— Ты же у нас герой! Настоящий мужчина. Мы возьмем с собой фонари и ружье. И не пойдем далеко. Не могла же она забраться в чащу?

В глубине души Нелл в этом очень сомневалась.

Они искали и орали до полуночи. Ответом была мертвая тишина. Джои не смог разглядеть следов Мел. Пришлось вернуться в лагерь и ждать утра.

Поднялись на рассвете, с первыми лучами солнца. Сборы были недолгими, собственно, они заключались только в том, чтобы покрепче запереть большое бунгало да захватить с собой сухой паек и воду. День обещал быть жарким, но и Сэм, и Нелл натянули парусиновые брюки и сапоги — в зарослях буша не рекомендовалось бродить босиком. Нелл боялась даже представить, до какой степени искусали ночные насекомые несчастную Мелани.

Джои, как обычно, презрел обувь и головной убор, но зато впервые в жизни вооружился — громадным и ржавым тесаком, невесть как завалявшимся в хозяйстве у Сэма. Мальчик был настроен решительно и немного стыдился своей ночной трусости.

Они шли, растянувшись в цепь, Джои чуть впереди, Нелл с Сэмом по бокам, стараясь не терять парня из виду. Джои был их единственной надеждой, не считая малюсенькой дополнительной — на то, что Мел сладко спит метрах в ста от лагеря, живая и здоровая.

Часа три они бродили без остановки, то и дело окликая Мел, так что к моменту первого привала основательно охрипли. Присели на трухлявом бревне перекусить. Нелл, прекрасна осознавая, что совершает страшную глупость, вылила четверть фляжки себе на шею и грудь — духота стояла нестерпимая, и тонкая ткань рубашки пропиталась потом насквозь. Вода принесла некоторое облегчение минут на пять, а потом мелкие кровососы с удвоенным восторгом накинулись на все доступные части тела Нелл.

Джои хмурился и смотрел исключительно себе под ноги, все еще не оставляя надежды разглядеть следы Мелани. На привале почти не разговаривали, берегли силы. К полудню под шатром леса установился температурный режим хорошего парника с подогревом. Где-то наверху, в далеком бирюзовом небе пылало ослепительное солнце, воздух не шевелился. Нелл натерла ногу, но виду не подавала, Сэм то и дело утирал льющийся ручьями пот, и только Джои неутомимо и размеренно шагал по кочкам вперед, не отрывая глаз от земли. Вдруг он остановился и сделал самую настоящую стойку.

— Люди ходить здесь. Не маори.

— Что? Где? Ты что-нибудь видишь, Сэм?

— Я — нет. Джои, с чего ты взял?

— Следы. Башмаки. Не маори. Маори нет башмаки. Следы малые. Туда.

С этой секунды Джои превратился в некое подобие ищейки, взявшей след. Он несся вперед, пригнувшись к земле и не обращая внимания на то, что его окружало. Нелл и Сэм отчаянно ломились за ним сквозь колючие ветви, оставляя на них клочья не только одежды, но и собственной кожи. Через четверть часа этого безумного бега Джои встал как вкопанный и сообщил страшным шепотом:

— Одна следы Мел, другая — большой человек. Здесь стоять. Потом Мел одна. Большой человек уйти. Мел пойти дальше.

— Джои…

— Подожди, Большая Нелл. Мел идти…

— Джои!

— Я искать, искать…

— ДЖОИ!!!

Джои наконец-то сообразил поднять голову — и окаменел вслед за Нелл и Сэмом. Прямо напротив них, раздвинув руками цветущие ветви какого-то кустарника, стояла и улыбалась, как майский день, Мелани Саунд. Живая, невредимая и довольная.

После недолгой паузы Нелл шагнула вперед.

— Я тебя убью!

— Нелли Куинс, а где искренняя радость при виде нашедшегося сотрудника?

— Я убью тебя, Мелани!

С этими словами Нелл кинулась на шею Мелани. Странное они являли зрелище — выспавшаяся и довольная Мелани Саунд в шортах и футболочке и Нелл Куинс, грязная, исцарапанная, в брюках и тяжелых сапогах.

После крепких объятий Мел решительно отстранилась и командным голосом объявила:

— Все! Идем домой. У меня есть для вас потрясающая новость. Я знаю, кто спас нашего Джои.

Дорога домой оказалась гораздо короче, Джои лихо провел их по собственным следам, и всего через пару часов все уже сидели вокруг костра. Нелл успела ополоснуться, и теперь расчесывала свои золотистые волосы, упорно не глядя на лучащуюся удовольствием Мелани.

В торжественном молчании был выпит горячий чай, потом Мел хлопнула ладонями по коленкам и приступила к повествованию.

Осознав, что она заблудилась, Мел не впала в панику и не начала метаться по лесу. Она просто подобрала себе палку покрепче и пошла вперед. В буквальном смысле слова, куда глаза глядят. Шансов самостоятельно выйти на побережье у нее было немного, но и закатывать истерики она не собиралась. Какой смысл? Ведь зрителей нет.

Она понятия не имела, сколько прошла. Когда заболели ноги, села отдохнуть. Отдохнув, встала и пошла дальше. Когда начало смеркаться, подобрала полянку почище и устроилась на основательный отдых.

С голоду она не умрет, это ясно. В ягодах Мел разбиралась неплохо, отравление ей не грозило. Ручьи ей не попадались, но вода в здешнем климате тоже не могла стать большой проблемой — скоро выпадет обильная роса, и она сможет напиться, если и не вдоволь, то хоть утолит жажду. Неприятной была перспектива ночевать в лесу, но поскольку это было неизбежно, то и об этом Мел особенно не горевала.

Только когда затрещали кусты, Мел испугалась по-настоящему. И отреагировала истинно по-женски: завизжала. В ответ послышался ехидный смешок, и приятный мужской баритон произнес:

— Если бы здесь водились тигры, они бы умерли от удара звуковой волны.

Мел сердито возразила:

— Вы-то не умерли.

— У тигров слух тоньше.

С этими словами из кустов вышел бог. В этом месте рассказа Мел сладко зажмурилась, раскинула руки и почти пропела:

— Это надо видеть, ребята! Сэм, прости, но с этого дня я не смогу смотреть на тебя иначе, чем на брата. Я видела совершенство, и теперь полумеры меня не устраивают.

Сэм ухмыльнулся и поворошил угли. Было видно, что слова Мелани не произвели на него никакого впечатления. А восторженная докторша тем временем продолжала:

— Представьте себе: два метра росту, не меньше полутора в плечах, волосы такие блондинистые, выгоревшие, почти до плеч. Лицо мужественное, с резкими чертами, без всяких дурацких усов и бороды, но слегка небритое. Скулы высокие. Родинка на щеке. Глаза карие, влажные.

— Он плакал от счастья, увидев тебя?

— Это мелко, Сэм Джоунз. Я тебя не слушаю. Так вот. Карие глаза, брови вразлет, на губах — ОБВОРОЖИТЕЛЬНЫХ! — ехидная улыбочка, шея здоровенная, ручищи — сосну сломает, все в татуировках. Одет обычно, в камуфляжные брюки, ботинки армейские и майку, зеленую, без рукавов. Мускулатура у него — мечта анатома! Прибавьте к этому бесподобный голос, патронташ, небрежно повисший на бедрах, и винчестер, которым он помахивал так, словно это тонкая палочка. Нелл, что с тобой?