Наконец Алекс отстранился и, глядя в ее испуганные глаза, насмешливо спросил:

— Вам не нравятся подобные поцелуи? Или я по ошибке наелся чеснока на завтрак?

Об этом он спросил уже с напряженной гримасой, потому что Эвелин опять стала вырываться.

— Из всех надутых, самонадеянных, пустоголовых болванов… которых я имела несчастье встречать… Да пустите же!

Как ему этого не хотелось! Ведь она ответила на поцелуй, пусть неумело, невинно, но так, что ему хотелось испытать еще раз. Он видел, как поднялись ее груди под скромным полотном платья, знал, что стоит ему коснуться их затвердевших копчиков, и она снова окажется в его объятиях. Ее пылающее лицо было прекрасно от пробудившегося желания. Но ему-то не шестнадцать лет, и он разучился страдать по поводу каждой упущенной возможности. Сев на одеяле, он стал поправлять растрепавшиеся волосы.

— Извините. Я думал, вам понравилось.

Прежде чем она успела ответить и отодвинуться от него, дверь амбара скрипнула, и полоса яркого света рассекла полумрак.

— Мисс Веллингтон? Я объясню насчет сена…

Мужчина замер на пороге, заметив застигнутую врасплох парочку. Окинув взглядом высокую фигуру Хэмптона, он уставился в пол и торопливо закончил:

— Я его быстренько уберу, если вам нужно место. Всего доброго, мисс Веллингтон. Сэр…

Когда он удалился, Алекс обескуражено посмотрел на побледневшую Эвелин. Глаза ее были огромными и растерянными; он глубоко вздохнул, вдруг ощутив, как она беззащитна. Он до сих пор не делал ей скидки, считая такой же сильной, как сам. И конечно, ошибался.

— Мне жаль. Он расскажет первому встречному.

Эвелин закрыла глаза и стояла так некоторое время, пытаясь справиться с собой.

— Не знаю. Я с ним почти не знакома, — Она тряхнула головой и глубоко вздохнула. Потом добавила, словно убеждая себя: — Какая разница? Мне двадцать один год, и я сама за себя отвечаю.

Алекс выслушал это с сомнением и взглянул на нее скептически. Любая знакомая ему молодая леди, застигнутая в такой ситуации, сразу стала бы вопить о замужестве, особенно если бы героем инцидента был он. Ему не хотелось верить, что она была из тех женщин, которым уже нечего терять в смысле репутации. Если бы это было так, чванливый дядюшка давно услал бы Эвелин на край света. Похоже, ее усилия принесли плоды раньше, чем ожидалось, и теперь она не хотела торопить события.

В конце концов, он сам виноват, что так легко угодил в западню. И Алекс постарался выбросить все из головы. Он не из тех, у кого можно выплакать женитьбу. А этот урок, может, научит ее чему-нибудь.

— Очень похвально с вашей стороны, дорогая. Но, может, лучше отвезти вас домой, пока еще кто-нибудь не пришел?

— Да, идемте. Только я пойду пешком. А наши проблемы лучше обсудим в конторе. Или напишите мне. Все равно… Уходите.

Вполне довольный ее внезапной покладистостью и здравым смыслом, Алекс лишь кивнул.

— Я, может быть, и хам, но еще сохранил некоторые черты джентльмена. Вы поедете со мной, и к черту всех соседей. Идемте.

Эвелин вырвала локоть из его руки.

— А не хватит ли неприятностей для одного дня? Кроме того, я привыкла ходить пешком. Здесь недалеко. Не нуждаюсь в вашей любезности, да и в компании тоже.

— Вам нужно чуть больше уважать старших и поменьше болтать. Я слов на ветер не бросаю. Или вы поедете со мной добровольно, или я привяжу вас к седлу. Если и это вас не убеждает, подумайте о своей матери. Как она будет себя чувствовать, когда сплетни достигнут ее ушей, а она со мной даже не знакома?

Об этом Эвелин старалась не думать. Она старалась вообще ни о чем не думать. У нее не было желания ехать на одной лошади с этим прохвостом. Ах, каким самонадеянным он выглядел! Передернув плечами, она шагнула к свету, словно на эшафот.

Алекс помог ей сесть на низкорослого одра, которого имел несчастье арендовать, и быстро присоединился, пока она не передумала. Ее волосы под нелепой шляпкой были всклокочены, он стал вытаскивать из них соломинки и, не в силах сопротивляться очарованию ее близости, прошептал в самое ухо:

— Вы выглядите так, словно на самом деле кувыркались в сене, мисс Веллингтон.

— Прекратите! Сейчас же! Или я спрыгну… Я буду только рада, когда вы, наконец, уедете из города! Когда вы отплываете?

Голос ее звучал тихо и сдавленно, и он догадался, что задел неприступную мисс Веллингтон больше, чем ожидал. Хотя, пожалуй, он был слишком снисходителен. И когда-нибудь за это придется расплатиться.

Обняв ее одной рукой за талию, другой он натянул поводья и тронул лошадь рысью.

— «Минерва» выйдет в море, когда я захочу. А этого не случится, пока не узнаю, кто использует меня как пешку в своей грязной игре. Поэтому привыкайте к моему утомительному обществу. Ваша контора — единственный для меня источник информации.

Она пробормотала что-то вроде проклятия и всю остальную дорогу молчала. Когда они добрались до ее дома на улице Тремонт, Алекс уже имел представление о том, какие пешие переходы ей приходится делать по городу. Если он собирался задержаться, то придется купить лошадь.

Он помог ей спуститься и, вежливо придерживая за локоть, проводил к дому. Непритязательного вида кирпичное строение выходило прямо на улицу, а двор представлял собой крохотное огороженное пространство под окнами с одной цветочной грядкой. Строение не шло ни в какое сравнение с трехэтажным особняком ее дяди, но рядом с окружающими его домами выглядело чистеньким и уютным. Домик отнюдь не гнался за современной модой, требующей симметричного количества окон по обе стороны от двери, а тянулся в одну сторону, видимо, за счет когда-то сделанной пристройки. Крыльцо вело в переднюю комнату, и Алекс вдруг понял, что Эвелин стесняется этой простоты.

— Это ты, Эвелин? Поди сюда… Джейкоб опять с кем-то подрался.

Голос был озабоченный, но спокойный.

Эвелин вздохнула и принялась развязывать ленты на шляпке.

— Если вы присядете, мистер Хэмптон, я посмотрю, что Джейкоб сломал себе на этот раз, и мама подготовится к встрече с вами.

Но Алекс последовал прямо за ней. В ответ на вопросительный взгляд он пожал плечами.

— Думаю, у меня побольше опыта в кулачных боях, мисс Веллингтон. Хоть этим смогу быть вам полезен.

Она взглянула на него с лукавой, понимающей улыбкой, но промолчала. Ее мать была не из тех женщин, на которых производила впечатление подобная заботливость.

Увидев дочь в сопровождении незнакомого мужчины, миссис Веллингтон удивилась. У невысокой полноватой женщины, давно предпочитающей уют и безопасность своего дома пребыванию в высшем свете, глаз был наметан. Эвелин никогда не приводила в дом незнакомых мужчин, тем более — такого «калибра». Сразу бросалась в глаза и некая напряженность, витавшая между ними. А после внимательного взгляда на одежду Эвелин миссис Веллингтон все поняла.