– Шестнадцатого апреля.

От удивления и удовольствия они заговорили громче, вызывая недоумение остальных покупателей. Двое мужчин трясли друг другу руки, хлопали один другого по спине.

– Надеюсь, вы покупаете здесь шотландскую похлебку, – сказал Роджер.

– А почему бы нам не поужинать как-нибудь вместе? – предложил Квиллер. – И лучше не в «…ДА».

– Может, прямо сегодня? Моей жены как раз нет в городе.

– Как насчёт ресторана в отеле? Без шляп.

Квиллер вернулся домой, принял душ и побрился в ожидании визита тетушки Фанни с незаменимым Томом – садовником, шофером, рабочим, посыльным, а возможно, и мелким воришкой. Вскоре после полудня длинный чёрный лимузин, медленно преодолев все изгибы дороги, с победным видом появился на поляне. Шофер, в рабочей одежде и синей кепке, выскочил из машины и поспешно открыл дверцу своей хозяйке.

Первыми показались украшенные бусами индейские мокасины, потом замшевая юбка с бахромой и кожаная куртка, тоже украшенная бусами и бахромой. Следом появилось напудренное лицо тети Фанни и красная индийская чалма. Квиллер заметил, что ноги у неё совсем недурные для женщины, которой вот-вот исполнится девяносто.

– Франческа! Рад вас видеть! – воскликнул он. – Вы выглядите очень… очень… сексуально.

– Благослови тебя Боже, мой дорогой, – удивленно пробасила мисс Клингеншоен. – Нас, старых дам, любят называть бодрыми или подвижными, и я намерена пристрелить следующего дурака, кто скажет мне что-то подобное. – Она порылась в замшевой сумке с кистями, вытащила маленький пистолет с золотой ручкой и воинственно взмахнула им.

– Осторожней! – охнул Квиллер.

– Ой-ой-ой! Гроза тут натворила дел. На этой большой сосне почти не осталось веток. Придется её спилить… Том, иди сюда, познакомься со знаменитым мистером Квиллером.

Мастер-на-все-руки послушно подошёл и снял синюю кепку, рекламирующую какой-то сорт удобрений. Его возраст определить было трудно. Где-то между двадцатью и сорока. Круглое выбритое лицо и бледно-голубые глаза выражали безмятежное удивление.

– Это Том, – сказала тётя Фанни. – Том, ты можешь пожать руку мистеру Квиллеру, он член семьи.

Рука, которую пожал Квиллер, была сильной, явно не привыкшей к светскому обращению.

– Здравствуйте, Том. Я слышал о вас много хорошего. – Вспомнив о пропавших часах и авторучке, он внимательно посмотрел в глаза Тому, но встретил открытый и обезоруживающе ясный взгляд. – Вы замечательно справились вчера с верандой. Том, Как вы смогли столько сделать за такое короткое время? У вас был помощник?

– Нет, – медленно произнёс Том. – Не было помощника. Мне нравится работать. Я люблю много работать. – Он говорил мягким, музыкальным голосом.

Тётя Фанни что-то сунула ему в руку.

– Поезжай в Мусвилл, Том, купи себе большой пирог, пива и возвращайся через два часа. Но сначала принеси из машины корзинку с едой.

– Том, не скажете, сколько времени? – спросил Квиллер. – Я потерял свои часы.

Работник посмотрел на солнце, прятавшееся в верхушках сосен.

– Почти полдень, – тихо сказал он.

Он уехал на лимузине, а тётя Фанни сказала:

– Я привезла сандвичи с яйцом и салатом и термос кофе с этими потрясающими сливками. Мы посидим на веранде и полюбуемся озером. Погода просто замечательная. А где же те необыкновенные кошки, о которых я столько слышала? И где ты работаешь над своей книгой? Признаюсь тебе, дорогой, я преклоняюсь перед твоим талантом.

Будучи журналистом, Квиллер навострился брать интервью у трудных собеседников, но справиться с тетей Фанни и ему оказалось не под силу. Она без умолку болтала о кораблекрушениях на озере, медведях в лесу, дохлой рыбе на берегу, гусеницах на деревьях. От вопросов она уходила или же просто их игнорировала. Мадам президент полностью держала разговор в своих руках.

Наконец Квиллер в отчаянии возопил:

– Тётя Фанни! – После внезапной паузы он продолжал: – Что вы знаете о Томе? Где вы его нашли? Как давно он работает у вас? Ему можно доверять? Может ли он попасть в этот дом, когда меня здесь нет? Я хочу это знать. Что же тут плохого?!

– Бедняжка, – отозвалась она, – типичный городской житель! В сельской местности жизнь совсем другая. Соседи заходят в дом, не постучавшись. Если никого нет, а им нужно, скажем, яйцо, они возьмут его сами. Это создает дружескую атмосферу. Не беспокойся из-за Тома. Он очень хороший молодой человек. Он делает всё, что я ему велю, и ничего больше.

Раздался удар колокола – ясный, золотистый тон корабельного колокола, висящего перед южной верандой.

– А вот и Том, – сказала тётя Фанни. – Приехал точно, как сказано. Ну разве он не чудо? Иди поговори с ним, пока я попудрю нос. Очень приятно было побывать у тебя, дорогой.

Квиллер вышел во двор.

– Привет, Том. Ты приехал вовремя, даже без часов.

– А мне часы не нужны, – без тени смущения объявил Том, просияв от гордости. Он снова ударил в колокол. – Хороший колокол. Я вчера его начистил. Люблю всё чистить. У меня и грузовик, и машина чистые-чистые.

Квиллера заинтересовали певучие интонации его голоса.

– Я видел твой грузовик в Пикаксе. Он ведь синий, правда?

– Да, мне нравится синий цвет. Как небо, как озеро. Очень красиво. Это красивый дом. Я приеду и всё у вас вычищу.

– Спасибо за любезное предложение, Том, но не приезжай, пока я не позову. Я пишу книгу и не люблю, чтобы в это время вокруг были люди.

– Хотелось бы мне тоже написать книгу. Мне бы это очень понравилось. Это было бы хорошо.

– Каждому своё, – рассудил Квиллер, – у тебя множество своих достоинств. Ты должен гордиться собой.

Лицо Тома сияло от удовольствия.

– Да, я могу починить что угодно.

В этот момент появилась тётя Фанни, они попрощались, и лимузин осторожно двинулся вниз. Сиамцы, которых последние два часа просто не было видно, возникли из ниоткуда.

– Не слишком-то вы оба были приветливы, – обратился к ним Квиллер. – Ну, и что вы думаете о тёте Фанни?

«Йау!» – Коко энергично встряхнулся.

Квиллер вспомнил, что предложил тете Фанни выпить – чистый виски, джин с тоником, виски с содовой или сухой шерри. Она отказалась от всего.

Теперь ему надо было как-то скоротать четыре часа до ужина с Роджером, и он не имел ни малейшего желания начать первую страницу первой главы той самой книги, которую, как все считали, ему полагалось писать. Можно было бы посмотреть медведей на городской свалке либо цветы в тюремном саду или же познакомиться в местном музее с историей здешних кораблекрушений, но его воображение привлекало заброшенное кладбище, хотя Роджер и не советовал совать туда носа, а может быть, как раз поэтому.