– Ты выглядишь так, словно находишься в самом расцвете юности, – произнесла она.

– Спасибо, Флидас. Ты прекрасна, как всегда.

– Мне хочется проверить, сохранил ли ты выносливость воина-фианна или скрываешь под внешностью юноши мягкотелость и старческую дряблость, столь не подобающую истинному кельту.

Я встал и протянул Флидас свою здоровую руку.

– Сегодня днем меня ранили в другую руку, которая еще не зажила. Но если ты последуешь за мной и поможешь мне исцелить ее, я выполню любой твой приказ и постараюсь удовлетворить твое любопытство, богиня.

Уголок ее губ дрогнул, в глазах загорелся огонь. Флидас вложила свою ладонь в мою и поднялась на ноги. Я посмотрел ей в глаза, легонько сжал пальцы, и мы направились в спальню.

Плевать на велосипед. Утром я полечу на работу, как на крыльях, подумал я.

Постельные разговоры в современном мире часто касаются историй из детства, хотя иногда пары делятся своими мечтами о сказочных каникулах. Одна из моих бывших партнерш, симпатяга Джесси, правую лопатку которой украшала татуировка с изображением Динь-Динь (совершенно непохожей на настоящую фею), хотела обсуждать после секса сериал «Звездный крейсер Галактика». Он, по мнению Джесси, являлся не чем иным, как политической аллегорией времен правления Буша. Когда я признался, что не смотрел ни единой серии «Звездного крейсера», вряд ли воспылаю таким желанием в будущем и вообще равнодушен к сериалу и к политическим интригам, Джесси рассвирепела. Она обозвала меня тупым сайлоном[12] и сбежала, оставив меня в полном недоумении, но с некоторым чувством облегчения.

Флидас, однако, решила поговорить про меч Мананнана Мак Лира – древнее оружие, носящее имя Фрагарах, или же Отвечающий.

Скользкая тема притушила мой внутренний огонь, и я почувствовал растущее раздражение.

– Он еще у тебя? – допытывалась Флидас.

И как только вопрос прозвучал, я заподозрил, что ее визит ко мне – и даже постельная его часть были запланированы с целью выуживания из меня информации.

Я хладнокровно соврал обычным фэйри, напавшим на меня днем, но понимал, что лгать Флидас опасно.

– Энгус Ог, вне всякого сомнения, так думает, – бросил я пробный шар.

– Ты уклоняешься от ответа.

– Прости, но твои расспросы кажутся мне излишними. У меня есть все основания соблюдать осторожность и даже впасть в паранойю, Флидас. Не прими мои слова как неуважение.

Она целых пять минут сверлила меня взглядом, тщетно силясь заставить меня заговорить. Подобный метод отлично срабатывает с людьми, но я не раскололся и помалкивал. Дело в том, что именно друиды научили Туата Де Дананн этой выматывающей тактике, причем задолго до моего рождения, поэтому я терпеливо ждал, каким будет следующий шаг Флидас. Одновременно я пялился на трещины на потолке, лениво поглаживал татуированное предплечье Флидас и готовился призвать на помощь могущество земли – просто так, на всякий случай.

Флидас подала голос лишь после того, как я различил на потолке изображения дятла, снежного барса и мрачную физиономию бейсболиста Рэнди Джонсона, делающего финальный бросок.

– Начни с рассказа о том, как он к тебе попал, – заявила она наконец. – Легендарный Фрагарах – меч, который в состоянии пробить любые доспехи. Я слышала несколько разных версий в Тир на Ног, но меня интересует твоя.

Она взывала к моему тщеславию, хотела, чтобы я увлекся хвастливым описанием своих подвигов, забыл обо всем и выпалил: «Он у меня в гараже!», или «Я продал его через интернет-аукцион», или нечто в этом роде.

– Ладно, я украл его во время сражения при Маг Лейна, когда Конн Ста Битв[13] жаждал разбить Мог Нуадата. Странно, но в те часы Конна совершенно не волновало, какое оружие он держит в руке. – Я поднял кулак вверх, как будто в нем была зажата рукоять меча. – Конн понимал, что шансов на победу в честном бою у него нет, поскольку противник превосходил его числом, и решил атаковать его ночью, надеясь получить преимущество. А воины Голл Мак Морна отказались вступить в сражение до утра: они якобы руководствовались принципами чести и достоинства, в чем я сильно сомневаюсь. В разгар сражений не думают о высоких материях, Флидас, кроме того, благородство – великолепный способ встретить смерть лицом к лицу. Вспомни про британцев, с которых индейцы снимали скальпы в восемнадцатом столетии, – и все потому, что те категорически отказывались нарушить свои глупые боевые построения.

Флидас фыркнула:

– Давай поговорим о тебе. Значит, это случилось задолго до того, как Финн Маккул возглавил армию, которую смертные прозвали «фианна»?

– Конечно, но я потихоньку убрался восвояси и быстро отполз от боевого лагеря. Я захотел присоединиться к побоищу, устроенному Конном. Он буквально прорубал себе путь сквозь армию Мог Нуадата, в которую входило около семнадцати тысяч галлов и две тысячи испанцев – представляешь? – и его пальцы, скользкие от вражеской крови, не удержали рукоять Фрагараха, когда Конн в хаосе сражения собрался нанести очередной удар. Меч вылетел у него из руки, пронесся над головой воина и упал ему за спину, очутившись у моих ног.

Флидас усмехнулась:

– Не верю! Неужто Конн выронил свой любимый Фрагарах?

– Точнее будет сказать, швырнул, – пояснил я. – Это правда, Флидас, или я сын осла. Я поднял меч, и по моим жилам заструилась магия. Окутав себя колдовским туманом, я покинул поле битвы с добычей и вернулся только после наступления правления Кормака Мак Арта.[14]

– Но они не могли отпустить тебя с Фрагарахом, друид!

– Ты права, – согласился я, расхохотавшись. – Это длинная история, но я думал, что ты предпочитаешь краткость.

Флидас наморщила лоб:

– Я оценила твои старания, друид. Иногда я чувствую то же самое во время охоты, когда дичь отказывается вести себя привычным образом, что делает погоню весьма увлекательной. Разумеется, ты упустил множество подробностей, и твоя версия сильно разнится с теми сплетнями, которые мне уже доводилось слышать, но я хочу знать все из первых уст. Так что продолжай.

– Погоди! Что про меня болтают в Тир на Ног?

– То, что ты украл меч Конна, прибегнув к коварному обману. В некоторых историях ты его усыпил при помощи зелья, в других, воспользовавшись иллюзией, поменялся с Конном оружием. Тебя, друид, называют вероломным, трусливым грабителем.