— Связи в правительстве и в бизнесе, любовь моя, — погладил меня по щеке Эйдан. — Мне очень нравится жить, и я безумно люблю власть. Магия лишь один из способов получить желаемое чуточку быстрее.

— И зачем мне помогать тебе? — наклонилась я к нему, едва такси притормозило у подъезда. Нашего разговора водитель не слышал, окончательно одурманенный моими духами. Хорошо, что целыми доехали. — Учти, мне в прошлый раз умирать не понравилось, и я все запомнила.

Холланд подхватил прядь моих волос, накручивая ее на пальцы, и прошептал:

— Я сделаю тебя королевой этого мира, и больше ничто не разлучит нас. Согласна?

Обещание прозвучало, как предупреждение. На секунду меня охватила эйфория, но та быстро схлынула следом за клятвой помогать во всем и всегда. Скрестив за спиной пальцы, я прошептала в поцелуе: «Да».

Когда придет время, ты лишишься всего, Эйдан. И пока твою плоть будут пожирать ифриты Бездны, я заберу все, что мне причитается по праву. Поэтому смотри на мою улыбку и продолжай не замечать ножа за спиной в отражении.

Нижняя челюсть Ателии Грамандини выступала вперед так сильно, что при разговоре принцесса Драгьона часто оплевывала собеседников и роняла еду во время трапезы. Глубоко посаженные глаза, густые брови и редкие волосы тоже не способствовали преображению дурнушки в красавицу.

Все же кровосмесительные браки имели серьезные последствия для потомства многих знатных родов. Правда, у ее высочества было приданное. Именно присутствие этой немаловажной детали сыграло огромную роль в становлении личности юной наследницы.

Она знала, что за ее руку и сердце будут бороться отважные мужчины. Понимала, что принцы и короли соседних государств будут слать ей свои портреты в надежде стать нареченным супругом.

Но даже принцессы были не лишены чувств. Однажды сердце юной девушки дрогнуло, стоило взглянуть в глаза цвета янтаря, и она потеряла голову.

Великий Инквизитор, а ныне граф Локредж, прибыл ко двору его величества в составе делегации молодого принца Родолы — троюродного племянника короля Ардена. Последний трагически погиб в пожаре вскорости после нескольких удачных завоевательных кампаний.

Сгорел король, но осталась история. А талантливые летописцы восхваляли силу и мужество прославленного воина, пророча его родственнику не менее славное будущее.

Злые языки утверждали, что Эйдан Холланд, граф Локредж, косвенно причастен к убийству монарха. И право опекунство над юным королем забрал силой у близких родственников.

Впрочем, люди болтали всякое, но принцессе Ателии до этого не было никакого дела, как и до принца в частности Миром распоряжались мужчины и право на земли они доказывали силой. Кто хитрее, того и трон. Поэтому кровавым прошлым графа, за которым водилось и братоубийство, и предательство старого короля — Ателия не интересовалась.

А вот супругой Эйдана — да.

Я помню, как взгляд принцессы изменился, едва нас представили друг другу. Стоило мне сделать реверанс — молодая и взбалмошная девица вскочила со своего места, требуя поклониться ниже. До самого пола при неудобных пышных юбках и сотне свидетелей, готовых богам душу отдать за скандальное зрелище.

Еще бы! Такое унижение! Разве могла графиня отказать будущей королеве?

— Боюсь, даже пав ниц не смогу достичь вашего уровня, — невинно пролепетала я, и мои ресницы дрогнули.

Пустоголовым избалованным дурам нельзя сидеть на троне. В этом я убедилась лишний раз.

— Граф! — истерично заорала Ателия, брызгая слюной так сильно, что капли долетали до юного принца. — Ваша жена оскорбила меня!

Бедный Гийом едва сдерживал смех. Для шестнадцатилетнего мужчины с разумом пятилетнего ребенка такое поведение казалось забавным. Наверное, поэтому несчастный король Дагьона выбрал своей дочери нашего монарха в мужья. Шутка ли: блаженный и уродина.

— Прошу прощения, ваше высочество, — сдержанно ответил Эйдан и бросил в мою сторону веселый взгляд. — Думаю, Хелена не имела в виду ничего дурного. Верно, дорогая?

— Конечно, — низко склонилась я, удовлетворяя истеричную натуру юной Ателии. — Прошу меня простить. Иногда говорю невпопад такие глупости.

Я знала: девичье сердце топят обиды и злые умыслы царят в голове влюбленной принцессы.

Проклятие, как первый снег — неожиданно сыграло против коварной соперницы. В горячке проведя двенадцать дней, Ателия не смирилась с неудачей. У нее имелись деньги, но отсутствовала мудрость, чтобы правильно их тратить.

Вторая попытка убийства успехом тоже не увенчалась. Через день после нападения одного из слуг нашли в канаве с вырванным языком. К обеду подали главное блюдо молодой принцессе, и еще долго громкие крики отражались от стен замка. Ее высочеству не понравилось мясо, а мне — хамское отношение преступника, напавшего на меня ночью.

В третий раз принцесса пошла к отцу и потребовала меня казнить. Желательно тайно, чтобы Эйдан не сразу узнал. К сожалению, наивность — беда многих монархов. Пуская ведьму в дом, ты позволял той стать его частью. Каждая песчинка или букашка в замке были моими ушами и глазами. Заклятие сложное, требующее тщательной подготовки.

И едва увидев интерес на лице уродливой Ателии, я догадывалась, чем закончится наше противостояние…

— Дочурку под личиной ведьмы, король сек прутьями и жег огнем. Ломал глупышке пальцы, выбил зубы, а после вырвал сердце и глаза. Потом рыдал над хладным трупом, навечно проклиная небеса.

Сказка об уродливой принцессе, умной ведьме и великом инквизиторе завершилась. Я наслаждалась произведенным эффектом. Молчание за столом затянулось ровно в минуту. Пока у матери Эйдана-Эдика синхронно дергался то правый, то левый глаз — где-то в туалете тошнило Еву. Несчастная сестрица моего бывшего мужа едва сумела пережить две смены блюд. Жестокие сказки довели бедняжку до того, что та предпочла сбежать.

Правда, оставила за столом бледного супруга, матушку и дочь Аню.

— Тебе понравилась история, милая? — обратилась я к напуганному ребенку. Дрожащее создание вжалось в спинку стула и помотало головой. Кошмары малышке были обеспечены.

— Эдуард! — взвизгнула на два тона выше положенного Елизавета Сергеевна, пока маменькин сынок номер пять невозмутимо разделывал бифштекс на тарелке.

— А она ничего, — хохотнул Сергей, старший из братьев Харламовых, едва Анечка с громким визгом унеслась из столовой.

Поразительная штука — смерть. Никогда не знаешь, где очутишься после своей кончины. Мне вот относительно повезло — почти все на месте. Только антураж сменился, да смартфоны значительно упрощали жизнь.

Вместо мрачного замка — трехуровневый пентхаус в жилом комплексе бизнес-класса «Мономах» с охранной и консьержем. А где-то в поселке городского типа у Харламовых простаивала трехэтажная дача на тысячу квадратных метров с участком в шестьдесят соток. Видимо, чтобы цветы сажать.