А потом было отчаянное бегство. Надежно укрыться в Китае, равно, впрочем, как и в любой стране с хорошо развитыми полицейскими структурами, крайне сложно. Особенно если ты не имеешь ни связей в криминальных кругах, ни опыта подпольной работы. Чжэн не имел, ни того, ни другого. Потомственный военный, криминал он не жаловал, а подполье… В общем, не его специфика.

Он делал то, что ему оставалось – бежал. Как можно быстрее, как можно дальше, главное, выбраться за границу. В другое государство, достаточно большое, чтобы затеряться на его просторах, и достаточно сильное для попытки наглым образом выслеживать человека на его территории. И проще всего это сделать на севере, где само понятие границы условно. Да и русские не тот народ, чтобы договариваться с наглыми соседями. Таковых они, скорее, пошлют куда подальше. Особенно в свете конфликтов последнего времени…

Будь Чжэн склонным к высоким материям философом эпохи какой-нибудь древней династии, он для описания своего прорыва наверняка выбрал бы слово «эпический». В какой-то степени так оно и было – попробуй, скройся от недремлющего ока правосудия в такой стране, как Китай. Это только европейцам кажется, что все азиаты на одно лицо, сами же они друг друга различают прекрасно. И неизвестно даже, где безопаснее – в утыканных камерами наблюдения городах или в сельской местности, где все друг друга знают. Универсальное правило, единое, что для Китая, что для России с Америкой… Но Чжэн сделал невозможное, прорвавшись через половину страны, и вот, буквально на последних километрах, его засекли…

Да, пограничники – это не зажравшиеся дятлы-конвоиры. Стражи внешних рубежей, передовая линия обороны государства, они не просто ощущают собственную исключительность, но и действительно превосходят других. Таких запросто не положишь – сами кого угодно сожрут и не подавятся. Вот и пришлось майору проявлять чудеса изворотливости, чтобы пройти мимо них. Счастье еще, что они не слишком усердствовали. Не знали, кого ловят, а своих браконьеров, регулярно пробирающихся на русскую территорию, ловили исключительно формально. Правда, браконьеров тех стало в последнее время куда меньше – русские приобрели отвратительную привычку расстреливать их на месте, и число желающих прогуляться к ним резко сократилось. Ну и повезло, что именно в этих местах майор совсем недавно воевал и успел хорошо изучить местность как на картах, так и лично. Во всяком случае с тем, где стоит остов сгоревшего танка, и какого именно, он не путался.

В одном из этих стальных гробов он просидел весь день, с отвращением вдыхая так и не выветрившиеся до конца запахи выгоревшей смазки, раскаленного адским огнем металла и обугленного человеческого мяса. Кого-то менее привычного это сочетание, наверное, и с ума бы свести могло, но Чжэн уже не раз бывал в подбитых машинах и имел некоторый опыт. Просто сейчас все это было пускай не столь концентрированно, зато куда дольше. Но от собак защищало неплохо – судя по всему, его так и не унюхали, да и пограничники (а они проходили мимо дважды) лезть в пахнущую смертью груду металлолома не жаждали.

Был, правда, в сидении здесь и еще один небольшой плюс. Сомнительный, правда, но все же. Такой, знаете ли, квалификационный. За время, проведенное в танке, Чжэн детально изучил, что способен сделать с боевой машиной русский снаряд. Посмотреть было на что, и увиденное не радовало.

Судя по всему, кумулятивный снаряд ударил аккурат в лоб танка. По идее, это самое защищенное место, для снарядов практически непроницаемое, но, как оказалось, все это голая теория, не более. То ли русские снаряды оказались эффективнее, чем принято считать, то ли китайская броня качеством ниже, чем в официальных отчетах. И то, и другое, одинаково паршиво. Вдобавок динамическая защита неожиданно для танкиста показала себя бесполезной, хотя, теоретически, просто обязана была защитить машину. Однако же, как говорят русские, прибор всегда защитит предохранитель, сгорев первым.

От снаряда осталось небольшое отверстие, почти идеально круглое, с оплавленными краями. Механик-водитель, очевидно, погиб сразу же. Остальным досталось не меньше. Чудом не взорвался боезапас, однако и самого снаряда хватило, чтобы отправить экипаж на встречу с предками. Брызги расплавленного металла, которых оказалось на редкость много, летели с огромной скоростью, танк изнутри был ими буквально испятнан. Ни одного целого прибора не осталось. Огонь тоже вспыхнул, но автоматическая система пожаротушения сработала штатно. Хоть что-то сработало…

Выводы? А они просты. Для войны с русскими танки Поднебесной не годятся. Братские могилы, не более того. И, кстати, эта информация может пригодиться при любом раскладе. Кроме одного – если его, Чжэна, все же убьют. И потому майор набрался терпения, дождался, то впадая в забытье от усталости, то смиряя рвотные позывы, темноты и рванул-таки через границу. Его снова заметили, даже стреляли вслед, но даже если у пограничников были приборы ночного видения, на приличном расстоянии попасть в быстро бегущую и отчаянно пытающуюся сбить стрелкам прицел фигуру не так и просто. Даже стрелкам-пограничникам. Снайпер бы справился, конечно, однако на этот раз удача была явно на стороне Чжэна. Очень похоже, среди его преследователей здесь и сейчас призовых стрелков не нашлось. А потом под ногами захрустела галька, и майор сразу по грудь провалился в теплые и чистые воды пограничной реки. Отчаянный рывок – и вот он на другой стороне. Свобода!

– Стоять! Руки вверх!

Хорошо, что русский язык, пусть и на примитивном уровне военного разговорника, Чжэн понимал. Впрочем, он так и так не стал бы делать лишних движений – хорошо осознавал, в каком положении находится. Бесправный беглец и нарушитель, этим все сказано. Конечно, жаль, что не получилось затеряться, но, в любом случае, жить будет. А там уж…

Именно поэтому он даже не пытался сопротивляться, когда его бесцеремонно обыскали, после чего, заломив руки и загнув в позу креветки, потащили куда-то в темноту. С той стороны реки орали что-то нечленораздельное бывшие соотечественники, но русские дали короткую очередь из автомата, и там заткнулись, как по волшебству. Пули, скорее всего, ушли в белый свет как в копеечку, но это четко показало – шутить никто не намерен, а память от полученных недавно уроков была еще слишком свежа, чтобы игнорировать столь толстый намек. Впрочем, Чжэна это уже не волновало, он шустро перебирал ногами и отчаянно надеялся быть полезным новым хозяевам.

Россия.

Через сутки

– Ну, где вы там? – Сурок едва не приплясывал возле своего четырехколесного монстра. – Давайте уже! Тренер нам за опоздание ноги выдернет.

Тренером старожилы базы называли между собой Кузнецова. Не для того чтобы выделиться и подчеркнуть свое особое положение, и даже не по привычке, а просто чтобы не сбиться да не ляпнуть при посторонних «генерал», нарушая тем самым режим секретности. Ведь на ней, собственно, все и держится. Пока их воспринимают как обычных придурков… Ну ладно, ладно, как особо крутых придурков, на них вражеская разведка не обращает внимания. Ну, спортсмены, ну способны кому-то навалять, ну, заработки приличные… Что в этом такого? Вот пускай этот спортивный «туман» над ними и останется. Дешевле обойдется, знаете ли. Во всяком случае, сам отец-командир сказал именно так, а его мнению доверять стоило.