Красный сургуч с причудливыми знаками – долой. Бумага осыпалась золотистым пеплом. Огненный шар выжег в чёрный порошок вырвавшегося вперёд монстра, хорошо опалив ещё двоих, поспешающих следом. Волшебные письмена реально работали, но кардинально проблему не решали. Фиолетовые твари были слишком тупы, чтобы испугаться и повернуть назад.

Эдик лихорадочно работал руками. Следующий свиток. Под яростные вопли рогачей, сбивавших пламя с боков, со свитка слетела большая чёрная печать. Слетела, но не упала на землю, как предыдущие. Толстая сургучная лепёшка зависла точно посередине тоннеля, выпустила восемь суставчатых ног, и превратилась в огромного паука. Вокруг него вдруг начало сгущаться серебристое облако Магическое создание замельтешило в воздухе длинными лапами, сплетая призрачную сеть. Беглецы застыли, не в силах оторвать взор от разворачивающегося действа. Симметричный узор паутины замерцал чаще, заблистал металлическим отливом и выстрелил острыми стрелами в стороны, впиваясь своими нитями в стены, пол, потолок тоннеля. Секунду сеть колебалась, набирая прочность, после чего застыла прочной стальной конструкцией. Особо ретивая рогатая тварь не успела затормозить и на всём ходу врезалась в образовавшуюся преграду. Короткий вопль боли тут же оборвался, а фиолетовый рогач осыпался сквозь ячейки паутины бесформенной грудой окровавленных кусков мяса, перемешанных с фрагментами доспехов. Троица людей с облегчением перевела дух.

– Заклинание паучьей решётки, – озвучил Эдик пришедшую в голову мысль, – На какое-то время она их задержит.

С оглушительным звоном стальную преграду атаковал очередной, выбежавший из темноты тоннеля, монстр. Ещё один. И ещё. Грохот и рёв заполнили подземелье, разбегаясь эхом по галереям. Преследователи сделали правильные выводы и не больше не пытались сломать возникшее препятствие своими телами. Теперь они пробовали на прочность магическую паутину оружием, пытаясь разбить её палицами и огромными секирами.  Слава создателю, что у них это пока не особенно получалось. Ажурная решётка не поддавалась.

Хлопнула тетива о наруч. Тут же обиженно завопило подстреленное чудовище. С другой стороны стальной паутины собралась толпа в полтора десятка рогатых тварей. Арч выстрелил снова – очередной враг завалился набок со стрелой в глазнице. Третья выпущенная лучником стрела заставила противника отойти назад и укрыться за изгибом подземного коридора.

– Ловко получилось, – могучий воин протянул ладонь, – я – Деккер, это – Арч.

Стрелок вскинул руку в молчаливом приветствии.

– Эдуард, – парень ответил рукопожатием.

– Эддард? – переспросил рыцарь, почему-то пристально взглянув в глаза Эдику, —очень редкое имя.

Эдик пожал плечами. Какое есть, пусть даже местные и переделывают его на свой манер. Он, к слову, успел заметить, что артикуляция здешнего языка немного отличается от привычной ему. Тут любят сдваивать согласные и проглатывать некоторые гласные звуки. Досужее наблюдение. Непонятно каким образом это сможет пригодиться в будущем. Ну и бог с ним.

– Уходим, – скомандовал Деккер и беглецы быстрым шагом устремились дальше вглубь тоннеля.

Эдик освещал путь фонарём телефона, работающем на последнем издыхании. Индикатор зарядки батареи показывал всего семь процентов. Арч поминутно оглядывался, держа стрелу наготове. Огибая брошенные вагонетки, попавшие в опасный переплёт люди, где шагом, где бегом, протопали почти полчаса. Погоня себя никак не проявила. Силы покидали натруженные ноги. Очень хотелось пить. Остатки воды из пластиковой бутылки были поделены еще у паутины. Эдик уже готов был взмолиться о привале, когда темень тоннеля разбавилась слабым светом снаружи.

– Дошли! – в один голос воскликнули воины.

Через минуту галерея раздалась вширь и вывела путников на каменистую площадку у искусственной заводи. Не сговариваясь, трое мужчин кинулись к горной речке, как коровы на водопой, и принялись шумно утолять жажду. Эдик и Арч было развалились на большом валуне, но Деккер не дал долго разлёживаться. Он начал стаскивать скопившиеся внизу галереи вагонетки, устраивая подобие баррикады. Вот ведь неугомонный тип! Хочешь не хочешь, а пришлось присоединяться к созидательному труду. После того как выход из тоннеля был кое-как перегорожен, богатырь повернулся к Эдуарду.

– Ты кто таков, откуда взялся, и как здесь очутился?

Очень хорошие и ёмкие вопросы. Причём Эдик и сам не прочь получить на них ответы. Ну, кроме самого первого, разумеется. Но нужно было как-то налаживать контакты со своими спасителями, поэтому он рассказал новым спутникам о последних приключениях. Не особенно заостряясь на подробностях, впрочем. Начиная с причин своего похода на поиски Круглого озера, и заканчивая неожиданной встречей в штольне.

– Так что меня, наверно, друзья сейчас разыскивают…

– Забудь, – отрезал гигант, не дав ему закончить. – После того как сломали печать Вневременья, этого места больше не существует в вашем мире. И всё, что находилось в ближайшей округе, разметало во времени и пространстве.

– А вот отсюда, пожалуйста, поподробнее. Как не существует? Каким образом разметало? Куда? – Эдик, конечно, предполагал нечто подобное, но получить подтверждение своим догадкам был не готов совершенно.

Больше того, он ожидал увидеть удивление на лицах собеседников, услышать хоть какие-то вопросы от них. А как по-другому? Человек из высокотехнологического века встречается с представителями ярко выраженного средневековья. Да ещё и с мистической составляющей, к тому же. Но Деккер и Арч попросту внимательно выслушали его рассказ без лишних эмоций. Для Эдика это было нереально дико. Как минимум. А для них – словно ничего сверхъестественного и не произошло. Недоумение парня было настолько неприкрытым, что рыцарь улыбнулся, разгадав причину его переживаний. Воин взял у парня пустую бутылку, наполнил её водой, не торопясь отхлебнул.

– У нас есть немного времени. Я тебе вкратце объясню, и ты поймёшь. Слушай.  Планета, на которой ты очутился, являет собой узел пересечения во времени и пространстве множества миров и реальностей этого отрога глобальной паравселенной с мирами Запределья.

Вот тут-то, Эдуард и получил сильнейший культурный шок. Ничего подобного ему ранее испытывать не приходилось. Даже понимание переноса в другой мир померкло после этих слов. Брутальный перекачанный мужик в диковинных ременных доспехах рассуждает о множестве параллельных миров и оперирует астрономической терминологией. Ощущение было такое, словно гладиатор рассуждает о техническом устройстве и принципах работы космического телескопа «Хаббл». Это надо увидеть, пересказать невозможно. Не хватит фразеологического запаса, чтобы донести эмоциональное потрясение. Эдик уставился на Деккера с открытым ртом, а тот, продолжал своё повествование с лёгким оттенком горечи.

– Аркенсейл, так мы называем этот удивительный и прекрасный мир. Мир могучих волшебников и доблестных воинов. Мир цветущий, плодородный и изобильный настолько, что большего трудно представить. Магическое искусство достигло небывалых высот, получив в наследство от мудрых предков алтари силы и равновесия. Наши чародеи нашли способ открывать и контролировать порталы в другие миры, уже и не упомнишь когда. И не только нашли, но и смогли этим знанием грамотно распорядиться, обратив его ко всеобщему благу. Тут нет места войнам и бессмысленным разрушениям, – на этих словах Деккер запнулся, но сделал над собой усилие и заговорил снова, – не было, если точнее. Так продолжалось до недавнего времени. А двадцать восемь лет назад на Аркенсейл упал огромный космический осколок. И с тех пор всё пошло наперекосяк. Беда в том, что упал он недалеко от одного из алтарей равновесия, расположенном в этих горах. Да-да, что ты на меня так смотришь. Тут не очень далеко, кстати. Ну вот. Пока разобрались, что случилось, пока собрались, стало уже поздно. Нарушился какой-то там магический баланс, я в этом не сильно разбираюсь, что-то расстроилось в ауре мира и порталы стали открываться сами собой, при этом совершенно хаотичным образом. И если раньше место возникновения перехода, и то куда он приведёт, определял и контролировал специально обученный волшебник, то сейчас – нет. Пробои появляются где угодно, когда угодно и приводят в миры, которые были под запретом или вообще неизведанные. И сюда такое лезет, что и в страшном сне не приснится.