– Гидеон всегда был мне другом, – продолжал свое повествование Уилл. – Так говорит ма, – он опять нахмурился. – Но я не уверен, что Гидеон любит меня…

– Почему ты так решил? – осторожно поинтересовался Рейд. – Он что, говорил тебе об этом?

– Нет, – лицо Уилла напряглось. – Просто… он иногда смотрит на меня как-то очень… грустно. – Уилл тяжело вздохнул. – Я не знаю, почему он на меня так смотрит. – Он попытался сказать что-то еще, но не нашел подходящих слов и лишь пожал плечами. – Ма говорит, что он знал меня раньше и помнит, каким я был. – Уилл озадаченно посмотрел на Рейда. – Понимаешь?

– Думаю, да. Иногда мы тоскуем о том, что давно прошло.

Уилл печально покачал головой.

– Я не понимаю этого. – Внезапно его настроение изменилось и он с любопытством посмотрел на Рейда. – А я тоже тебе нравлюсь?

Удивляясь самому себе, Рейд улыбнулся:

– Да, ты мне нравишься, Уилл.

Тот сверкнул зубами в довольной улыбке. Он крепко обнял Рейда.

Пораженный, тот на мгновение застыл. Его охватило необъяснимое чувство оттого, что его обняли. Особенно его огорошило то, что это сделал взрослый мужчина. Непосредственное поведение этого здоровяка вызвало в душе Рейда бурю. Он почувствовал острую тоску по прошлому и боль одиночества. Неуклюже обняв Уилла, он успокаивал себя тем, что скоро уйдет и окажется далеко от этой семьи, приводящей его в смущение и пробуждающей нежелательные чувства. Но когда он вошел в дом, его решимость ослабла. Он увидел полные ожидания голодные лица Ти и Уилла, и ему стало совестно за себя. Он постарался, как умел, приготовить приличный завтрак: разогрел оставшиеся со вчерашнего вечера маисовые лепешки и изготовил нечто вроде яичницы. Получилось не так вкусно, как у Мэгги, но желудки наполнили все.

После завтрака Ти и Уилл отправились в Пайн-Крик продавать яйца и молоко, и Рейд вдруг вспомнил, что не спросил у Ти, как связаться с их родственниками. Ну что ж, он выяснит это позже, а пока ему следует пойти наверх и посмотреть Мэгги.

Она спала неспокойно и сразу же открыла глаза, едва Рейд наклонился над ней, чтобы смочить ее лицо водой. Он приподнял Мэгги и дал ей напиться. Она находилась в прежнем бессознательном состоянии и как только напилась, откинулась на подушки и впала в забытье. Рейд с облегчением заметил, что жар у нее немного спал.

Смущенный и взволнованный присутствием этой женщины, Рейд вышел из комнаты и спустился вниз. Чтобы не маяться в одиночестве, он решил заняться каким-нибудь делом. Рейд никогда не сталкивался с жизнью на ферме и не представлял себе, какую работу необходимо сделать в первую очередь. Он подумал, что простые плотницкие работы ему по силам, и решил заняться ремонтом: выпрямил покосившиеся ворота, поправил расшатавшийся забор, подновил крыльцо. Он собирался передохнуть и навестить Мэгги, но в этот момент во дворе появились мальчики, толкая перед собой громыхающую тележку.

– Миссис Дигс прислала немного супа, – войдя во двор, сообщил Ти. – Когда я сказал ей, что мама заболела, она настояла, чтобы я отнес ей этот куриный бульон, – обращаясь к Рейду, пояснил он.

– Очень хорошо, – сказал Рейд, испытывая странное чувство облегчения и сожаления одновременно, что сын Мэгги, а не он, смог позаботиться о том, что ей необходимо. – Отнеси маме небольшую тарелку и попробуй накормить ее.

– Ладно. Только сначала я позанимаюсь, а то мама сдерет с меня шкуру, если я этого не сделаю.

Уилл пошел в дом вместе с сыном, но быстро вернулся – очевидно, ему надоело наблюдать за тем, как Ти читает свои книги. Он пошел вслед за Рейдом в хлев, где тот подправлял стойло. Все время, оставшееся до обеда, Уилл как тень ходил за Прескотом, с радостью помогая, если это было ему под силу, или просто тихо сидел, с удовольствием наблюдая за Рейдом.

Ближе к полудню Рейд пошел на кухню и поставил на огонь котелок с бобами, благодаря в душе Мэгги за то, что она вчера наварила много еды. Ти принес из коптильни колбасу, а Рейд, быстро совершенствуясь в обращении со сковородкой, поджарил ее. Обед получился довольно вкусный.

Во время обеда Рейд спросил Ти, указывая на книгу, лежащую на столе:

– Ты изучаешь историю Англии?

Ти кивнул и, прожевав кусок колбасы, ответил:

– Ма заставляет меня учить все, что они с братом когда-то проходили в школе. Иногда мне это трудно, потому что нет нужных книг, а мама уже забыла то, что они проходили. Это книга дяди Гидеона – он дал мне ее на время.

– Так ты ходишь в школу?

– В Пайн-Крике больше нет учителя. Он ушел на войну и не вернулся назад. А сейчас город не может позволить себе нанять нового учителя, поэтому мы вынуждены учиться самостоятельно.

– Похоже, ты хорошо с этим справляешься.

– Думаю, да, – Ти пожал плечами. – У мамы не хватает времени меня учить, и потом, она закончила только шесть классов – дедушка и бабушка считали, что девочке не обязательно оканчивать школу. Но мне нравится учиться, – слегка улыбаясь, признался он. – Конечно, я не все понимаю, но я стараюсь.

Рейд вспомнил свое начальное обучение в маленькой школе рядом со своим домом, затем частную академию для юношей и годы учебы в колледже Уильяма и Мэри.

– Может, я смогу тебе помочь, – не подумав, сказал он.

– Правда? – попросил Ти. – Знаете, я запутался с Тюдорами и Стюартами. Я не понимаю, почему Мария, королева Шотландии, так относилась к Елизавете. Как она смогла захватить трон? А потом, после смерти Елизаветы, ее сын получил его, правильно?

– Правильно. Это не является прямым наследованием, так как у Елизаветы не было детей. Тебе следует вернуться назад, к ее братьям и сестрам, которые все умерли, не оставив наследников. Потом к братьям и сестрам ее отца, а затем…

– Подождите, – прервал его Ти. – Может, вы мне покажете?

Он стремительно подскочил к столу, схватил тяжелый том и открыл его там, где была изображена генеалогическая схема британской королевской семьи.

– Хорошо, посмотри… – Рейд с помощью указательного пальца проследил линию наследства и показал, почему оно досталось Марии, королеве Шотландии.

– Понятно, но почему они захотели посадить на трон Марию, когда Елизавета была еще жива?

Рейд объяснил мальчику позиции английской католической церкви и протестантской реформации, удивляясь его любознательности и цепкой памяти. Возбуждение в глазах Ти напомнило Рейду его собственную жажду знаний в юности и последующее желание использовать знания с пользой. Рейд так увлекся этим импровизированным уроком, что с трудом заставил себя вернуться к реальности.

– Ну ладно, – сказал он Ти. – Посмотри, уже прошло много времени. Пора посмотреть, как там мама.

– Ах, да, – Ти поспешно встал и пошел наверх, а Рейд принялся за посуду. Вскоре мальчик вернулся.