Здесь важно сразу отметить такую вещь – «ум», о котором говорит Василий Великий, это вовсе не есть рассудок, место которого мы обычно предполагаем в голове. Ум – по-гречески «нус» – есть скорее сердце, то есть орган духовного восприятия реальностей мира (мира видимого и мира невидимого), который вовлекает нас в духовную жизнь. Расположение нуса будет где-то посредине физического тела, и при этом оно не обязательно совпадает с тем сердцем, которое перекачивает кровь.

Вот почему христианские аскеты говорили, что молитва должна начинаться словесно в голове, но кончаться она непременно должна в сердце – в духовном центре человека. Ведь молитва – это не просто слова, которые мы произносим, продумывая их или не думая, а просто вычитывая текст, но – работа сердца по расширению души (оставим пока это утверждение без особых пояснений и комментариев).

Итак, «я» – это душа и ум/сердце, поскольку в этом есть образ Божий. Это и есть икона Божия, о которой я говорил в начале книги. «Я» – не просто реакция на новости сегодняшнего дня, но подлинный ответ на тот свет, который непременно есть в твоей душе. В этом свете происходит какое-то движение, там нечто струится, но нам пока трудно этот свет локализовать. Такая неотчетливость подобна зыбкому и неоформленному движению, что происходит в зерне, когда оно только приготовилось к весеннему труду пробуждения от зимнего сна. Так и в человеке – не отчетливая и яркая мысль рассудка, но предчувствие света жизни, которое может мелькнуть на мгновение и исчезнуть, заставляет нас искать этот свет; не имитировать жизнь, согласившись на некую функцию, но искать тот смысл жизни, который заложен в нашей душе. Вот почему нам нужно войти именно в себя: «Войди в себя, пребывай в сердце своем, ибо там – Бог».

Наше «я» изменяется, растет в течение земной жизни или, наоборот, скукоживается, становится маленьким. Это справедливо по отношению к душе, которая может проявлять велико-душие или мало-душие, может трепетать от восторга, а может каменеть и так далее – наш язык помогает, обнаруживая в ней все оттенки движения и роста.

«Мое» может блокировать путь, затормозить опыт продвижения к «я». Но с другой стороны, без этого «мое» не будет и «я». Поэтому важно их различать – именно различать, а не выбрасывать тут же все «мое», если вдруг оно покажется лишним на пути.

«Я» и «мое»

«Мое» – мое тело, мои чувства, мое сознание. Это богатства, которые нам даны в этой жизни. Цветные краски радуги, которыми для нас раскрашен мир. Мы проснулись весной, а на дворе такая палитра утренних красок, что душа хочет петь. Прекрасно, вот и пусть поет, это же замечательно! Потому что именно в этом пении она почувствует и красоту мира, и собственную изначально данную красоту.

* * *

Чувства – не капустные листья

В утренних молитвах христианин говорит: «И ныне просвети мои очи мысленныя, отверзи моя уста поучатися словесем Твоим и пети Тя во исповедании сердечном». Поначалу эти слова кажутся забавными и нелогичными – почему, действительно, чтобы чему-то научиться, надо «открывать уста» и петь? Но оказывается, что сердце действительно учится через открытые уста. Ум (нус) учится именно в тот момент, когда он поет – исповедует сердцем Творца и понимает (не головой, не рассудком, а всей глубиной!), что сам несет в себе печать красоты, ведь он – икона, образ Творца.

Но бывает и другой момент жизни – когда сердце не поет, а нудит и злится. Тогда человеку кажется, что именно его чувства и есть он сам: раздражение переполняет и становится гневом. А гнев очень трудно отличить от себя самого, ведь он захватывает, овладевает человеком, получается, что гнев подменяет «я», и человек погружается в темноту.

Трудно в такой момент вспомнить, что «я» – это еще далеко не то же самое, что мои гнев и раздражение. Но для того мы и идем путем христианина, чтобы научиться это различать.

Итак, я и мои чувства, я и мои желания – это не одно и то же. Но при этом нельзя сказать, что мои чувства и желания – это не я. Все переплетено в человеке, и все влияет на все. Вы не можете сбросить чувства и желания, как какую-то лишнюю одежду, или снять их с себя, как листья с капусты, так можно перестараться и в результате ничего не останется, кроме кочерыжки!

Но иногда бывает другая крайность – мы начинаем интенсивно заниматься «своими чувствами», не особо разбираясь, что здесь существенное, а что второстепенное, что дает прирост душе, а что есть только пустой фантик от конфеты. А время жизни уходит…

Различать свои чувства и желания, понимать, что мое, а что нет, что добро, а что зло, помогает прекрасное и трудное искусство – искусство аскетики.

* * *

Тело, или Ответ гностицизму

Тело – это храм духа, хранилище человеческой души. Тело имеет отношение к спасению нашего «я», нашей души, тело – это «мое». Было учение, отвергнутое Церковью, – гностицизм[8]. Это учение, хотя и являлось ересью, было весьма популярно, особенно у людей образованных. Гностицизм в той или иной форме живет и сейчас, под другими именами, но живет и пользуется популярностью, поскольку предлагает просветление, полученное через «тайное знание». Тайны привлекательны.

Гностицизм характерен тем, что с презрением относится к человеческому телу, да и мир материи в целом принимает за зло, как мир, отпавший от Творца. Тело в этом учении – темница для души, которая жаждет освобождения. Напротив, в Православии принято относиться к телу бережно. Как сказал апостол Павел: Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа? (1 Кор. 6: 15, 19).

А митрополит Антоний Сурожский говорит так: «…как многое наше тело способно воспринять непосредственно, сколько в нем знания и мудрости»[9].

«Мое» тело означает данное мне тело, за которое я отвечаю и не должен им пренебрегать.

Бывают моменты, когда тело болеет. Боль наплывает с такой силой, что невольно говоришь: «Мне так плохо, я совсем уже не могу жить, это не жизнь, но сплошное страдание. Я страдаю». В такой ситуации наивно уговаривать человека, что страдает только тело, а «само „я“» к этому не имеет отношения. Потому и апостол Павел говорит: Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа (1 Фес. 5: 23).