– Я начну оказывать знаки внимания своей избраннице, затем – приглашать ее на свидание, и когда меня повысят на работе, сделаю ей предложение.

– Хорошо, конечно, но, на мой взгляд, маловато. Ты нарисовал себе именно такой образ мужчины? Или сейчас со мной говорил маленький трусливый мальчик, у которого не было отца?

– Ох, мистер Сайзерленд, от тебя ничего не скрыть, – восхитилась Лиз.

– Давай, Макс, еще раз. Как в театре. Необходимо, чтобы тебе поверил зритель и зал взорвался аплодисментами. А пока я как зритель не очень-то верю в твою новую роль.

– Что, Джеймс, прямо сразу? Признаться и сделать предложение?

– Что тебе для этого необходимо, Макс? Телефон, скайп, побыть в уединении, подготовить речь? Что нужно тебе для этого шага сейчас?

– Ничего, Джеймс. Мне нужно только собраться с духом.

– Давай, друг мой, давай.

– Лиза, принцесса, – подражая старику, начал Макс, – я люблю тебя, я влюбился в тебя в тот самый день, когда ты ворвалась на мое собеседование. Я думаю о тебе каждый день и каждую ночь, я часто представляю нас вместе. Я хочу заботиться о тебе, просыпаться с тобой и засыпать. Я буду великолепным мужем и отцом наших детей. Я люблю тебя! Выходи за меня замуж!

– Вау! Макс, ты потрясающий! Горжусь твоей смелостью, сынок.

Лиз плакала, она ничего не могла сказать, только кивала.

– Подойди к ней, – попросил Джеймс, – а я выйду на пятнадцать минут.

Старик вернулся через пятнадцать минут и застал Лиз и Макса, стоящими у окна уже без слез. Они мирно беседовали.

– Прямо идиллия. Как будто вы уже не первый год вместе.

– Джеймс, – улыбаясь, проговорила девушка, – мы все-таки полтора года работаем вместе.

– Хорошо, ребята. У меня есть подарок для вас, но пока Тина его привезет, я бы хотел продолжить изложение моей теории мышления.

– Да, конечно, мистер Сайзерленд, – согласился Макс, садясь снова напротив Джеймса, – мы остановились на парадигме мышления. На том, что она представляет собой по твоей теории. Джеймс, ты хочешь сказать, что любую картину мира обязательно нужно свергать, поскольку она не совершенна, так?

– Может показаться, что я отрицаю пользу парадигмы мышления и настаиваю на ее свержении. Однако это вовсе не так. Наличие сложившейся картины мира отнюдь не зло, а благо, поскольку она предлагает готовые решения для всевозможных жизненных вопросов. Готовая картина мира дает людям шаблон для решения их повседневных проблем. Она создает стандарт, а в практическом мышлении он так же необходим, как и в современной технике, если не больше. Например, каждый производитель техники в Европе может выпускать электроприборы на любое напряжение, от 20 до 1000 вольт, но на практике все делают утюги и холодильники в расчете на 220. Потому что это стандарт, и именно это напряжение мы обнаруживаем в европейских розетках. Так что выбор производителя невелик – либо следовать стандарту, либо создать свой. Третьего не дано. Не Эдисон изобрел лампочку, он просто довел до реализации идеи других изобретателей. Что гораздо важнее – он предложил стандарт. Именно стандарт сделал богатым и Билла Гейтса.

Наличие сложившейся картины мира так же облегчает процесс мышления, как наличие стандарта – процесс покупки. Покупатель не хочет вникать в тонкости. Ему достаточно знать, что утюг сертифицирован в его стране, и он смело втыкает его в розетку. Покупатель автоматически, не задумываясь, пользуется удобством единого стандарта.

При этом нужно отметить, что проблемы возникают не из-за того, что у человека имеется тот или иной контекст. Это-то как раз нормально. «Штормить» начинает тогда, когда этот контекст устаревает, создавая зияющую пропасть между привычным мышлением и меняющейся реальностью. Как раз тут и начинаются настоящие проблемы…

– Джеймс, то есть человек начинает менять свою жизнь, только когда наступает кризис? Самостоятельно, по доброй воле мы этого не делаем? – спросил Макс.

– Знаете, где-то я слышал такое изречение: все хотят, чтобы что-нибудь произошло, и все боятся, как бы чего-нибудь не случилось. Кризис сложившейся картины мира начинается с того, что в какой-то момент количество ошибок, сбоев и неразрешимых парадоксов начинает осложнять жизнь человека. Мир вокруг него быстро меняется, появляются новые задачи, новые вызовы. И вот наступает момент, когда методы, вчера гарантировавшие успех, вдруг перестают работать.

Именно так начинается кризис мышления. Неудач становится все больше и больше. Еще вчера проблема решалась почти автоматически, но сегодня все безнадежно буксует. Проблемы могут либо обрушиваться на тебя, как снежная лавина, либо медленно прибывать, как вода во время наводнения, но рано или поздно наступает момент, когда методы, предлагавшиеся старым стилем мышления, перестают действовать.

Это значит только одно – в вашу дверь стучится кризис мышления. При этом вина за то, что привычные схемы не срабатывают, поначалу возлагается не на устаревшую картину мира, а на плохое старание, недостаточные энергию и предприимчивость. Сторонники старых взглядов, пыхтя и обливаясь потом, пытаются решить нарастающий вал проблем и парадоксов. Но чем больше они прикладывают усилий, тем дальше они от успешного решения. Это все равно что открывать гаражный замок ключом от почтового ящика. Можно сотни раз повторять попытку, но ничего не произойдет. Причина не в отсутствии прилежания, а в том, что ключ просто не подходит к замку.

Кстати, этот неэффективный подход проповедуют на многих тренингах личностного роста, которые задергивают людей, принуждают их еще больше действовать, совершенно не признавая того факта, что у человека кризис мышления. И ему просто необходимо менять мышление и отношение, а не активнее применять традиционные методы. Окружающая действительность изменилась, старые добрые подходы больше не работают, проблемы не решаются, перспектив нет, и что делать дальше – непонятно. А это означает, что настало время для весьма ответственного шага – смены стиля мышления, смены картины мира, смены контекста.

Но прежде чем говорить об этом, нужно четко понять, что есть еще одна непреложная истина – «Абсолютно всегда отказ от старой парадигмы мышления автоматически означает принятие новой». Человеческое сознание не может существовать без мыслительного стержня, так же как компьютер не может работать без операционной системы. Картина мира в чем-то похожа на «операционку», и для ее смены тоже требуется переустановка и перезагрузка. Но, к сожалению, человек не компьютер, и то, что безболезненно для ноутбука, мучительно для человека. Полностью отказаться от всех контекстов и не принять ничего нового взамен человек может только в одном случае – в случае физической смерти. Для живого человека наличие сложившейся картины мира – как минимум залог нормального мышления и психического здоровья.