— Да я по инерции свою квартиру набрал, — откликнулся он.

— Так ведь там нет никого, — сказал Муму. — Твоя бабушка в больнице.

— Тсс, — приложил палец к губам Иван и, отключив домофон, добавил: — Мама может быть дома.

Марго тем временем открыла замок ключом. Ребята вбежали в подъезд и загрузились в лифт.

— Марго, а этот у тебя в клетке? — помялся Герасим перед дверью квартиры Королевых.

— Ты о Птичке Божьей? — Марго прикинулась, будто не понимает.

— О ней, естественно, — помрачнел Муму.

— В клетке, — у Марго чуть вздернулись вверх уголки губ. — Бабушка ведь ушла.

Птичкой Божьей звали огромного зелено-красно-желтого попугая Королевых, который пребывал в состоянии давней и непримиримой вражды с Герасимом. Почему Птичка Божья не взлюбил его, для всех оставалось загадкой, ибо к большинству представителей рода человеческого он относился вполне лояльно. Однако факт оставался фактом, и попугай не упускал ни единой возможности досадить врагу как физически, так и морально. Дело в том, что Птичка Божья обладал не только крепким клювом, но и необыкновенно солидным запасом слов, который у него постоянно пополнялся. Бабушка Марго уверяла, что он все понимает. И действительно, слова попугай Королевых употреблял крайне осмысленно и к месту.

— Тогда открывай, чего мы тут стоим, — успокоился Герасим.

Едва Команда отчаянных оказалась в квартире, из открытой двери комнаты бабушки Марго, Ариадны Оттобальдовны, раздался хриплый голос:

— Пр-ривет, пр-ривет!

— И тебе здравствуй, — хором откликнулась вся компания, кроме Каменного Муму.

— Ты почему такой невежливый, чудо наше Каменное? — немедленно обратилась к нему Варвара. — Трудно, что ли, поприветствовать пернатого?

— Я хамов не приветствую, — пробубнил Герасим с совершенно взаправдашней обидой.

За что был мигом наказан. Ибо из комнаты Ариадны Оттобальдовны донеслось:

— Птичка Божья — хор-рошая птичка. Я ор-рел, Гер-расим трус.

— Заткнись, птеродактиль! — не остался тот в долгу.

— Птер-родактиль, птер-родактиль, — раздалось из комнаты. — Свободу нар-роду!

— Герочка, — хихикнула Варвара. — Теперь трепещи. Он жаждет отмщения. Марго, советую тебе его не выпускать.

Из комнаты снова послышался хриплый голос:

— Мар-рго, не слуш-шай.

— Ладно, ребята, раздевайтесь, — скомандовала хозяйка. — А я сейчас чего-нибудь пожевать достану.

Команда отчаянных в полном составе двинулась на кухню и быстренько организовала чаепитие с бутербродами.

— Все-таки что было у этого Кеши в сумке? — жуя, произнес Луна.

— Раз её хотели своровать, значит, какая-нибудь ценность, — ответил Муму.

— Маленькая, говоришь, вещь была? — повернулся к нему Баск.

— Уместилась у Лики в ладонь, — подтвердил Герасим.

— Ребята, это наркота, — заявил Сеня. — И накрыли мы с вами торговца.

— У нас прямо в школе торгуют? — Марго широко раскрыла черные глаза.

— Ты чего, с елки упала? — изумленно уставился на неё Сеня. — Я давно слышал об этом. Только не знал кто.

— Совсем наркодельцы достали, — проворчал Каменное Муму. — Скоро уже, наверное, в ясли и детские сады внедрятся.

— И что нам теперь с этим делать? — тихо осведомилась Марго.

— Душить в зародыше, — с грозным видом заявил Муму.

— Мысль интересная и, я даже сказала бы, правильная, — Варвара кинула на него лучезарный взгляд. — Только вот кого душить и каким образом?

— Ясное дело, Кешу, — Герасим не испытывал по сему поводу никаких сомнений. — И, между прочим, Лику тоже.

— Слушай, Муму, — сказал Иван. — Ты ведь сам все время твердишь про презумпцию невиновности. А у нас, между прочим, никаких доказательств нету. Мы даже ничего не видели.

— Вы не видели, а я видел, — Герасим упрямо выпятил квадратный подбородок.

— Но ты ведь не можешь утверждать, что там были наркотики. — Марго не сводила с него взгляда.

— А что, по-твоему, ещё может быть такое маленькое и такое ценное? — ответил вопросом на вопрос Муму. — Не забывайте: у Кеши из-за этого сумку хотели свистнуть.

— Это тоже из области предположений, — снова заговорил Иван. — Пока мы располагаем одним фактом: сумку свистнули у меня.

— А то, что у Кеши сумка точь-в-точь как твоя — не факт? — продолжил полемику Каменное Муму.

— Факт, — кивнул Луна. — Но ведь такая же точно может быть у кого-то еще. Мы ведь не всю школу прочесали.

— Что вы всем этим хотите сказать? — обозлился Муму.

— Только то, — спокойным тоном произнесла Маргарита, — что нам нужно сперва добыть неопровержимые факты и доказательства, а уж потом решать, как мы будем вести себя дальше.

— Пр-резумпция невиновности, — очень отчетливо выговорил в бабушкиной комнате попугай.

— Молодец, Птичка, — расхохотались ребята.

Герасим надулся.

— Пока мы будем добывать факты, торговля наркотиками в нашей школе достигнет катастрофических размеров, — угрожающе заявил он.

— Пожалуйста, действуй, — повернулась к нему Варвара. — Только, предупреждаю, Герочка: может выйти оч-чень забавно.

— Не вижу ничего забавного, когда речь идет о наркотиках. — Муму впал в окончательный пафос.

— Да я немного о другом, — продолжала Варвара. — Вот ты на Кешу стукнешь, на твой сигнал отреагируют, а потом выяснится, что он передал Лике совсем не наркотик, а пластиночку жвачки или конфетку.

— А почему он сделал это тайком? — не унимался Герасим. — Мог бы и при всех.

— Мало ли почему, — усмехнулась Варвара. — Может, ему с Ликой просто хотелось встретиться с глазу на глаз.

— Нет, — возразил Герасим. — Они с глазу на глаз не общались. Я видел.

— Ах, что же ты молчал? — с иронией покосилась на него Варя. — Выходит, там был кто-то третий?

— Не прикидывайся дурой, — Муму густо покраснел. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Интима не было.

— Тр-ретий лиш-шний, — заявили из бабушкиной комнаты. — Гер-расим дур-рак!

— Устами птицы глаголет истина, — немедленно отреагировала Варя.

— К твоему сведению, у птиц не бывает уст. И вообще, мне этот гриль-попугай надоел, — обиженно изрек Герасим. — А доказательства… Что ж, если хотите, будем искать.

— Какая радость! — Варвара всплеснула руками. — Мумушечка нам разрешил!

— Только все равно в результате окажется, что я прав, — добавил Герасим. — Я в этом уверен.