— У тебя все еще лицо фиолетовое, — сообщил Рикардо. — По крайней мере, ты не первый, кто пытался позвонить домой.

— Эй, ребята! — Дверь приоткрылась и заглянула Софи. Затем она вошла. Ее волосы были подвязаны красным в белый горошек платком. Одета она была в черную толстовку и белые шорты. — Как дела?

— Так себе, — буркнул Рикардо.

— Мы обсуждаем, как сильно любим этот лагерь, — сказал я.

Софи села на пол рядом со мной:

— А и правда. Давайте все вместе споем лагерный гимн.

Я толкнул ее локтем.

— А что, у этого лагеря и впрямь есть гимн?

Она поправила платок.

— Само собой. А ты не знал? — И запела:

Я застонал. Мне вдруг совершенно расхотелось шутить. Я сглотнул.

— Это гадкое чудище на следующей неделе точно меня сожрет. А мы сидим тут и болтаем, как ни в чем не бывало!

Софи схватила меня за руку.

— Вот поэтому, Томми, я и рискнула сюда придти. Надеюсь, меня никто не видел. У меня есть для тебя идея.

— Идея?

Она кивнула.

— Я придумала, как тебе задобрить миссис Мааарг. Ты можешь преподнести ей цветы.

Я вскочил:

— Ты в своем уме? Ты правда думаешь…

Она подняла руку, чтобы я замолчал:

— Да выслушай же. Дай мне договорить. Я думаю, это может помочь. Правда.

Я скрестил на груди руки.

— Ладно. Я слушаю.

— Посреди острова растут прелестные полевые цветы, — сказала Софи. — Завтра с утра пойди и набери. Отнесешь миссис Мааарг большой, красивый букет. И скажешь, что хотел бы извиниться за то, что так скверно с ней обошелся. Она будет тронута. Вот увидишь.

— Да сожрет она эти цветы, только и всего, — сказал я. — И меня с ними, как с гарниром.

— Слушай, дружище, попытка не попытка! — вмешался Рикардо. — Что тебе терять?

Я снова вздохнул.

— Тут ты прав. Что мне терять?

— В конце концов, не сможет же она сожрать тебя дважды, — сказал Рикардо.

— Вот спасибо, приободрил, — ответил я.

— Только никому не говори, что я опять тебе помогла, — сказала Софи. Она выглянула из домика, огляделась по сторонам и исчезла за дверью.

* * *

На следующее утро я с утра пораньше отправился на поиски полевых цветов. Я был исполнен надежд. Мне казалось, я смогу изменить мнение миссис Мааарг обо мне.

Догадайтесь, как это сработало.

Утро выдалось по-летнему жарким. Воздух был душным и влажным. Над лагерем, жужжа, кружились огромные рои мошкары.

Я не слишком плотно позавтракал. Я едва сумел запихнуть в себя кусочек черствого тоста, да проглотить полстакана апельсинового сока с мякотью. Наверное, я слишком волновался из-за предстоящей «миссии» — собрать букет для миссис Мааарг.

Первым в расписании на утро значился Спортивный Час. Вожатые позвали всех парней на спортплощадку рядом с пляжем, где их ждал выбор между такими замечательными играми, как «Живые шахматы» и «Увернись от копья».

Я спрятался за деревьями, и оттуда наблюдал, как ребята разбиваются на две группы. Убедившись, что никто из них за мною не следит, я повернулся и бросился в темную чащобу.

Я прислушивался, ожидая, что вот-вот кто-нибудь окликнет меня, требуя, чтобы я вернулся. Но голоса стихли позади, и я потрусил через заросли. Древесные лягушки громко переквакивались в вершинах деревьев. Я то и дело спотыкался о торчащие из земли корни и отломившиеся ветки.

Взглянув наверх, я увидел несколько огромных черных дроздов, рассевшихся в ряд на низко растущей ветке. Все они смотрели прямо на меня, раскинув крылья, словно в любой момент готовились сорваться с места и атаковать.

Я весь съежился и втянул голову в плечи, когда пробегал под их веткой.

Кто-то задел мою ногу. Явно не кролик и не белка — слишком большой. Я посмотрел вниз, но существо уже скрылось под ковром из палой листвы.

Этот остров пугал меня до чертиков.

Еще одна группа дроздов, сидевшая на ближайшем дереве, при виде меня подняла протестующий гвалт. Я оглянулся. Лагерь остался далеко позади. Меня окружали деревья с гладкой корой и кустарники, чьи побеги подозрительно напоминали щупальца.

Я больше не слышал доносившихся из лагеря голосов. Единственными звуками здесь были крики птиц и хруст опавших листьев под ногами.

Софи говорила, что в центре острова есть полянка, на которой растет множество полевых цветов. Я подумал: сколько мне еще придется пробираться через этот сырой и душный лес, прежде чем я ее найду?

Когда, наконец, показалась полянка, я уже страшно запыхался, а футболка прилипла к спине. Я остановился на краю леса, одной рукой прикрывая глаза от ослепительных солнечных лучей.

Софи не ошиблась. Я уставился на широкий круг цветов, таких ярких, что казалось, будто они переливаются на солнце. Были голубые, были сиреневые, были желтые — они лениво покачивались на теплом ласковом ветру под голубым безоблачным небом.

Я приблизился на несколько шагов и увидел порхающих над цветами пчел, белокрылых мотыльков, и даже парочку колибри.

Я не большой любитель цветов. Вот папа — тот каждый год участвует в цветочной выставке. И, разумеется, он считает себя обязанным вырастить самые большие, самые красивые цветы, и забрать все призы. Побеждать, побеждать, и еще раз побеждать.

Он бы страшно разозлился, если б увидел эти цветы. Они были гораздо красивее, чем его.

Я нагнулся и принялся их срывать. Я решил собрать букет из четырех видов цветов. Пчелы с жужжанием разлетались в разные стороны, когда я хватался за стебли и выдергивал их из земли. Почва была мягкой. Они легко поддавались.

Мне не понадобилось много времени, чтобы собрать превосходный букет. А как они благоухали! Я держал их в одной руке, а другой отмахивался от пчел. Наконец, я повернулся и двинулся обратно к лагерю.

В лесу я поначалу слегка заплутал. Какое-то время я наворачивал круги среди деревьев, и уже решил, что заблудился. Наконец, я вспомнил, что когда я сюда шел, солнце всегда находилось сзади. И с легкостью нашел обратную дорогу.

«Живые Шахматы» были в самом разгаре. Ребята кряхтели и стонали, вступая в схватку друг с другом после каждого хода.

Я пробирался между деревьев, пока впереди не показался круг из домиков. Завидев дядю Феликса, я нырнул за высокий куст. На ходу дядя Феликс поигрывал здоровенным копьем. В длину копье было не меньше его роста.