приблизилась к его двери, чтобы тихонько постучать и заглянуть внутрь, когда услышала позади длинный, низкий свист.

— Похоже, моему партнеру Тому сегодня повезет. Что ты здесь делаешь, Джин? И разве не жарковато для чулок и шпилек?

Я сразу узнала голос и улыбнулась, поворачиваясь, чтобы увидеть Алека Дэвиса, партнера Томми. Прежде чем я смогла ответить ему, телефон на столе Эйлин зазвонил, и Алек, потянувшись к нему, пробормотал:

— Прошу прощения.

Алек был хорошим парнем. Отличным парнем. Мы несколько лет дружили с Алеком и его женой, Паулиной. По правде говоря, я никогда не сближалась с Паулиной. Просто в ней было что-то немного странное, что я никогда не могла понять. Она была достаточно приятна, когда мы встречались на деловом ужине, однако всякий раз, когда мы пытались общаться за пределами работы, у нее была какая-нибудь отговорка. Часто Алек приезжал с двумя своими маленькими мальчишками на буксире на барбекю или на другое мероприятие, так как Паулина просила его об этом в последнюю минуту.

Я не раз задавалась вопросом, что же здесь не так. Внешне они казались идеальной парой. Алек был чрезвычайно красив, успешен, харизматичен, и, судя по всему, являлся отличным мужем и отцом. У него были светло-карие глаза, темно-каштановые волосы, которые были достаточно длинны, чтобы прикрыть заднюю часть воротника его рубашки, и заметная ямочка на левой щеке. Он был высоким, как Томми, и стройным, но не слишком худым. Я знала, что он был бегуном — не такой бегун, как я, а серьезный бегун. Еще он, должно быть, проводил немало времени, поднимая тяжести в спортзале. Это стало очевидно, когда я увидела его в первый раз на пляже. Меня поразили татуировки, разбегающиеся вверх и вниз по обеим рукам и покрывающие его грудь. Они не могли скрыть то, что у него был потрясающий брюшной пресс и весьма мускулистый бицепс. Я не ожидала увидеть такое под тем официальным костюмом, что он всегда носил. Я не пускала слюни по кому-то столь же красивому, как он с тех пор, как в первый раз увидела Энтони Бира много лет назад.

Паулина резко контрастировала с Алеком. У нее были темные карие глаза и светлые волосы. Сливочная кожа только подчеркивала глубокий шоколадный цвет ее глаз. Ее от природы вьющиеся волосы были коротко подстрижены, подчеркивая идеальный овал прекрасного лица. У нее было тело, которому позавидовало бы большинство женщин, особенно после рождения двух детей, и красивая, широкая, яркая улыбка, обрамленная естественными пухлыми губами. К сожалению, ее улыбка никогда, казалось, не касалась ее глаз.

Я присела на пустой стул возле стола Эйлин и вспомнила разговор из той первой семейной поездки на пляж. Я сидела на пляжном шезлонге одна, наблюдая, как Томми и Алек плещутся в воде с моим Джейсоном и двумя мальчишками Алека. Мими с нами не было. Паулина заметила подругу несколькими полотенцами ниже и пошла поздороваться. Алек оставил Томми в воде с тремя детьми и с улыбкой приблизился ко мне.

— Эти дети изматывают меня. Не знаю, где твой муж находит энергию. — Он потянулся за полотенцем и встал рядом со мной, вытираясь. Он искоса смотрел на Паулину, и мы видели, что та с подругой прогуливаются вниз по пляжу далеко от нас.

Плавки Алека были тяжёлыми от веса воды, и сползли ниже талии. Я начала отводить взгляд, когда заметила странные шрамы на его правом бедре. Он поймал мой взгляд и ответил на невысказанный вопрос.

— Пулевое ранение, — сказал он с легкостью.

Он, должно быть, прочитал выражение на моем лице, потому что быстро добавил:

— Не волнуйся. Я не ограбил банк и не оказался в центре перестрелки или чего-либо еще. Не могу претендовать даже на роль героя войны и ранения по службе. Нет. Когда мне было лет девять, мы с братом нашли дробовик дедушки в нашем в сарае. Повезло, что выстрелом мне не оторвало голову.

— Думаю, что это смотрелось нешуточно. — Я села и сняла свои солнцезащитные очки, чтобы посмотреть ближе. — Похоже на много небольших шрамов вокруг раны.

— Шрапнель от выстрела. — Он сушил полотенцем свои волосы. — Иногда ещё даёт о себе знать. Даже спустя много лет.

— Когда-то у меня был друг, который был ранен. Пуля задела его грудную клетку и оказалась в боку. Я помню, что он иногда упоминал, что это беспокоило его.

Я имела в виду случай, когда стреляли в Гризза. Мы жили в то время в мотеле, и он пришел домой с пулей в боку. Это было приблизительно за шесть месяцев до того, как он получил швы на голове от одного из подвесных кашпо, которые я развесила возле нашей двери. Да, я не понаслышке была знакома с серьезными ранениями и видела, как Гриззу неоднократно накладывали швы, хоть и не рассказала Алеку ничего из этого.

— Ничего необычного, — сказал Алек непринужденно, склоняясь над холодильником, чтобы взять напиток. — Я как-то спросил своего доктора, может ли это быть фантомной болью. Он объяснил мне, что более вероятно это нервы, которые были повреждены, и неправильно срослись. Врачи сделали все, что могли, чтобы восстановить их, но это не гарантия. Иногда они дают о себе знать и делают, что им вздумается. На самом деле, уже даже не больно, а больше похоже на то, что я знаю, что мне было там больно. Твой друг примерно так это описывал?

Я не ответила ему, спасенная остальной частью отряда, который пробился из воды и попросил полотенца.

Щелчок телефона, вернувшегося на свою базу, вывел меня из раздумий, и я встала. Смущенно одернула юбку, как будто если потяну, она сможет стать ближе к моим коленям. Я и не подумала о встрече с кем-то другим, кроме, разве что Эйлин в офисе Томми. Я знала, что мой ответ прозвучал глупо, но это было лучшее оправдание, которое я могла придумать:

— У меня встреча с новым клиентом. Подумала, что зайду, чтобы сначала увидеться с Томми… так как мой новый клиент недалеко отсюда, вот и все.

Я опустила голову, уставившись в пол. Я была худшей лгуньей на всем белом свете, и знала это, и очевидно, Алек тоже. По его глазам было понятно, что он точно знал причину, по которой я была там. Я была уверена, что стала красной как свекла.

Он покачал головой.

— Удачливый ублюдок уехал с Эйлин. У нее проблемы с машиной, и он предложил поехать вместе с ней в какую-то ремонтную мастерскую. Вот почему его машина все еще снаружи.