Жизнь Мариши в последнее время стала слишком пресной. И она не один раз намекала мужу, как бы между делом интересуясь – есть ли в их организации местечко и для молодой привлекательной особы, чьи достоинства не исчерпываются пышным хвостом белокурых волос ниже плеч? Но Смайл всякий раз ловко уводил разговор в сторону. Он упорно не желал, чтобы его жена рисковала своей жизнью и здоровьем, направляясь вместе с ним в горячие точки планеты.

Глядя на все это, Мариша думала о том, что все мужчины, и ее дорогой муж в том числе, устроены более чем странно. Сами они рисковать своей жизнью могут хоть круглые сутки, с утра и до ночи, но, когда дело касается их жен или любимых женщин, тут они встают на дыбы и заявляют, что ни за что на свете не допустят для возлюбленной такой судьбы!

– Сиди дома, и тогда я буду за тебя спокоен. Если с тобой что-нибудь случится, что я буду делать? Я этого просто не переживу!

– А я? – спрашивала в ответ Мариша. – Я переживу, если с тобой что-то случится?

– Со мной все будет в полном порядке! – с непоколебимой мужской самоуверенностью отвечал Смайл.

На чем была основана его уверенность, Мариша так до конца и не поняла.

– Умоляю тебя, выбрось эту затею из головы. Если ты меня любишь, оставайся дома, так для меня будет спокойнее.

Вот Мариша и сидела дома. Но сама она чувствовала, что спокойствие мужа дается ей слишком дорогой ценой. Мимо нее проходило так много всего интересного! И что же? Пропустить и эту плывущую прямо к ней загадку и остаться с носом? Ну, уж нет! Не из того теста она слеплена! Если уж муж не пускает ее в горячие точки планеты, Мариша сумеет найти себе такую «точку» поблизости.

– Пожалуй, я возьмусь за эту загадку, – задумчиво произнесла Мариша, глядя на Леночкино взволнованное лицо. – Но ты должна рассказать мне обо всем, что кажется тебе подозрительным или просто странным.

– Но я тебе уже все рассказала, – растерялась Леночка.

– Наверняка было что-то еще. Вспомни!

Но Леночка не успела ничего вспомнить. Да она вряд ли бы и смогла, ведь у нее была амнезия. Но тут внезапно из комнаты, где лежала Татьяна Сергеевна, раздался страшный крик.

– Мама! – вскочила на ноги Леночка. – Мама!

Она побежала к матери, а Мариша последовала за ней. Татьяна Сергеевна билась в новом припадке. На этот раз он превосходил по интенсивности все предыдущие. На губах у женщины выступила пена. А глаза ее страшно выпучились и налились кровью. И с ее губ слетали невнятные слова.

– Мама! – кинулась к ней Леночка, но по дороге ее перехватил муж. – Что с ней?!

– Какой-то приступ.

– Ей нужен врач! Срочно!

И Леночка кинулась к телефону. Он оказался выключен. Видимо, детишки, удрав от присмотра няни, порезвились с проводами.

– Где сотовый?!

Но Леночкин сотовый куда-то запропастился.

– Бери мой! – спохватилась Мариша. – Как вызывать врача? Обычную «Скорую»? По «03»? Или у вас есть особый страховой полис?

Сама Мариша была застрахована, помимо обязательного медицинского страхования, еще в одной крупной компании. И когда в прошлом месяце она упала и повредила себе колено, то была приятно изумлена тем, как быстро примчались к ней врачи. Как будто бы у Мариши не колено заболело, а как минимум оторвалась голова!

Невероятным образом врачи из частной страховой компании появились в ее квартире уже через четверть часа. И при этом они еще уверяли, что могли бы приехать и быстрее, если речь шла о чем-то действительно серьезном.

Но Леночка лишь растерянно хлопала глазами. Потеря памяти начисто стерла такие детали ее быта. Была у ее мамы страховка или нет?

– Игорь? – кинулась она к мужу. – Мама была застрахована где-нибудь?

– Не валяй дурака! Откуда я знаю? – раздраженно крикнул тот.

– А кто знает?

– В конце концов, это твоя мать! – парировал муж.

– Но я не помню, – окончательно растерялась Леночка.

Пока супруги разговаривали, Мариша уже вызвала обычную «Скорую помощь». И не постеснялась сгустить краски. А то знает она этих врачей! Приедут часа через два, когда их помощь будет уже не нужна. Хотя Марише казалось, что она ничего и не сгущает, а наоборот, приукрашивает. Потому что лицо Татьяны Сергеевны приняло опасную зеленовато-бледную окраску. И ей явно не хватало воздуха. Дыхание со скрипом вырывалось из ее горла. И Марише мерещилось, что каждый ее вздох окажется последним.

– Черт подери! Дайте ей хотя бы воды!

И, видя, что никто не торопится исполнить ее просьбу, сама сбегала в кухню за водой. А потом, до приезда врачей, она пыталась напоить несчастную женщину, чтобы хоть немного облегчить ее страдания. Игорь и Клара Сергеевна вели себя странно. Забились в угол, не делая особых попыток вмешаться в происходящее.

– У мамы часто бывают такие приступы, – объяснила их поведение Леночка. – Правда, такой сильный я вижу впервые. Но и раньше она могла начать рыдать из-за какого-нибудь ерундового повода. И постепенно она доводила себя до такого вот жуткого состояния.

– Так у нее случались истерики?

– Да.

– И что за поводы находились?

– Да ерунда всякая! Наташа могла ей что-нибудь невежливо ответить. Саша мог опрокинуть свои краски на ее брюки. Сеня не брал трубку. Одним словом, ничего не значащая ерунда, но мама делала из этого целую трагедию.

Мариша тяжело вздохнула. Знала она таких женщин, способных действительно из-за сущей ерунды устроить близким целое представление. Делалось это из эгоистических побуждений. Во-первых, все внимание окружающих было привлечено к их персонам. И еще: в следующий раз родственники по десять раз обдумывали, что и как сказать истеричке, чтобы не вызвать у нее, не приведи бог, нового приступа.

Но истерика ли то была или нет, а выглядела Татьяна Сергеевна плохо. К счастью, врачи прибыли довольно быстро. Не прошло и получаса. Своего рода рекорд! Врачам состояние больной внушило серьезные опасения.

– Вау! – воскликнул доктор – молоденький парнишка, весь в пирсинге и наколках. – Татьяна Ивановна, чего это с ней?

Татьяна Ивановна была медсестрой. А еще она была дородной дамой лет пятидесяти. Чувствовалось, что молоденький врач испытывает к авторитету своей подчиненной искреннее уважение. Двигалась Татьяна Ивановна медленно и с трудом, так как ей мешала излишняя тучность.

– Валерий Фадеевич, – с трудом переводя дух, произнесла она. – Вы врач, вам виднее. Не могу я диагноз ставить, это ваша задача.

– Впервые такое вижу! – продолжал изумляться врач. – Отравилась она, что ли? – И, посмотрев на родственников, он спросил: – Что она ела? Творог? Консервы? Немытые овощи или фрукты?

– Нет, – покачала головой Леночка. – Мама ничего такого не ела.