- У Вас очень необычный лес! — крикнула я прямо на скаку, сверкнув фальшивой улыбкой, словно начищенный самовар. — Никогда такого не видела!

- Такого леса ты больше не встретишь, Алёна! — хмыкнул кавалер с удовольствием, покосившись на меня. Все-таки в длинноволосых мужчинах есть своя привлекательность. Вон как красиво развеваются черные пряди при каждом прыжке Черныша! Мой взгляд заморозился на мелькающих в потоках воздуха темных локонах коня и его хозяина. Мелькнула абсурдная мысль, что при другом стечении обстоятельств жених мог бы мне... понравиться? Впрочем, я быстро отбросила неподобающие реакции в дальний уголок сознания. Конечно, у меня случались влюбленности. В абстрактных героев, творивших подвиги ради завоевания трепетного девичьего сердца. И обитающих исключительно в книгах.

- Этот лес, он... особый. Этим деревьям сотни лет, тысячи... Они... слышат все. — Мой путник говорил прерывисто, словно подбирая каждое слово, вкладывая в него какой-то особый, сакральный смысл, а я пожалела, что в этих неудобных условиях я не имела возможности достать блокнот и зафиксировать ценные сведения о предрассудках жениха.

- Неужели??! — искренне удивилась я. — Как же они так долго сохранились? Ведь тут могли проходить войны, нападать засуха и зной, или морозы... Почему не возникли деревни и города?

- Лес неприкосновенен. — Резкий мужской голос заставил меня вздрогнуть. — Наша семья чтит это веками. Можно сказать, что он под защитой.

- Под защитой? — я не смогла сдержать возглас. — Но как можно быть под защитой от погодных условий, например? От хозяйственной деятельности людей? Под защитой кого?

- Лес защищает сам себя, — терпеливо пояснил мужчина. — Он — живой. Любой, кто осмелится нарушить его равновесие, будет наказан. Ты поймешь…

- Лесом? Наказан? — переспросила я, сдерживая насмешливую улыбку. Антропоморфные представления о природе были распространены в человеческой культуре довольно давно, не думала, что столкнусь с этим в своей жизни. Ратмир бросил суровый взгляд, словно в мою голову не вмещались прописные истины, и промолчал. Ровно такой же взгляд исподтишка бросала и я на него в ответ.

Нда-а... Живой лес... Мой спутник, по всей видимости, выражался слишком образно, говоря о живом лесном массиве, размышляла я, стараясь не обращать внимание на отбитый благодаря продолжительной скачке нижний участок спины. А что касается погодных условий, я могла и раньше догадаться, что климат в районе, окруженном горами, гораздо мягче. Сюда не проникают ветра, а влажность достаточно высока даже в засушливое время. Имел ли в виду Ратмир, что лес под образной защитой гор?

- И все же... — не унималась я. — Возможно, Вы его защитник? – капнула я патокой на самолюбие жениха с целью развить разговор.

- Все верно, Алёна. Я — Хранитель, можно так сказать, чтобы тебе было понятнее... Сегодня, когда ваш экипаж зашел в лес, прокатилась волна. Рокот, шорох… Шепот. Деревья шумели. Гул был везде… Чужие люди. Лес не любит чужих. И не всем позволяет войти.

- Но нам позволил? — на всякий случай уточнила я, чтобы понять, что ожидать от этого загадочного места и не менее странного человека.

- Да. Потому что... я был рад.

От этих слов внутри меня закрутился необъяснимы вихрь, екнуло сердце и подозрительно потянуло живот. Было в них нечто такое… что требовало безусловного продолжения. Требование. Я вмиг осознала, что осталась совсем одна, в глуши, и в полной власти человека с чрезмерно темными глазами, что никак не могло успокоить мое взбудораженное настроение.

Некоторое время мы шли в тишине. Единственное, что ее нарушало — звук копыт, потрескивание ветвей, да пение птах в густых сплетениях крон. Я прислушалась, стараясь уловить загадочную шумовую волну, упомянутую женихом, но ничего не услышала. Вероятно, у него разыгралось образное воображение…

- Я слежу за порядком в лесу. — Первым заговорил Ратмир, в его голосе звучали учительские нотки. — И смотрю, чтобы все его жители вели мирное существование.

Становилось ясно, что жениху не мешало бы принять лекарства от головы вместо меня. Он, оказывается, зайцев с белками примиряет. Шум леса слушает. Деревья успокаивает. Об остальном и думать-то было страшно, хотя мое воображение было готово нарисовать самые невообразимые и беспардонные картинки! На моем лице отразилось недоверие сказанным и я не скрыла нервный смешок. Видя это, Ратмир резко остановился, преграждая мне путь. Затоптались, нервно фыркая, лошади.

- Алёна, я хочу чтобы ты уяснила, — сурово, без тени иронии в лице, заявил жених, нахмурив густые брови, — не шути с лесом. Впрочем, ты это поймешь сама, но чтобы не возникало неприятных прецедентов... я пояснил. И еще. Никогда не ходи в лес после захода солнца. Никогда. Как бы тебе не хотелось. Поняла?

Я судорожно сглотнула слюну, зачем-то подергала застежку платья, оглянулась по сторонам (словно лес уже подкрадывался ко мне) и быстро закивала. От слов Ратмира стало не по себе. Интересно, чтобы все это значило?

- В лесу дикие звери?

- Можно и так сказать, — хмыкнул отшельник, уклонившись от дальнейших пояснений и оставив тем самым широкое раздолье для моей трусливой фантазии.

И в тот момент, когда я рисовала в голове не менее, чем десятое шипастое чудовище с огромными рогами и огнедышащей пастью, притаившееся за ближайшим кустом, Ратмир указал в сторону подъема. Небольшая каменистая тропа петляла между кустами и деревьями в основании горы.

- Следуй за мной, держись покрепче, — скомандовал жених, обернувшись ко мне. В следующий момент он проверил мое седло привычным жестом, и, удостоверившись, что оно хорошо закреплено, легко поскакал по узкой горной дороге. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, сжимаясь от тревожного ожидания. Я набрала в легкие побольше воздуха, словно помогая себе стать смелее, поправила разлетевшиеся волосы, одернула ползущую вверх юбку и поскакала следом.

Я боюсь высоты. Конечно, не так, как огня, но все же... Огонь возвращал к пренеприятной семейной истории, от одной мысли о которой едкие мурашки проделывали танец на моей спине. Моя бабушка погибла в костре, и, возможно все дело в жутком рассказе, но меня пробирала оторопь при упоминании открытого огня…

Мы поднимались все выше и выше и все свои силы я тратила на то, чтобы унять трусливое желание броситься обратно. Горная тропа выглядела безопасной, устланной камнями и окруженная кустарниками, но местами она оголялась, обнажая крутой обрыв вниз. Я постаралась не смотреть по сторонам, поэтому уткнулась в мягкую гриву Ариадны и не заметила, как мы оказались на ровной поверхности.

- Пришли, — прокомментировал Ратмир, бросив на меня внимательный взгляд. Его лицо было спокойным, сосредоточенным. Словно… у сокола, пристально наблюдающего за мышью в поле. Изучающий взгляд хищника, собирающегося пронзить миниатюрное тело острыми когтями… Оставалось надеяться, что коварный план он не собирался привести в исполнение прямо здесь.

Я осмотрелась, и… неожиданно сердце забилось сильнее, заставляя забыть страхи. Дыхание перехватило от окружающей нас красоты. Мы находились в центре площадки, которая неведомым образом возникла между двумя стремящимися в небо скалами, как будто кто-то огромным резаком специально выпилил выемку в горной породе. Открытая с двух сторон площадка резко обрывалась по бокам. С одной стороны — территория до Илийской горной гряды, где лежал наш путь, где процветал мой родной город и грустил по мне любимый дом. С другой же стороны пестрил потрясающий вид на величественные лесные угодья Ратмира. Лошади испуганно прижались к скале, а мы спешились. Ратмир придержал Ариадну, пока она тревожно раздувала ноздри, фыркала и переступала с ноги на ногу, а я спрыгнула на скальную породу, нетерпеливо озираясь.