— Могу лишь сказать, ваша милость, — задыхаясь, пробормотал Берроуз, — что сделаю все возможное.

— Спасибо, — кивнул граф, — а теперь мы с мисс Стенфилд отправимся к миссис Медоуз, и как только я вернусь домой, так сразу же пришлю за вами экипаж. Я считаю возмутительным то, что вам вообще пришлось покинуть Ярд.

Дорине показалось, что при этих словах Берроуз помолодел лет на десять, стал выше и стройнее, словно по волшебству преобразившись в того человека, которым был до кончины старого графа. Они оставили его собирать вещи, а сами поехали к коттеджу миссис Медоуз. Дорина заметила, что граф улыбается, но ничего не сказала. Несколько минут спустя он сам спросил:

— Неужели я опять сделал что-то не так? Или вы настолько немилосердны, что даже не хотите похвалить меня?

— Повторяю, милорд, мне кажется, что вы надо мной смеетесь, но Берроуз очень счастлив, так что я, конечно, благодарна вам.

Однако голос ее звучал слишком холодно, и граф предположил, что девушка задета его очевидной близостью с леди Морин. Правда, он тут же отмел эту мысль, но все же опасался, что Дорина считает его распутником и повесой, хотя с ее стороны было чрезвычайно несправедливо отождествлять Оскара с тем негодяем, который оскорбил молоденькую горничную.

Они ехали в полном молчании, пока не остановились у еще более убогого коттеджа, чем тот, в котором жил Берроуз, и граф понял — Дорина, возможно, подсознательно надеется, что он возьмет себе на заметку, в каком неприглядном состоянии находятся деревенские дома. Он немедленно спросил об этом девушку, и та несколько нерешительно ответила:

— Пока ваш дядя был болен, все пришло в упадок, поскольку некому было следить за этим, и, кроме того, во время войны все так подорожало, что граф был вынужден экономить.

Граф, ничего на это не ответив, вручил поводья груму и помог Дорине спуститься. Миссис Медоуз открыла дверь и очень обрадовалась при виде Дорины, но как только поняла, что девушка пришла не одна, негодующе поджала губы, и давая понять, какие чувства испытывает к новому владельцу Ярда, однако присела в небрежном реверансе.

Оскар снова протянул руку и сказал:

— Я пришел, миссис Медоуз, извиниться перед вами за досадное недоразумение и умолять немедленно вернуться и исправить все, что натворила новая экономка.

Но вместо того чтобы, подобно Берроузу, с восторгом принять приглашение, миссис Медоуз гордо ответила:

— Благодарю, ваша милость, но после того, как ваш управляющий оскорбил меня и выгнал из дома, который я в течение тридцати лет считала своим, думаю, я вряд ли смогу туда вернуться.

Граф с отчаянием посмотрел на Дорину, и та, шагнув вперед, положила руку на плечо миссис Медоуз.

— Подозреваю, — тихо начала она, — что вы уже знаете обо всех отвратительных вещах, творящихся в Ярде, которые потрясли бы и ужаснули старого графа и крайне расстроили бы маму. Пожалуйста, миссис Медоуз, помогите милорду! Кроме вас, это больше некому сделать, а вы ведь не сможете допустить, чтобы все продолжалось подобным образом.

Несколько минут миссис Медоуз не произносила ни слова, и граф уже подумал, что она снова откажется. Но старушка, взглянув в умоляющие глаза Дорины, резко ответила:

— Я ушам своим не поверила, мисс Дорина, когда услышала о том, что случилось с Мэри Белл. Ваша дорогая матушка, храни Господь ее душу, перевернулась бы в гробу, узнай она об этом.

— Подобное больше не повторится, — негромко заверила Дорина.

— Я вернусь, милорд, — наконец кивнула экономка, — но только при условии, что если такое произойдет снова, я смогу немедленно сообщить об этом вам, а вы разберетесь с этим должным образом.

И Дорина, и граф сразу поняли, что весть о происшествии с Мэри Белл уже успела разнестись по деревне и так потрясла экономку, что, как это ни удивительно, та вовсе не горит желанием возвратиться в Ярд.

— Даю вам слово, — спокойно ответил граф, — что тот неприятный инцидент, который случился прошлой ночью, больше не повторится. Но боюсь, миссис Медоуз, что в наши дни молодые люди не обладают ни достоинством, ни хорошими манерами их отцов.

Он так безошибочно угадал мысли экономки, что Дорина поняла: граф одержал победу. Но миссис Медоуз все же оставила за собой последнее слово.

— Надеюсь, милорд, — продолжала она, — что все, чем гордилась ваша семья, будетвосстановлено в полной мере и вы станете служить примером не только здешнему, но и лондонскому обществу!

Граф удивленно поднял брови, но тут же понял, что слухи о поведении принца-регента и его окружения дошли даже до Литл Содбери.

Миссис Медоуз снова повернулась к Дорине.

— А вы, мисс Дорина, всегда помните о том, что вашу матушку почитала вся деревня за доброту и понимание. Благослови ее Господь, лучше этой женщины не было на свете. Истинный отпрыск рода Ярдов!

Дорина понимала, что экономка по-своему, намеками, читает наставление графу, но когда та сказала, что ее мать принадлежала к семье Ярдов, он удивленно взглянул на нее. Граф пообещал миссис Медоуз прислать за ней экипаж, и не успел фаэтон отъехать, как он повернулся к Дорине и спросил:

— Почему вы не сказали, что ваша мать со мной в родстве?

— Она происходит из другой семейной ветви, — пояснила Дорина.

— Не важно, она все равно моя кузина!

— Очень дальняя.

— Поскольку в наших жилах течет одна кровь, ваша святая обязанность мне помочь. Что вы предлагаете делать дальше?

Дорине показалось, что он над ней подшучивает, но потом девушка решила, что он, вероятно говорит серьезно и такой возможности упускать не следует. Как ей хотелось напомнить графу, что пора увеличить жалованье отцу! Но, учитывая ее неприязнь к новому владельцу, это невозможно. Она просто не решится на это!!!

Но вместо нее это сделала маленькая Розабелл. Когда они снова подъехали к дому священника, граф заметил:

— Думаю, мне следует познакомиться с вашим отцом, если, конечно, он дома.

— Папа скорее всего в саду, но если вам необходимо послать экипаж за миссис Медоуз и Берроузом, знакомство может подождать до завтра.

— Но мне кажется, это необходимо сделать сейчас, — твердо заявил граф, и девушка поняла, что спорить нет смысла. Они провела графа в гостиную и предложила подождать, пока сходит за отцом.

—Я предпочел бы пойти с вами, но поскольку понимаю, что вы не испытываете потребности в моем обществе, готов повиноваться приказу.

Дорина почти выплыла из комнаты с таким величественным видом, что граф еле удержался от смеха. Для него было совершенно внове наблюдать, с какой нелюбовью относится к нему молодая хорошенькая девушка. Его забавляло, что эта юная особа относится к нему с такой суровостью. Чтобы вынудить ее исполнять его желания, приходилось немало потрудиться. Он отлично понимал, что Дорина больше всего на свете хочет выгнать незваного гостя из дома и не иметь с ним ничего общего.