– Как, по-вашему, она кричала?

Швенке раздраженно повернулся к Гунарстранне:

– Кто?

– Кричала ли она, когда убийца наносил ей удары?

– Д-да, наверное… впрочем, ее могло парализовать. Вполне возможно, удар, задевший легкое, был первым. – Швенке глубоко вздохнул и обратился к Франку: – Вот так всегда. Помню, служил я судмедэкспертом в Тромсе. Если кто-то вешался на балке в амбаре, можно было смело утверждать, что это случилось в ночь полнолуния.

– На убийце было много крови?

Швенке невозмутимо улыбнулся и, прежде чем повернуться к Гунарстранне, подмигнул Франку. Потом он протянул инспектору еще один снимок.

– Как видите, рукоять ножа вся в крови. Скорее всего, испачкались и руки, державшие нож! – Он помолчал. – На самом деле точно сказать трудно… Убийца наверняка забрызгался кровью, но неясно, насколько сильно. Как вы сами видели, на полу возле трупа крови было немного. И, судя по снимкам с места преступления, непохоже, чтобы кровь забрызгала стены и мебель…

Профессор снова повернулся к Франку, собираясь что-то сказать, но ему помешали. Зазвонил серый телефон, стоящий на одном из столов.

– Это вас! – Швенке передал трубку Гунарстранне.

Тот схватил ее и сухо бросил:

– Да?

Франк и Швенке не успели и словом обменяться, а инспектор уже бросил трубку на рычаги.

– Фрёлик! «Конский хвост» нашелся!

– Значит, вы совершенно уверены, что она заперла за вами дверь?

– Да.

– Вы проверяли?

– Нет, слышал щелчок.

– Вы уверены, что она именно заперла дверь? Может быть, это захлопнулось окно…

– Уверен. Это щелкнул дверной замок.

Инспектор Гунарстранна хмыкнул и подпер голову кулаком. В другой руке он держал сигарету, пепел с которой только что стряхнул в пепельницу. Вокруг головы инспектора плавали клубы сизого дыма, однако Гунарстранна не обращал на них никакого внимания.

Напротив Гунарстранны на стуле сидел молодой человек лет двадцати пяти – двадцати восьми. Его длинные черные волосы были стянуты в конский хвост. Франк наблюдал за ним сбоку. Курносый, не до конца оформившийся нос тинейджера не сочетался с трехдневной щетиной. На виске пластырь, не до конца закрывавший коричневато-красную корочку на царапине. Черная одежда подчеркивала худобу. Молодой человек, похоже, не любил заниматься спортом – его трудно было назвать атлетом. Сообразив, что не в состоянии ничего запомнить, Франк включил диктофон и придвинул к себе клавиатуру компьютера, собираясь записывать все, что ему удастся расслышать.

– Сколько времени вы пробыли во дворе? – услышал он вопрос Гунарстранны.

– Не знаю. – Молодой человек нервно кашлянул. – Не больше десяти минут.

Франк Фрёлик записал ответ. Какое-то время в комнате слышалось лишь тихое клацанье клавиш.

– Вас кто-нибудь видел?

– Не знаю.

– Как не знаете? Если вы возились там десять минут или больше, вы, наверное, подняли страшный шум! Сами подумайте!

Молодой человек снова кашлянул и сглотнул слюну.

– Я правда не знаю!

Франк перестал записывать. Со скрипом развернулся к Гунарстранне. Инспектор не спеша смял окурок, встал из-за стола, подошел к молодому человеку. Сел рядом с его стулом на корточки, руки положил на колени.

– Вы боитесь, – заметил он и негромко продолжал: – Вы дрожите.

Молодой человек отвернулся.

В свете настольной лампы извивался сизый дым.

– Зачем вы полезли через забор?

– Я вам уже говорил. Я хотел пойти домой!

– Почему вы не позвонили ей, чтобы она отперла вам дверь?

– Потому что…

– Почему?

– Сам не знаю.

Гунарстранна встал, вернулся на свое место.

– Почему вы пришли в полицейское управление?

– Что значит «почему»?

– Ну, откуда вы узнали об убийстве?

– Прочитал.

– В газетах не было ни имен, ни адресов.

– У меня появилось предчувствие…

– Что еще за предчувствие?

– Она не отвечала на телефонные звонки. Я звонил, звонил, а она не подходила к телефону. Поэтому я захотел убедиться, что в газете речь не о ней…

– Значит, раньше вы ее не знали?

– Нет.

– И познакомились с ней только в субботу?

Молодой человек задышал чаще и не ответил.

– Пожалуйста, отвечайте на вопрос!

– Она умерла.

– Спасибо, я в курсе.

Снова наступила тишина. Только тихо жужжал компьютер.

– Сколько раз вы с ней занимались любовью?

Молчание.

– Отвечайте на вопрос. Сколько раз вы с ней занимались любовью?

– Два раза.

– Вы как-то предохранялись?

– Нет.

– Даже презервативом не пользовались?

– Нет. Я решил, что она… что у нее спираль или что-то в этом роде.

– В наши дни, когда свирепствует СПИД?

– У меня не было презерватива.

– Значит, вы отправляетесь на поиски приключений и считаете, что женщина должна сама обо всем позаботиться?

– Я не искал приключений.

– Но вы с ней переспали!

Молчание.

– Да отвечайте же!

Молодой человек в черном глубоко вздохнул.

– Хорошо, допустим, вы не искали приключений. Что же произошло?

– Мы познакомились, как я и сказал… разговорились, выпили вина, и… ну, в общем, решили поехать к ней.

– Где вы познакомились?

– В ресторане, который называется «Скарлет». – Он помолчал. – Да, он называется «Скарлет». Раньше я там никогда не бывал, ее не знал, никогда ее раньше не видел, она сидела одна… мы потанцевали… потом… ну, в общем… я подсел к ней… и…

– Она была одна?

– По-моему, да.

– Что значит «по-вашему»?

– Мне так показалось.

– Она сидела одна и ждала, пока ее снимут?

– Нет.

– Что значит «нет»? Она сидела в одиночестве, да?

– Да.

– А на самом деле пришла не одна?

– Она была одна, но не в том смысле.

– А в каком?

– Она ни с кем не танцевала постоянно.