Если это действительно он, подумал граф, больше ноги его не будет в моем доме!

Однако, не имея ни малейшего желания устраивать сцену, Оскар вежливо попрощался с сэром Роджером и остальными гостями. Последней к нему подошла леди Морин.

— Если вы не приедете в Лондон к концу недели, Оскар, я заставлю Джарвиса привезти меня сюда! — пригрозила она. — Вы же знаете, я не могу жить без вас!

Граф пробормотал что-то уклончивое, помог леди Морин сесть в фаэтон, которым управлял кузен, и прежде чем она успела сказать еще что-то, повернулся к другим дамам, сэру Роджеру и еще одному мужчине, садившимся в дорожный экипаж. Только когда копыта лошадей застучали по подъездной аллее, граф облегченно вздохнул и повернулся к единственному оставшемуся гостю — Гарри Харрингтону.

— Слава Богу, все закончилось! — воскликнул он.

— Так и думал, что ты это скажешь, — кивнул Гарри. — В следующий раз, когда снова вздумаешь устроить прием, советую самому выбрать гостей и не позволять Джарвису делать это за тебя.

— Как раз об этом я и думал, — кивнул граф, — и кроме того, Чатем положительно меня раздражал.

— Меня тоже, — согласился Гарри, — омерзительный тип! Я слышал немало гнусных историй про него.

— Каких историй? — резко спросил граф. Гарри, помедлив немного, объяснил:

— О… обычные пороки, которые, однако, для нас с тобой отвратительны. Страсть к очень молодым девушкам… все такое.

Граф сурово сжал губы, но потом взорвался:

— Какого черта ты не сказал мне раньше?! Приятель удивленно взглянул на него:

— Просто не успел! И потом, какой в этом смысл, если Чатем был уже приглашен?

— Таких гостей у меня больше не будет! Послушай, Гарри, мне нужно кое-что проверить. Подожди в библиотеке, я скоро приду.

— Хоть газеты успею просмотреть! — обрадовался Гарри и направился в библиотеку.

Они учились вместе с графом Итоне и в один и тот же день вступили в полк. Оскар лично просил герцога Веллингтона оставить Гарри во Франции с оккупационными войсками, так что они вместе любовались красотами Парижа. Когда настало время отправляться домой, он сказал:

— Довольно с меня паштета из гусиной печенки! Пора возвращаться к ростбифу и яблочному пирогу.

— Ты прав, — согласился тогда Оскар. — Кроме того, в Англии у меня много дел, и понадобится твоя помощь, Гарри.

— Слушаю и повинуюсь, о господин, — рассмеялся Гарри.

Граф знал, что друг сделает для него все на свете, и потому решил рассказать Гарри про инцидент с горничной. Интересно, что скажет об этом Гарри?

Оставшись один, граф огляделся и вдруг осознал, что Картера, нового дворецкого, не было в холле, когда отъезжали гости. Это показалось графу довольно странным, и он спросил у дежурившего в холле лакея:

— Где Картер?

Последовала неловкая пауза, после чего лакей нерешительно пробормотал:

— Кажется, милорд… мистер Картер отдыхает.

— Отдыхает?! — воскликнул граф. — В это время дня? — И непроизвольно посмотрев на большие напольные часы, стоявшие у подножия лестницы, коротко приказал: — Немедленно отыщите Картера, где бы он ни был!

— Насколько мне известно, он в буфетной, милорд, — испуганно ответил лакей.

— Не важно, я сам его найду, — бросил граф. — Оставайтесь здесь!

Пройдя через холл, он двинулся по длинному коридору, ведущему в помещения для слуг. Оскар прекрасно знал, что после второго завтрака у дворецкого обычно оставалось немного свободного времени. Однако это вовсе не извиняет Картера — он был обязан присутствовать в холле и провожать гостей. Кроме того, блюда подавались не с такой скоростью и почтительностью, как ожидал граф, и за этим тоже должен следить сам дворецкий, и никто другой.

После всего сказанного мисс Стенфилд Оскар решил, что сначала поговорит с Ричардсоном и узнает, почему тот выгнал всех старых слуг, причем самым несправедливым и грубым образом, хотя наверняка у него были на то достаточно веские причины.

Ричардсон состоял офицером другого полка, уже распущенного и возвращавшегося поэтому в Англию, и Оскар смутно припомнил, что когда просил его стать управляющим, тот осведомился:

— Что именно нужно мне сделать, милорд, до вашего возвращения?

— На этот вопрос мне очень трудно ответить, — отозвался тогда граф, — но, насколько я понимаю, мой дядя умер стариком и после него поместьем никто не занимался. Делайте то, что найдете нужным, лишь бы привести все в порядок и вселить в дом бодрый молодой дух. Сделайте так, чтобы ничто в нем не напоминало о старости.

При этом воспоминании он рассмеялся, но теперь заподозрил, что Ричардсон, вероятно, воспринял его слова слишком буквально.

Я должен точно узнать, что произошло, сказал себе Оскар и, внезапно сообразив, что стоит перед кабинетом управляющего, распахнул дверь и потрясение застыл при виде открывшейся его глазам сцены.

Ричардсон, довольно смазливый малый с кавалерийскими усиками, разлегся в огромном мягком кресле перед камином. На его коленях устроилась тяжеловесная растрепанная особа, которая, как припомнил граф, заговорила с ним в одном из коридоров верхнего этажа и представилась экономкой. Одной рукой она обнимала управляющего за шею. Напротив в таком же кресле расселся дворецкий Картер, в одной сорочке. Небрежно сброшенный фрак валялся тут же на полу.

Все трое распивали кларет, пустая бутылка из-под которого стояла на бюро. Еще одну, в которой оставалась примерно четверть, держал Ричардсон.

Оскар мгновенно заметил, что это его лучший кларет, который пили за вторым завтраком гости, и к чувству омерзения прибавилось справедливое негодование.

Несколько мгновений он молча стоял в дверях, с трудом веря, что его слуги могли дойти до такого бесстыдства. Но тут майор Ричардсон промямлил, глотая слова:

— Я нуж'н вам, м'лорд?

Он даже попытался подняться, совершенно забыв о женщине, и та, покачнувшись, пролила вино на платье.

— Эй, гляди, что делаешь! — взвизгнула она. Граф шагнул в комнату, и Картер, пошатываясь, начал вставать.

— Не трудитесь! — бросил граф. — Даю вам два часа, чтобы убраться из этого дома без рекомендаций и жалованья!

И выйдя из комнаты, плотно прикрыл за собой дверь. Направляясь обратно в холл, Оскар не переставал спрашивать себя, как он мог быть таким глупцом, чтобы, не видя дом и не познакомившись со слугами, пригласить сюда такую большую компанию.

Дорина убирала чайный сервиз. Чаепитие было окончено, отец уже вышел из столовой, а дети доедали последний кусочек кекса.

— По-моему, тебе нужно делать уроки, Розабелл, — заметила она сестре, — да и Питеру тоже.

— Надоели мне эти уроки, — заныла Розабелл. — Довольно с меня мисс Соме! Скоро я совсем сойду с ума от скуки, и все из-за нее! Мне хочется немного отдохнуть!