Но установившееся равновесие не устраивало никого. Ни «партнеров» вконец оборзевших поляков, ни саму Польшу. В конце концов, потеря немалой части армии и суд над уцелевшими как над террористами (а русские не скрывали, что планируют сделать) мог закончиться как минимум политическим кризисом в стране. Но и Россию все это устраивало лишь постольку-поскольку. Преподать урок полякам – это программа минимум. А вот преподать на их примере урок всему миру, да так, чтобы всем Иосиф Виссарионович с Лаврентием Павловичем милыми и добрыми показались… А еще сделать это так быстро, чтобы никто опомниться не успел!

Увы, последнее выглядело малореальным. С Россией поляки граничили только в районе того же многострадального Калининграда, а размещенных там сил было достаточно для обороны, но не для наступления. А пропускать ради такого дела войска через свою территорию не хотел никто, даже формально союзная Белоруссия. Необходим был какой-то нестандартный ход – и подразделение, отлично показавшее себя в локальных (и не очень), конфликтах пришлось весьма кстати.

Самым проблемным моментом выглядела доставка техники в зону конфликта. Все же количество натовских кораблей на Балтике зашкаливало, и не приходилось сомневаться – они постараются не допустить переброску войск. Вплоть до провокаций или даже, как вариант, неприкрытой атаки. Потом юристы отбрешутся. Или даже оправдываться не будут – им не привыкать, а дело будет сделано. Однако три «Руслана» с солидным истребительным прикрытием прошли над морем спокойно. Особой нервозности летчики потенциального врага не проявляли. Много войск тремя бортами в любом случае не перебросишь, а погибать… Их ведь предупредили: одна ракета – и с неба ссадят все, что летает, независимо от национальной принадлежности. А потом ударят по аэродромам. Учитывая, что ЗРК «вели» действительно все находящиеся в небе самолеты, угроза пустой не выглядела, да и время полета транспортных машин в нейтральной зоне буквально несколько минут.

Дороги под Калининградом были неплохи. Куда лучше, чем на большей части России. Во всяком случае, танковозы шли по ним ровно-ровно, практически без тряски. Группа Полтавца разместилась в двух здоровенных мазовских автобусах и ехала позади с комфортом. БТРы сопровождения с десантом на броне внушали уверенность в собственных силах, но их вмешательство не потребовалось. Если здесь и имелись выскользнувшие каким-то невероятным образом из окружения поляки, то свое существование они предпочитали не афишировать. Так что до места выгрузки добраться смогли без особых проволочек. Разве что на одном из блокпостов долго провозились с проверкой документов.

Выгрузка тоже не доставила проблем. Танки, коротко взрыкнув дизелями, сошли с платформ как бесплотные духи. Полтавец только головой покрутил – мастерство «золотых мальчиков» росло на глазах. На незнакомых машинах, с дистанционным управлением, отработали так, что у куда более опытных танкистов от зависти должны были челюсти отвиснуть. Но отвисли они у сопровождающих и водителей танковозов и совсем по другой причине.

– Они что у вас, всю поездку в танках сидели? – удивленно спросил у Полтавца командовавший группой сопровождения майор. Вообще-то, и отвечать, и задавать вопросы было, учитывая статус подразделения и секретность операции, против правил, но когда над головой в любой момент могут засвистеть пули, взаимоотношения между людьми в форме резко меняются. А потому, выдержав короткую паузу, полковник усмехнулся:

– Ну да. Чтобы в любой момент быть готовыми идти в бой.

– Железная выдержка у ребят, – уважительно кивнул майор и двинулся к своим людям. Полтавец же принялся наблюдать за действиями своих подопечных. Собственно, только наблюдать он сейчас и мог. Парни сидели в тысячах километров отсюда, напялив шлемы виртуальной реальности, и отдать им приказ, конечно, можно было, но занятие это выглядело проблематичным и малоперспективным. А как только танки начнут действовать – и вовсе малореальным. Оставалось лишь заниматься своими прямыми обязанностями и думать о том, что, возможно, очень скоро все танки станут такими же. И это хорошо, потому что не будут гибнуть танкисты. Вот только немного обидно…

Возможно, еще обиднее ему стало бы, если б он слышал разговор, который в это же самое время происходил в малом операторском зале базы, где и собрались основные участники действа. Просто потому, что в этом разговоре не было и намека на серьезность момента. Трое лейтенантов отнюдь не собирались трепать себе нервы. Одно дело быть максимально собранными и готовыми показать противнику мастер-класс, и совсем другое – нервничать по поводу ответственности и возможной неудачи. Нервные клетки не восстанавливаются, а пережигать себя раньше времени – верный путь к провалу. И потому все трое привычно, «на автомате», проверяли состояние техники и оценивали ситуацию вокруг, одновременно трепясь по поводу, к предстоящему бою не имеющему отношения в принципе. Если конкретно, о женщинах.

Неугомонный Сурок – куда ж без него-то – в очередной раз озаботился своей личной жизнью. Но вместо того, чтобы решать свои проблемы самостоятельно, решил попросить совета у старших и (хочется верить) более успешных в плане серьезных отношений товарищей. И время лучше выбрать не мог, конечно. Выслушав его охи-вздохи, Поляков лишь усмехнулся.

– Паш, открою тебе страшную тайну. За редким исключением, – тут он кивнул в сторону Леночки, – женщины делятся на три категории. Первая – красивые, вторая – верные. Ну а третья – верные и красивые, но резиновые. Поэтому брось заниматься ерундой и принимай мир таким, какой он есть. Дешевле обойдется. Или шагай в сексшоп, там хотя бы за что заплатишь, то и получишь.

– Ага, спасибо. Я в один такой зашел… случайно. Охренел.

– Резинового Горбачева видел?

– В смысле?

– Ну, говорят, туда пенсионеры заходят, недовольные пенсией, итогами холодной войны и сексуальной жизнью. Они требуют резинового Горбачева.

– Да ну тебя. Меня там больше средства для обездвиживания поразили. Я-то думал, для этого наручники применяются, а там… В общем, нездоровая у людей фантазия.

– Это точно. Лично я воспринимаю лишь одно такое средство. Ящик шампанского – и все, любой… или любая превращается в недвижимость. Ну а ты у нас, похоже, извращенец.

– Да ну тебя, – обиженно надулся Сурок.

– Хорош обижаться, – вмешалась Леночка. – А ты, Сереж, перестань дразнить мальчишку.

– Я ж не виноват, что он на все ведется. Впаришь ему какую-нибудь ерунду, и…

– А ему эта ерунда обоснованной покажется.

– Именно, – ожил, почувствовав дружескую поддержку и возможность уйти от неприятной темы, Сурок. – Обосновать можно что угодно. Любой бред.

– Например?

– Да пожалуйста. Куренье – это яд. Яд – это смерть. Смерть – это сон. Сон – это здоровье. Курите на здоровье.

– Действительно, любой бред можно обосновать, – раздалось от двери. Все трое подскочили как ужаленные, а генерал Кузнецов, довольный произведенным эффектом, усмехнулся. – Ну что, мандража, я вижу, не наблюдается?