к выходу на арену, — с улыбкой проговорил я.

— Почему ты утверждаешь, а не спрашиваешь? — задравши подбородок и сузив глаза, парировала она.

— Либо на верёвку, либо конфета.

У неё открылся рот и почти тут же Кошка грохнула смеяться.

— Просто мастерски уговариваешь.

Мы провешали вспомогательных перилл и быстро заново собрали лестницу. Так как время позволяет, я решил заменить вторую сторону тоже. Закончили как раз к закату.

Красиво! Небо в безумных красках, снизу уже сумерки, а между стволов бьют мягкие лучи заходящего светила. Воздух свежий, ароматный, а мы весим и любуемся.

— Давай хоть поцелуемся, — проговорила Кошка.

— У меня рот нечищеный, — отмахнулся я.

— Грубиян! Держи жвачку.

Я принял пару подушечек и закинул в рот.

— Согласись, клёвый момент? — посмотрела на меня она и тут же снова обернулась к солнцу. — Так бы и висела. Не хочу обратно.

— Я же говорил, что понравится.

Она подёргалась, придвигаясь. Настойчиво обняла и положила на плечо голову.

— Очень, Саш.

Жвачка своё дело выполнила, я убрал её в кармашек на обвязке и отозвался на ласки. Целуется Кошка хорошо, умело. На прикосновения отзывчивая, нравом тоже удалась. Понятное дело, что сексом нам тут не заниматься, но добавить оттенок вожделения к моменту можно.

— Почему ты никогда не приходишь, когда зову? — хмуро смотрит она, уцепившись за майку на моей груди.

Я вздохнул.

— От тебя мокрой кошачьей шерстью воняет.

— Фу, придурок! — стукнула она. Отстранилась, помолчала, а потом её прорвало на смех.

— Ты хорошая девушка, — посмотрел я. — Не святая, но хорошая. Бросишь эти алкогольные забавы если, то вообще будет прекрасно. Тебе нормальный нужен парень. Или тут жить собралась, со мной?

— Бли-и-ин, вот ты нудный. Во-первых, я редко пью и не надо про «метко», — подняла она палец. — Во-вторых, можно же просто трахаться пока я тут.

— Даже собаки друг к другу привязываются, — проговорил я, провожая последний кусочек солнца. — А тут секс, близость, совместная работа. Начнётся херня под названием: «Быт».

— Ой, откуда ты знаешь?! — поморщилась она. — Все могут иногда встречаться для этого, а мы, типа, нет?

— Мы — это мы. Как правило, все эти рассказы — это ублюдочные комментарии из Сети. Ну да, ну да, — оборвал я её возмущение, — в жизни этих понторезов тоже хватает. Только если рассмотреть всю их мотивацию с точки зрения простейшей психологии, то каждый — это глубоко несчастный человек. Либо псих. Больной ублюдок, у которого вместо части мозга отвечающей за сострадание и эмпатию — пустое место. Так что, моя дорогая Кыса, я не только о своей жопе пекусь, но и тебя берегу. Влюбишься ещё, страдать будешь.

— Ой, нашёлся тут красавчик, — пихнула она меня, — ни в жизнь не влюблюсь.

— Вот и правильно! — погрозил я ей пальцем. — Но целуешься ты классно и в постели, наверняка, хороша.

— Да? — состроила она личико.

— Честное вожатовское, — приложил я руку к сердцу.

— Ну, раз так, то давай ещё поцелуемся…

Верёвочный парк вместе с лесом погрузился во тьму. После ужина я второй раз попытался найти Диляру — по некой причине её не оказалось даже в столовой. Зато девушки сказали, что ей нездоровится и лунная красавица у себя.

Прихватив еды, я направился к её домику. По пути закинул в память узелок, что надо заменить лампу в одном из фонарей — начала моргать. За все эти хлопоты Эконом мне неплохо приплачивает. Как человек, имеющий непосредственный опыт в подобном, он высоко оценивает мой вклад в лагерь. Можно даже сказать, что Кошка была не так уж далека от истины, что не к Эконому пошла, а ко мне, типа как к заму.

К первому узелку добавился второй, поменьше — дверь в домик начала скрипеть. Давно пора купить себе специальный ремень с кармашками и всегда при себе иметь набор инструментов первой необходимости.

— Диляра! — позвал я, ради того, чтобы предупредить.

Далее коридор и дверь справа. Стучусь.

— Входите, Александр, — донеслось тут же.

— А мы не на ты? — с улыбкой проговорил я, смело принимая приглашение.

Комнату девочки уже успели приукрасить. По полкам и шкафам много личных вещей.

Девушка в положении полулёжа на кровати, подоткнув под спину несколько подушек. Я поймал взгляд тёмных горячих глаз.

— Ну, Саша же к вам нельзя обращаться.

— В использовании полного имени нет ничего зазорного, — сообщил я, склонившись понюхать к букетику полевых цветов на тумбе. Затем сел напротив Диляры. — Так что давай на «ты» и зови Александром. Пожалуйста.

— Как скажешь, — закатила она глаза.

— Что случилось? Девочки сказали, что тебе не здоровиться.

— А почему вы пришли, а не Кристина?

— Точно! — воскликнул я и поднял курточку, зажатую в левой руке. — Ты ещё днём оставила.

— Надо же, — многозначительно посмотрела Диляра, — вы… ой! ты такой внимательный. Запомнил какая на мне была куртка.

— Так! — в шутку погрозил я пальцем и ловко бросил вещь ей на кровать. — Ты давай не виляй и отвечай по существу — что болит?

— Неужели ты ещё и доктор? — проговорила бархатным голосом она и я вдруг понял, что эта смуглокожая, миловидная малолетка флиртует.

Постарался выразить иронию в долгом взгляде.

— Значит симулировала?

Она театрально оскорбилась.

— Вы… ты такого плохого мнения обо мне?

— Есть хочешь?

Она с удивлением посмотрела на сумку, что я поставил возле кровати.

— Вы мне кушать принесли?

— А чего удивляешься, на ужине-то не была. Забота о вас — наша непосредственная задача.

— Да, очень хочу есть. Можете… ой, опять я! можешь подать?

Тут уже я не сдержался и картинно глубоко вздохнул и выдохнул.

— Если хочешь на «вы», то так и обращайся.

Фрагмент 4

Я подхватил сумку и протянул девушке. Она словно готовилась к моему приходу: длинные чёрные волосы рассыпаны по подушкам и благоухают; на ногах чёрные нейлоновые колготки; попа утянута в коричневую ткань юбки, а сверху красная тонкая рубашка с оборками. Это вечерний наряд школьницы? Тем более приболевшей?

Она выразительно посмотрела на меня, на сумку. Выдержала паузу и лишь потом приняла.

— Диляра, — ещё более выразительно посмотрел я, — ты на меня впечатление что ли хочешь произвести? Я тебе не безразличен?

Она лишь немного смутилась и говорит:

— А что если да?

— Что если я вожатый, а ты школьница и участница смены?

— Ну, на Настю-то вы смотрите, — стрельнула она глазами.

— Так это из-за неё?

— В смысле?

— Соперничество. Хочешь влюбить в себя ей на зло?

— Это последнее, что мне интересно, — снова возвела она глаза к потолку.

Я развёл руками и вопросительно посмотрел.

— Уже же сказали.

— Диляра, ты красивая девушка. Найди себе…