– Что это? – изумился Алекс.

– Солончак, – пояснил Хмылов, – когда-то озеро было, потом вода ушла, а соль осталась.

Действительно, вся плоская, как стол, поверхность бывшего водоема была покрыта белыми кристаллами соли. Успев вдоволь налюбоваться природным чудом в свете закатного солнца, караван добрался до стоявшего невдалеке от тропы полуразрушенного и почти полностью занесенного песком сооружения. Здесь Шохад решил остановиться на ночь. Верблюдов связали попарно и отпустили объедать торчащие из песка колючки.

Проверив, как устроились на ночлег солдаты, лейтенант продолжил донимать караванщика:

– А что здесь творится зимой?

Ответ Шохада ожидаем и поразителен одновременно:

– Холод и снег.

– Здесь бывает снег?

Едва спавшая дневная жара не допускала мысли, что эти раскаленные пески когда-нибудь может покрывать снег. Хотя через несколько часов песок остынет, и такая мысль будет казаться не такой уж крамольной.

– Бывает, – подтвердил Шохад, – мало, но бывает.

– А с водой как? – вернулся к главной теме лейтенант.

– В начале зимы немного лучше, а в конце даже хуже, чем летом.

– А песчаные бури зимой бывают?

– Бывают, – подтвердил караванщик.

Понемногу Алекс узнавал особенности местного климата и жизни аборигенов, но знания эти никак не приближали его к решению поставленных генералом Скоблиным задач.

Утром третьего дня всех сильно напугала большая серая змея. До сих пор ни один представитель местной фауны на глаза не попадался, только цепочки чьих-то следов на песке. А эта гадина приползла откуда-то ночью. Часовой ее не заметил, и только утром она была обнаружена одним из проснувшихся солдат. Тот завопил от страха. От солдатского вопля проснулись остальные. Унтер-офицер Фелонов, еще не успев открыть глаза, схватился за револьвер. А открыв их, увидел буквально в паре аршин от себя уродливую треугольную голову. Не думая, он выбросил вперед правую руку, одновременно взводя курок «дефоше» большим пальцем, и нажал на спуск.

Когда рассеялся пороховой дым, все увидели извивающееся в агонии тело змеи. Пуля Фелонова буквально снесла ей голову, каким-то чудом больше никого не задев. Но даже без головы змея продолжала внушать ужас. Один из бледных от страха солдат несмело поинтересовался:

– Ядовитая?

Знатоком местных змей оказался Хмылов.

– А то! Если за руку или за ногу укусит, сразу надо рубить. Тогда, может, и выживешь. А если в другое место, все – через несколько минут помрешь. А яду у нее на всех нас хватит.

Этим словам унтера все поверили безоговорочно. Змею подцепили примкнутым к винтовке штыком и отбросили подальше. Когда караван тронулся в путь, ее тело уже окончательно перестало дергаться.

К концу четвертого дня экспедиция добралась до цели своего путешествия – Сфагана. Само селение было точной копией Габата, если бы не выходы скальной породы поблизости. Оба караван-сарая были построены по одному проекту. Или в те времена еще не было проектов? Тогда их строил один строитель.

Первое, что заинтересовало Алекса – колодец.

– Сколько воды дает местный колодец?

Хмылов знал и это.

– Чуть больше габатского. Сейчас около двухсот пятидесяти ведер, осенью до четырехсот пятидесяти.

– Ясно. Найди хозяина караван-сарая, договорись насчет постоя. Мы здесь где-то на неделю.

Унтер, козырнув, потопал искать хозяина.

А у лейтенанта опять не сходились концы с концами, при таком количестве воды на пути через пустыню пять тысяч солдат с обозом и артиллерией никак не могли пройти. А если не прошли, то куда исчезли? Второе, что волновало Алекса – они не нашли еще ничего, что могло хотя бы приоткрыть судьбу отряда генерала Каурбарса. Пока что единственной надеждой было то, что знакомый историк Шохада-караванщика знает хоть что-нибудь. И сочтет нужным ответить на просьбу знакомого изгоя.

– Шохад, ты когда напишешь письмо своему другу?

– Уже написал, офицер. Завтра утром оно отправится в Гохару.

Такая оперативность караванщика показалась лейтенанту подозрительной. И когда только успел? Ведь весь день провел в седле на виду. Да и письменных принадлежностей у него никто не видел. Интересно было взглянуть, что он там написал, но теперь уже поздно. Не отбирать же письмо у того, кто согласился его доставить.

– Ладно. Шохад, расспроси завтра местных, может, кто-нибудь что-нибудь помнит. Понимаю, что сто с лишним лет прошло, но вдруг.

Караванщик молча кивнул.

После ужина солдаты расположились в таких же помещениях, как и в Габате, с квадратными окнами в потолке. Всем, кроме часовых, лейтенант приказал отдыхать, переход через пустыню был очень тяжелым. Сам Алекс, казалось, заснул еще до того, как голова его коснулась положенного в изголовье вьюка.

Утром Алекса разбудили дети. Играя во дворе караван-сарая, они производили изрядный шум. Лейтенант дотянулся до стоявшего в изголовье кувшинчика, но он был пуст, зато мочевой пузырь настойчиво напоминал о себе. Пришлось вставать. Оба часовых встрепенулись, увидев поднявшегося офицера. Алекс кивнул им, приветствуя и одновременно показывая, что их бдительность отмечена начальством. Затянув ремень с кобурой револьвера и надев кепи, Алекс вышел во внутренний двор.

Детские шалости во дворе уже переросли в ссору. На глазах лейтенанта один из мальчишек чем-то запустил в своего обидчика, тот увернулся, и серый кругляш подкатился к ногам офицера. Алекс наклонился и поднял его. Кругляшом оказалась большая оловянная пуговица без ушка с полустертым, но еще неплохо различимым руоссийским гербом на лицевой стороне. Изумленный Алекс вертел находку в пальцах, когда кто-то дернул его за штанину. Рядом стоял чумазый мальчишка лет пяти-шести, сквозь драные лохмотья местами просвечивало смуглое тело. Хозяин явно хотел вернуть назад свою собственность. Однако его желание шло вразрез с намерениями Алекса. Нашарив в кармане мелочь, офицер протянул мальчишке медную монетку. После секундной паузы пацан счел обмен выгодным, цапнул денежку и умчался.

Забыв, куда и зачем он направлялся, лейтенант почти бегом вернулся назад. Влетев в помещение, где расположились руоссийцы, скомандовал:

– Подъем! Все ко мне!

Спросонья солдаты схватились за винтовки с похвальной быстротой, но опасности пока не было. Алекс продемонстрировал им находку.

– Наша, солдатская, – опознал пуговицу Хмылов.

– Никогда такой не видел, – заявил Фелонов.

– Сомневаюсь, что такие видел даже Грушило. Ей больше ста лет. Значит так, – Алекс выгреб из кармана горсть мелочи, – берите деньги. Да понемногу, чтобы всем хватило. Прочесать весь караван-сарай. Ищите и покупайте пуговицы, пряжки, все, что может иметь отношение к отряду Каурбарса, чувствую, они были здесь. Ну, что встали?! Унтеры, командуйте! Распределите людей так, чтобы друг за другом не ходили.