За всё время игры лишь одной девочке удалось продержаться какое-то время. Сабрина ее сразу узнала. Это была та хорошенькая блондинка. Девочка умудрялась уворачиваться от мячей, ловко отскакивая и подпрыгивая, но, когда мяч задел и ее, она вышла из игры и присоединилась к остальным выбывшим, сидевшим у края спортплощадки. Заметив Сабрину, она улыбнулась и помахала ей рукой. За весь день это было первое проявление нормальных человеческих чувств.

К большой перемене, когда все шли на обед, удрученная Сабрина была вся в синяках, но гораздо больше ее волновало, как там Дафна. Сама-то она могла вынести и окрики учителей, и приставания какого-нибудь задиры из класса, а вот сестренке было всего семь лет. Такая школа могла совершенно подавить ее.

В столовой Сабрина получила на раздаче свой поднос с едой и принялась искать Дафну, подозревая, что та, скорчившись, плачет где-нибудь в уголке. Каково же было ее удивление, когда она увидела сестру за столом в окружении веселых одноклассников, которые с горящими глазами ловили каждое ее слово. Подходя к их столику, Сабрина услышала взрыв хохота: это Дафна вытащила из своей прически линейку.

— Дафна, ты самая смешная из всех, кого я знаю, — заявил один из ее новых друзей.

— У тебя всё в порядке? — спросила Сабрина сестру и улыбнулась.

Дафна в ответ радостно кивнула:

— Мне так здорово, как никогда раньше!

Дафна стала самой популярной среди второклассников, прямо-таки звездой, и Сабрина не собиралась лишать ее этого титула. Она прошла дальше, высматривая свободный столик. Ей показалось, что она увидела такой, но не успела она сесть, откуда ни возьмись появились двое ребят и плюхнулись на стулья. Сабрина пошла к другому освободившемуся столику, но повторилось то же самое. Сабрина решила, что можно перекусить и стоя, но земля вдруг ушла у нее из-под ног, поднос вылетел из рук, а всё, что на нем было, рассыпалось по полу. Сабрина упала, так больно ударившись об пол подбородком, что из глаз посыпались искры.

Когда в голове прояснилось, она увидела, что над ней стоит нечто — то самое странное существо из спортзала: с длинными толстыми руками, неуклюжим телом и выступающей верхней челюстью — ну точь-в-точь обезьяна. Когда Сабрина всё же разглядела розовую ленточку, вплетенную в жалкое подобие хвостика, она, наконец, поняла — нечто на самом деле девочка.

— Упс, — хрюкнула она.

Пучеглазый придурок Тоби, стоявший рядом с ней, заржал.

Веселого, конечно, мало, но Сабрине такое было не впервой, над ней и раньше издевались. Приют порой был не лучше тюрьмы, и новеньким всегда доставалось больше всех. Пока они не давали сдачи.

— Ты нарочно толкнула, — сказала Сабрина, спокойно поднимаясь.

— Ну и что дальше, Гримм? Поплачешь теперь? — рассмеялась эта дылда.

— Раз ты знаешь, кто я, тебе должно быть известно, что я не плачу, — ответила Сабрина и, крепко сжав кулак, двинула ей со всего размаха.

Дылда рухнула на пол, и пошли прахом мечты Сабрины о скучном существовании в школе. Обернувшись, она увидела: все ребята из ее класса, только что такие вялые и полусонные, вмиг пробудились и со страхом уставились на нее.

— Напрасно ты так, — прошипел Тоби.

— Совершенно верно! — заорал кто-то и, схватив руку Сабрины противной мясистой рукой, поволок ее за собой.

Оказалось, это мистер Брюзгнер. На виске у него вздулась вена, в которой бешено пульсировала кровь.

— Она же первая! — выкрикнула Сабрина.

— А я последний! — прокричал в ответ Брюзгнер

* * *

Сабрина сидела в душном, без окон, кабинете мистера Шипшенка и ждала наказания. Секретарша в очках с толстыми стеклами, тихая как мышь, сказала, что советник примет ее, как только освободится. Прошло уже три часа, а он всё еще не появлялся.

Сабрина сидела и вспоминала всё случившееся за сегодняшний день. Этот ее шестой класс — просто кошмар, ясное дело, но никто ей об этом даже не намекнул. Она-то думала: ну учебники, ну задания всякие, ну тесты, но ведь не бандитские же разборки. Ученики всех ненавидят, учителя подлые — в общем, всё как в приюте.

Сабрина уже кипела от гнева, когда наконец явился мистер Шипшенк в галстуке со смеющимися рожицами. Следом за ним вошел негодующий мистер Брюзгнер. Оба сели напротив нее.

— Ну что ж, Сабрина, — начал Шипшенк, — может, хочешь рассказать, почему Натали сейчас в школьном изоляторе с синяком под глазом?

— Я вам расскажу почему! — взревел мистер Брюзгнер. — Вот эта во всем виновата!

Мистер Шипшенк откинулся на спинку и облизнулся, будто ему подали вкусный обед:

— Ну давай, Сабрина, расскажи, что случилось.

— Эта уродина подставила мне подножку, — сказала Сабрина, утирая пот со лба.

— Это, разумеется, ее версия, — перебил Брюзгнер, — а я своими глазами видел, как всё было.

— Если бы вы видели всё, как было на самом деле, мы бы сейчас здесь не сидели! — отрезала Сабрина, удивляясь, что снова закипает от гнева: в висках опять зашумело, сердце бешено заколотилось. Может, она больна?

— Нет, вы видите, какова?! — взревел Брюзгнер. — Не знаю, как там у вас в большом городе, а здесь ты либо будешь уважать меня, либо пеняй на себя!

— Да я уж видела на вашем уроке, что значит «пеняй на себя», — сказала Сабрина. — Видела я, как вы заставляете себя уважать. Одних оскорбляете, других высмеиваете и унижаете. Но со мной — только попробуйте! Только посмейте!

Услышав это, мистер Брюзгнер подскочил в своем кресле так, будто сел на осиное гнездо.

— Неужели вы позволите ей так со мной разговаривать? — вдруг жалобно захныкал Брюзгнер, обращаясь к советнику по учебному процессу.

— Давать волю эмоциям, выпускать, так сказать, пар — это же полезно для здоровья, — заметил Шипшенк. — Потом, у Сабрины есть право что-то сказать в свою защиту.

— Оставьте эти ваши новомодные психологические штучки, — отмахнулся Брюзгнер. — Лучше скажите, как вы собираетесь ее наказать?

— Меня? За что?! — крикнула Сабрина. — Не я же первая начала!

— Мистер Брюзгнер, по-моему, пора сделать небольшой перерыв, — сказал советник, поднимаясь со своего места. Он подошел к кипевшему от негодования учителю, взял его под руку и подвел к двери. — Если обнаружите других желающих стать чемпионами по боксу, пожалуйста, немедленно сообщите мне.

— Но вы ничего не сказали, как вы собираетесь поступить с этой? — запротестовал Брюзгнер, но мистер Шипшенк выставил его в коридор и захлопнул дверь прямо у него перед носом. — Дисциплина — вот основа образования! — крикнул учитель через дверь. — Еще посмотрим, как на это отреагирует директор!

Советник Шипшенк ничего не ответил и, вернувшись за свой стол, широко улыбнулся Сабрине:

— Ну и денек у тебя сегодня, правда?