– Да какое тебе до этого дело?! – разозлилась Алевтина, почему-то ей было неприятно, что Мария сплетничает о ее новой знакомой. От общения с Мишель у нее осталось только приятное впечатление, не верилось, что эта очаровательная девушка – сумасбродка, транжира и сноб.

– Как это – какое дело? Газеты такие цифры называли, что у меня глаза из орбит выпадали. Вот где ее любят, так это в дорогих бутиках. Она – первый гость на открытии новых коллекций и показах от кутюр. Платье на ней, правда, обалденное было, и сумочка, и туфельки – блеск! – Маша завистливо вздохнула. – А вот брюлики так себе, я даже разочарована. У меня и то больше. Смотри, мой папик из последней поездки в Якутию камни привез, а потом мне уже наш знакомый ювелир оправу сделал. – Мария поправила светлую прядь волос и гордо продемонстрировала свое ушко, которое оттягивала массивная серьга с крупным бриллиантом. – Нравится? – поинтересовалась Мария.

– Нравится, – односложно ответила Алевтина, на серьги Марии она обратила внимание еще на банкете, но из-за нелепой оправы и величины камня приняла их за бижутерию. Ювелирные украшения Мишель были выполнены со вкусом, изящные и уместные на любом приеме, но возражать Марии и тем более объяснять, что не в размере дело, у Али не было желания.

– То-то, – величественно улыбнулась Маша и высокомерно спросила: – И о чем же ты так долго беседовала с этой избалованной миллионершей?

– О кошмарах нашего детства я с ней беседовала. Приехали, – раздраженно сообщила Алевтина, с облегчением отметив, что машина затормозила у входа в гостиницу. Она торопливо сунула таксисту десятку, выскочила из машины и направилась к дверям. Мария на некоторое время замешкалась, Аля обернулась и заметила, как девушка забирает у таксиста сдачу. «Оставь, не нужно», – хотела было сказать Алевтина, но осеклась. Звезда Мария Леви выпорхнула из машины, на ходу защелкнув замочек своей сумочки.

– Браслет часов расстегнулся, – объяснила она свою заминку с невинной улыбкой, и Алечку затошнило.

Они поднялись на свой этаж, от волнения схватив друг друга за руки, подошли к номеру Рута и остановились. Дверь была приоткрыта. Аля, отцепив от себя руку Маши, осторожно толкнула дверь и вошла. Мария – следом.

В комнате горел ночник. Ольсен сидел в кресле, низко опустив голову, руки его безжизненно свисали с подлокотников, на ковре, как клякса, расплылось бордовое пятно. Рядом с кровавой лужей валялась открытая подарочная коробочка, которую Алевтина сегодня по ошибке вернула Руту.

Мария тихо завыла. Аля на негнущихся ногах подошла к креслу Ольсена, заглянула в коробку и в ужасе отшатнулась. Внутри лежали дохлая белая крыса и какой-то листок. Вот, значит, что за «мягкая игрушка» была в коробке! Ничего себе презентик она должна была сегодня получить! Кто же такой щедрый? Аля нагнулась, двумя пальцами подхватила листок бумаги и, заикаясь, прочитала текст:

– «Тебя ждет смерть, бездарная сука! Сдохнешь в муках, как эта крыса!» – Алевтина обернулась, Маша мотнула головой, позеленела и рухнула на ковер. – Вот тебе и пляж, – нервно усмехнулась Алевтина, вспомнив, какой комплимент ей шепнул на ухо Ольсен в кинотеатре. Рут решил, что записку написала она!

Аля осела на пол рядом с Марией, еще раз окинула взглядом комнату, пискнула тихонечко, потом еще раз, уже громче, и утробно заголосила на весь номер, как сирена «Скорой помощи». Мария от ее воплей пришла в себя, села и присоединилась к Алевтине.

Хлопнула дверь в ванной, и в комнату вплыл Клим с лысым букетом роз. Рубашка и пиджак его были порваны, нижняя губа сильно распухла и посинела.

– Алеська, фто флучилось? – обеспокоенно спросил он, пытаясь совладать с разбитыми губами, и озадаченно посмотрел на сидящих на полу орущих девиц. Девушки мгновенно замолчали, с ужасом уставились на него, некоторое время разглядывали и… заорали еще громче – с новой силой.

– Ты убил его! – на высокой ноте выдала Алевтина.

– Кого? – разволновался Клим и непонимающе осмотрел комнату.

– Ольсена! Ты убил Ольсена! Господи, что ты наделал! – тыча пальцем в труп, заявила Алевтина.

– Я?! Да никогда! – стукнул себя в грудь кулаком Клим, отрицательно помотал головой и икнул.

Мария неожиданно вцепилась Алевтине в волосы и повалила ее на ковер.

– Ах ты, бездарная тварь! Ты во всем виновата! Ты! – терзая Алечкину шевелюру, заорала она.

– Дефочки, дефочки, вы чефо?! – попытался вмешаться Клим, сделал два робких шага к девушкам, но потом передумал и отступил на три назад – вмешиваться в дамские разборки было опасно для здоровья, которое и так уже порядком пошатнулось после близкого общения с Рутгером Ольсеном, отличным, кстати, мужиком, как выяснилось после четвертой бутылки вина.

– Теперь ясно, кто мне подарочек презентовал! Это ты! – задохнулась от возмущения Алевтина и тоже вцепилась в волосы Марии.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь?! – пискляво заверещала Мария и выпустила шевелюру Алевтины из рук. «Нежная какая, – подумала Алечка и озадаченно посмотрела на свой кулак, в котором был зажат клок жестких светлых волос. – Вот тебе раз, волосы-то не настоящие! Фуфло нарощенное». Алечка брезгливо отряхнула ладошки и перевела дыхание.

– Сейчас поймешь, – просипела она и с размаху отвесила Марии оплеуху. Мария вскрикнула, потерла щеку и ошеломленно захлопала глазами. – Это тебе за крысу, живодерка, – мстительно сказала Аля и отвесила Марии еще одну оплеуху. – А это тебе за бездарную суку! А это тебе… – Алечка занесла руку для следующего удара и глубоко задумалась – за что еще можно звездануть Марию по смазливой физиономии? Мария моментально воспользовалась заминкой и резво отползла на безопасное расстояние. – Ладно, хватит с тебя, – усмехнулась Аля.

Клим выпятил грудь колесом, с гордостью посмотрел на свою невесту, одержавшую победу в схватке, и перевел взгляд на Ольсена, который наконец пришел в себя, с пьяной глупой улыбкой тихо наблюдал за происходящим одним глазом (не подбитым) и сосредоточенно шарил рукой рядом с креслом, пытаясь отыскать там недопитую бутылку «Бордо». Естественно, безрезультатно, потому что Клим, любезно спросив разрешения у крепко спящего Ольсена, уже давно вино допил. Да там и было-то всего ничего, полбутылки он случайно пролил на ковер, когда отползал от кресла, мысленно оправдался Клим, испытывая некоторую неловкость перед своим новым приятелем – человеком, так сказать, с тонкой духовной организацией. Бедняга так расстроился, когда записку и «подарок» получил! Даже на прием не пошел, пришлось утешать несчастного. Но это было уже потом, после серьезного мужского разговора и выяснения истины. Рут был так любезен, что подробно объяснил, как в кино снимаются постельные сцены, и даже продемонстрировал Климу все наглядно, используя в качестве партнерши подушку с дивана. В общем, он был крайне убедителен и красноречив. И Клим решил, что беспокоиться не о чем.

Девушки, однако, увлеченные милым общением друг с другом, на воскрешение Ольсена из мертвых не отреагировали.

– Ты об этом еще пожалеешь, – вновь осмелев, процедила Мария, вскочила на ноги и ринулась к телефону. – Я звоню в полицию и скажу, что ты и твой женишок – убийцы!