! На выход! – голос конвойного будит меня, когда в камере ещё темно. Свет включают позднее.

Неохотно встаю, приглаживаю волосы и тру глаза. Почему так рано? Спрашивать боюсь, покорно иду на выход.

– Шмотье свое собери! – грубо кричит охранник.

– Зачем? – спрашиваю испуганно. – Куда меня?

– К следователю.

– А вещи зачем?

– Ну все, по этапу пойдешь, – злорадно ухмыляется моя соседка по камере, сонно переворачиваясь на другой бок.

– Я не пойду, – останавливаюсь у двери и пугливо смотрю на конвойного. – Я ведь не виновата. Я не поеду никуда.

– Выходи, говорю! – злобно кричит он в ответ. – Или тебя за шкирку вытащить? К следователю сказал!

Я обречённо беру сумку с вещами и иду к двери.

В кабинете у следователя я, словно затравленная добыча, смотрю испуганным взглядом, не хочу верить, что это конец.

– На, подпиши подписку о невыезде, – следователь протягивает какую-то бумажку.

Тон его уже не такой грозный как раньше.

Беру бумажку, читаю и пытаюсь понять смысл написанного, но не получается. Страх парализовал разум.

– Подписывай, – торопит меня следователь. – И можешь ехать домой. Придёшь, когда вызовем.

– Вы отпускаете меня? – я не верю услышанному.

– Да, – как-то немного грустно отвечает он. – Скажи спасибо фонду Громова.

Я удивленно смотрю на мужчину, который грубо, без тени сомнений в том, что я виновата, допрашивал меня, а теперь говорит со мной словно обычный, даже добрый человек.

Но кто такой Громов? И за что «спасибо» сказать?

Следователь, видит мое удивление и кратко поясняет:

– Адвокат у тебя теперь из фонда Громова. Скорее всего, дело закроют за малозначительностью. Повезло тебе, в общем. А нам – нет. Ну, иди, давай. И чтоб из города никуда!

Неуверенно, медленно встаю со стула, вежливо прощаюсь, а потом буквально бегу из этого кабинета, потом из здания. Надеюсь никогда больше сюда не вернуться.

На свободе, первое, что я делаю, – звоню маме.

– Котенок, что случилось? Почему ты не звонила? – по голосу слышу, мама сильно нервничала. – Я уже хотела ехать искать тебя.

– Не волнуйся мам, я просто немного приболела, – не хватает мужества сказать ей правду.

– Что с тобой? Ты была у врача?

– Да, все хорошо уже. Не переживай.

После разговора с мамой я выдохнула, стало как-то легче и уже со спокойным сердцем наконец возвращаюсь в общагу.

В комнате Юлька с ее парнем. Явно меня не ждали.

– Тебя уже выпустили? – не слышу особой радости в голосе соседки.

Кивнула молча, взяла полотенце и пошла в душ.

Когда я вернулась в комнату, парня уже, к счастью, не было. Я легла в кровать. Хотелось уснуть, забыть все эти события как страшный сон, но раздался телефонный звонок.

– Теплова Олеся? – слышу приятный женский голос.

– Да.

– Вас беспокоят по поводу работы. Вы же ищите работу?

– Да, – немного удивлённо произношу я, – а откуда вы знаете?

Я не размещала свое резюме. Поэтому этот телефонный звонок кажется мне странным.

– Нам посоветовали вашу кандидатуру в деканате. Охарактеризовали вас как очень ответственного и целеустремленного человека. Так вы заинтересованы в работе?

– Да, – быстро отвечаю я, боясь, что на том конце передумают.

Мало ли, сколько студентов им рекомендовали.

– Тогда ждём вас завтра. Приглашение и адрес я вышлю вам на электронную почту.

Я ошарашена. Слишком много событий за такой короткий промежуток времени.

И обрадована. Неужели у меня будет нормальная работа? На этот раз надо быть осторожнее и все проверить.

Счастливая, наконец, засыпаю в своей кровати.

Оказалось, что новая работа расположена в одном из небоскребов на западе столицы. Красивое стеклянное здание, упирающееся в небо.

В первый день я долго стояла и смотрела на него.

Приняли меня помощником менеджера. А моя непосредственная начальница оказалась очень мила. Даже удивительно. Мне всегда представлялось, что в таких кабинетах сидят одни стервы и грымзы, но нет, всё оказалось совсем не так, как я представляла.

На второй день работы, мне сказали отнести отчёты генеральному директору. Это показалось странным. Почему я, самому генеральному? Но вопросов задавать не стала. Взяла бумаги, поднялась на лифте на тридцатый этаж. Секретарь окинула меня каким-то недобрым, оценивающим взглядом и только потом сказала, что я могу войти.

Я тихонько постучала, открыла дверь и вошла в просторный, светлый кабинет.

Кто-то сидит в кресле, спиной ко мне. Не буду отвлекать.

Стараясь не сильно стучать каблуками, подошла к столу и положила документы.

– Извините, я тут ещё не всё доделала…

Не успеваю договорить… мужчина в кресле поворачивается… и я вижу…

Вот и настал час расплаты. Пусть только дернется, когда я буду засовывать член между  её ножек. Всё, попалась детка. И теперь уже надолго.

В душе я ликовал.

Когда мне сказали, что дело выгорело, да ещё и малыми силами, почти ничего не пришлось платить. Следователь идиот, как только узнал, что фонд занялся этим делом, тут же списал всё на недосмотр, рутину и всякое такое.

Короче. Всё в ажуре – Теплова на свободе и скоро будет благодарить меня за такое быстрое избавление.

Я прямо представил её у себя в кабинете, ползающую на коленях и просящую, чтобы я её трахнул в любое, какое захочу отверстие. А что, очень даже ничего.

Ох, как хочется унизить её и как-то по-особому поиздеваться. За все ее побеги и динамо. Месть моя будет страшной и изощрённой. Может не такой страшной, но позы часто придется менять.

Представляя всю эту сексуальную благодарность, я нажал кнопку.

– Слушаю, – монотонно проговорила секретарь.

– Теплову ко мне, – быстро сказал я.

– Минуту, Егор Валерьевич, сейчас будет.

Я откинулся в кресле.

Довольный и немного возбуждённый от предстоящей встречи. Вздохнул несколько раз, как будто хотел успокоить себя. Развернулся в кресле к стене, и в ожидании уставился на Пикассо.

Сейчас я получу то, чего хотелось. Ну, как всегда, впрочем.

В дверь постучали.