Но независимо от того, послали тебя родители или ты пришел сам, монастырский распорядок для всех один. Каждый ученик начинает с «больших» коанов. Ему могут дать коан «Му», историю о том, как монах спросил учителя, обладает ли собака природой Будды. Бессмысленный вопрос для любого буддиста, ибо Будда сказал, что все в мире наделено его природой, и собака не могла быть здесь исключением. Учитель ответил: «Му». Му значит «нет, ничто, пустота, отрицание». Монах не понял ответа, и ему было велено медитировать над словом «Му». Обучение началось. Другой «большой» коан. Всем известно, что такое хлопок обеими ладонями, а что такое хлопок одной ладонью? Третий коан. Покажи мне свое лицо, которое было у тебя до рождения твоих родителей. Покажи мне свое истинное лицо.

Все коаны нелогичны и выходят за пределы разума. Монах старается дать осмысленный ответ, но даже если не даст его, ничего не изменится, учитель позвонит в колокольчик, и монаху придется его покинуть.

Ответ, который после многих лет тяжких раздумий, отчаянья и состояния, близкого к безумию, даст монах, может быть каким угодно. Монах может сделать бессмысленное замечание, засмеяться, как-то особенно посмотреть на учителя, топнуть об пол или махнет рукой. Если наставник кивнет, он даст ученику следующий коан для углубления его постижения. Существует множество коанов, и монах, решивший их все, обязан покинуть монастырь, чтобы практиковать свое понимание в миру как учитель или как неприметный мирянин. Лишь немногие ученики проходят весь путь до конца, но это от них и не требуется: монастырь — не школа для подготовки учителей. Каждый делает то, на что он способен, а учитель помогает — чаще всего пассивно, иногда силой. Что бы ты ни делал, делай хорошо. Не обращай внимания на результат. Ты считаешь, что результат важен? Какая ерунда!

Человек, который прожил день, не узнав ничего нового, и лег спать таким, каким проснулся, — конченый человек, труп. Я вычитал эту мудрость в какой-то американской книжке об успехе в бизнесе. Мораль сказанного: будь внимательным — и ты заработаешь много денег.

Мне эта книжка не понравилась. Почему так важно преуспевать, получать прибыль? Разве успех и выгода — не иллюзии? Все, что имеет начало, имеет и конец.

Негативный, разрушительный образ мысли, часть моего «я», последовал за мной в монастырь. Как следствие, я не уделял достаточно внимания ситуациям, в которых оказывался. Не был внимателен, хотя и не всегда это понимал. Я много мечтал.

Старший монах очень точно описал мое состояние.

— Ты спишь, — сказал он. — Спишь и похрапываешь.

Мы сидели на кухне. Я довольно небрежно чистил овощи. Старший монах велел мне прерваться и последовать за ним. Он привел меня в комнату для посетителей. Там стоял низкий стол с чайником, жестянка с зеленым порошковым чаем и бамбуковая палочка с расщепленным, как помазок для бритья, концом. Он попросил меня принести чайник с кипящей водой и вылить ее в зеленый порошок. Потом взбил чай бамбуковым веничком, пока тот не запенился. Мы сели на колени и выпили по чашечке. Он посмотрел на меня.

— Будда, — сказал старший монах, — прошел долгий путь, прежде чем достиг просветления. Он рассказал другим о пути, по которому шел, чтобы и они последовали за ним. Будда много говорил о правильном внимании. Тебе известно, что это такое?

Я попытался переместить свой центр тяжести, потому что у меня заболели ноги.

— Это значит — смотреть, куда ты идешь, — ответил я.

— Да, — сказал старший монах, — но это невозможно делать, если ты спишь. Когда ты спишь, может произойти что угодно, а ты об этом даже не узнаешь. Может загореться храм, и когда ты наконец проснешься, потому что загорелся твой спальный мешок, будет уже поздно. Не воспринимай мои слова буквально. Обучение в монастыре нацелено на пробуждение, но когда приходит время для сна, ты можешь спать. А когда не спишь, бодрствуй. Если ты чистишь овощи, ты действительно должен их чистить, то есть кидать хорошие куски в котел, а гнилые в мусорное ведро, а не наоборот. Что бы ты ни делал, делай как можно лучше и сознавай то, что ты делаешь. Не пытайся делать две вещи одновременно, например мочиться и чистить зубы, а у тебя такое бывает. Тебе кажется, что ты экономишь таким образом время, а в результате царит беспорядок — и в отхожем месте, и в твоем рту.

— А куда приведет меня моя внимательность?

Старший монах пожал плечами и закрыл глаза.

— Мне неважно, куда она тебя приведет. Просто я советую тебе не спать. Я, настоятель, монахи, послушники не можем тебе в этом помочь. Бодрствование — это самодисциплина. Мы способны заставить тебя медитировать, но не в силах заставить тебя сосредоточиться на коане. Когда ты сидишь на подушках, ты можешь работать над коаном, а можешь спать.

— Хорошо, — сказал я. — Я попытаюсь. Попытаюсь не спать.

— Попытаюсь? — сказал старший монах. — Что еще за слово! Не надо пытаться, надо просто делать.

Дзенские монахи не жалуют долгие разговоры, поэтому я собрался уходить.

— Подожди немного, — сказал старший монах. — Я хочу тебя предупредить. Даже если ты преуспеешь в бодрствовании, будь осторожен, чтобы оно не засело у тебя в голове. У нас был один монах, который старался быть внимательным во всем. Через три года он стал священником, и настоятель послал его в маленький храм на севере. Немного позже там появился юноша, который хотел поступить к нам в монастырь, но сначала решил пожить в храме, где распорядок жизни отличается от нашего. Священники и монахи в храмах встают не так рано, как мы, меньше занимаются медитацией, не общаются с наставником. Священник старался научить этого молодого человека как можно большему и использовал для этого всевозможные повседневные события.

В тот день, когда я получил от старшего монаха наставление, я заболел. У меня случился понос, вероятно из-за морских водорослей, которые мы ели на ужин.

Я частично пропустил вечернюю медитацию, так как не мог оставаться двадцать пять минут на одном месте. Я поднялся, поклонился старшему монаху, шепотом объяснил причину и выбежал из зала, не поклонившись статуе Маньчжурши, грозного бодисатвы, мастерски владеющего мечом. В чрезвычайных обстоятельствах даже в дзенском обучении делаются исключения.