мать.

Помолчали Человеки.

— Я знаю, почему! — вдруг сказал один. — Потому, что все близнецы маленькими бывают, а мы не маленькие.

— И еще, наверно, потому, — добавил второй, — что у нас девочкой никто не родился. Это только про девчонок по радио передают!

Вани-Сани

— Человеки! — звал их отец.

И мать звала их:

— Человеки!

Но все-таки дома как-то разбирались, кто из них кто. Кто — Ваня, а кто — Саня.

Зато в деревне никто не разбирался.

— Как жизнь, Ваня? — спросят.

— Жизнь ничего! Только я не Ваня, а Саня, — отвечает Саня.

— Здравствуй, Саня! Как дела идут? — поинтересуются.

— Дела идут! Но я Ваня, а не Саня, — скажет Ваня.

Надоело людям путаться, впросак попадать.

Стали говорить проще:

— Привет!

— Как жизнь, ребятки?

— Что нового, подрастающее поколение?

А самые находчивые — конюх дядя Митя и комбайнер дядя Коля — другое придумали:

— Здравия желаю, Вани-Сани!

— Товарищам Ваням-Саням нижайший поклон!

Чудеса в решете

Жили Человеки в обычном деревенском доме. Изба как изба, хоть и новая. Комната большая, печка, рядом закуток, где Человеки спали, а перед комнатой сени. Из сеней в комнату дверь, обитая войлоком. Чтоб зимой не холодно было.

Рассуждали Человеки:

— Космонавты по небу летают?

— Летают!

— Машины по земле ходят?

— Ходят!

— Говорят, что такие есть, которые за людей думают.

— Говорят!

— А дверь у нас скрипит?

— Скрипит!

— Когда надо, не открывается, а когда не надо, сама открывается?

— Верно!

Решили Человеки привязать к ручке веревку, самим за печку спрятаться; как отец или мать войдут в сени — дерг веревку, дверь сама и откроется!

Решили — сделали. Веревку привязали. За печку спрятались. Ждут! Интересно, кто первым придет?

Скрипнула половица на крыльце, потом в сенях заскрипело.

— Кто-то идет, — прошептали Человеки. — Давай!

Дернули они веревку, распахнулась дверь.

— Есть здесь кто-нибудь? — удивленно спросил старческий голос.

Это бабушка Дарья Павловна, что рядом живет, вошла осторожно в избу, на дверь подозрительно покосилась да вдруг как вскрикнет:

— Ой, кто это здесь?

Огляделась. Не увидела никого и бегом из дому.

Сидят Человеки в засаде — смеются.

Вдруг:

— Тихо!

Опять кто-то идет. Сейчас уж, наверно, или отец, или мать.

Скрип на крыльце, скрип в сенях.

Распахнули Человеки дверь.

— Можно?

Это другая соседка — Мария Никитична.

Вошла в избу, увидела, что никого нет, покосилась на дверь и тоже как припустит назад!

Когда мать домой вернулась, вроде удивилась.

Но сказала просто:

— Ну и чудеса в решете!

Отец пришел, и перед ним распахнули Человеки дверь.

Посмотрел отец по сторонам, веревку на двери потрогал, сказал:

— А что, мать! Так и должно быть! Век кибернетики! Техника!

Красные уши

Пошли Человеки играть в футбол.

Ваня — команда. И Саня — команда. Каждый — и вратарь, и защитник, и нападающий, и даже судья.

Два часа играли. Голов забили видимо-невидимо.

Но вот мяч полетел к соседке Дарье Павловне. Прямо в окно.

Зазвенело, вылетело стекло. За ним и Дарья Павловна выбежала на улицу:

— Кто из вас окно разбил?

Молчали Человеки.

— Это не я! Это он! — наконец сказал Ваня.

Тут уже Саня не выдержал.

— Вовсе и не я, а он!

— Кто из вас он, а кто не он, не поймешь! — бушевала Дарья Павловна. — И надо ж такими одинаковыми уродиться!

А Человекам только этого и надо было. Побежали они домой.

Вечером пришел с работы отец:

— Кто из вас окно разбил у Дарьи Павловны?

И откуда только он узнал?!

Человеки заскучали.

— Так кто? — повторил отец. Показал на Ваню: — Вижу, ты?

— Почему я? — возмутился Ваня.

— Потому что у тебя уши покраснели, — сказал отец.

— У него тоже красные, — не согласился Ваня. — Посмотри, папа, внимательно.

А у Сани, и верно, тоже уши покраснели.

— Ну ладно, Человеки, — сказал отец. — Спорить не буду. Наказывать тоже. А вот стекло взамен разбитого пошли-ка вставлять вместе!

Ничего не поделаешь. Пошли.

Отец стекло Дарье Павловне вставил, а Человеки замазкой стекло замазали. Получилось! Не хуже старого, разбитого.

Дарья Павловна хлопотала вокруг и все радовалась.

— Вот уж спасибо, вам, родные! Не оставили в беде — выручили! Премного вам благодарна!

Кто первым сказал «во-первых»

С вечера мать спросила:

— Что завтра на обед приготовить? Праздник все же. А то у нас все картошка да суп, суп да картошка.

— Мне все равно, — сказал отец. — Делай что попроще.

— Мы по грибы пойдем!.. Грибов знаете как много!.. Можно и без картошки жарить! — сказали Человеки.

Поутру встали они рано-рано. Отправились по грибы.

В лесу еще роса не сошла с земли. Папоротники и трава — мокрые. Осока и колокольчики — в водяных каплях. Туман висит над лесом. Птицы еле-еле голоса подают. Видно, не проснулись еще или тумана боятся.

А лес стоит тихий, присмиревший, будто замер. И паутинки, что на ветвях деревьев висят, замерли, не колышутся. Там, где расступаются деревья, солнце на поляны проглядывает. Блестят в его скупых утренних лучах паутинки с каплями росы, и трава, и цветы, и мхи-лишайники, и поникшие к осени листья ландыша, и разросшаяся крапива, и сбитые на землю белками веточки хвои, и обструганные шишки — все блестит.

И грибы… Их много в лесу. Белые, правда, реже. Подосиновики, подберезовики, лисички, маслята — чаще.

Человеки собирали грибы. Друг перед дружкой не хвалились. Шли по лесу почти рядом, а кто какой гриб в корзинку положил — его дело.

Набрали по корзинке полной.

— У тебя с верхом?

— А у тебя?

— И у меня с верхом! Пошли?

Дома мать приготовила обед. Нажарила грибов. Без картошки. Со сметаной. Подала на стол.

Все сидят — грибы едят.

— Молодцы, Человеки! — сказал отец. — Вкусно!

Тут один из Человеков оторвался от своей тарелки.

— Во-первых, ясно, что белые грибы вкуснее всех. А я белых больше всего набрал, — сказал он.

Это был Ваня.

Саня продолжал есть, но не выдержал:

— Почему это ты сказал «во-первых»?

Уплетая грибы, он пояснил:

— Я белых не меньше тебя собрал. А потом, все грибы вкусные, не только белые.

Тут Ваня не выдержал. Отложил ложку в сторону, начал:

— Во-первых, я больше тебя белых собрал. И первый белый тоже я нашел. А еще не спорь, я первым сказал «во-первых»!..

Саня в это время отодвинул тарелку.

— Спасибо! — сказал Саня.

А Ваня продолжал:

— У тебя одни лисички были да сыроежки… Я видел!..

Но отец перебил Ваню, не дал ему договорить:

— По-моему, первым «во-первых» сказал он. — И отец