заглядывают внутрь, подходят к самой обочине, что-то высматривая в море.

Не что-то, а кого-то, осеняет меня. Марк не зря оставил распахнутой дверь и утопил свой телефон.

— Может, это полиция? — спрашиваю с надеждой.

— В костюмах? — исподлобья смотрит Марк.

— Какое-то их спецподразделение… — бодрым голосом выдвигаю предположение, но замолкаю, потому что он больше на меня не смотрит, а смотрит на экран.

Там происходит заметное оживление после того, как Босс приложил к уху телефон. Он что-то говорит своим спутникам, мужчины быстро усаживаются в автомобиль и разворачиваются в сторону города.

— Бронированный, — хмуро произносит Громов, и я понимаю, что это он об автомобиле.

Тень вертолета проплывает над дорогой. Делаю вывод, что из него Боссу позвонили и предупредили, что пора сматываться. Оказываюсь права, потому что с противоположной стороны подъезжают полицейская машина и машина неотложной помощи с включенными мигалками.

Мне кажется, что звук трущихся об асфальт шин дублируется за окном. Иду в гостиную, выглядываю в окно и чуть не обращаюсь в соляной столб. Потому что в ворота въезжает черный автомобиль с тонированными стеклами.

Бронированный. Теперь я сама это вижу совершенно точно.

Сломя голову влетаю в комнату.

— Марк, они здесь, быстрее!

Бросаюсь в него отцовскими домашними штанами, а сама сгребаю и стягиваю в узел его футболку с джинсами. Когда выпрямляюсь, Громов уже в штанах, но клянусь, был бы он голый, я бы и глазом не моргнула. От страха внутри все настолько заледенело, что испытывать другие эмоции я просто не в состоянии.

И мозг мой не в состоянии ничего выдавать, кроме как коротких сигналов к действию. Я словно отключаюсь и превращаюсь в робота с заданной программой, где любое отклонение от плана невозможно.

Подныриваю под руку Марка и тяну его почти на себе, согнувшись вдвое.

— Кто они, Каро? — пытается он до меня достучаться, но у меня так стучат зубы, что я его едва слышу.

— Те люди, на черной машине, — выговариваю с трудом, и как в подтверждение моим словам, за окном раздается несколько коротких гудков. — Быстрее!

Я буквально выталкиваю его из дома на задний двор. Громов уже понял, что говорить сейчас со мной бесполезно, поэтому просто подчиняется. И хорошо, я сейчас все равно не способна на адекватную реакцию.

— Сюда! — помогаю ему дохромать до парковочной площадки под навесом. Она совсем небольшая, на одну машину. Торможу перед навесом. — Стой и не двигайся.

Несусь к дому, нажимаю на панели кнопку «Вверх», и площадка вместе с навесом плавно плывет вверх на гидравлических подъемниках.

— Подземный паркинг? Здесь? — изумленно вскидывается Громов. — Никогда бы не подумал!

В свою очередь оскорбленно вскидываю голову, хоть и молча. Что делать, если челюсти свело будто я съела целиком ведро зеленых лимонов. Но понимать, какого мнения обо мне и моей семье этот зазнавшийся засранец, обидно и неприятно.

Он считает наш дом дном цивилизации. А я еще была в него влюблена!

Да, у нас не паркинг, а всего лишь подземный гараж. Но он с гидравлическими подъемниками, за техническим состоянием которых папа тщательно следит. И нечего всяким залетным умникам так демонстративно впадать в шок.

И разве это шок? В настоящий шок он впадет, когда спустится вниз и увидит мамин погреб. А пока молча вталкиваю Громова на нижнюю платформу, сую в руки узел с его одеждой и нажимаю кнопку «Вниз».

Все. Теперь назад в дом.

Снаружи продолжают сигналить, а я сую голову под кран с водой. Оборачиваю ее полотенцем и иду на крыльцо, по пути удаляя в телефоне историю звонков.

Мужчины уже вышли из машины и теперь с недоумением смотрят на окна.

— Го-го-го-господа, ч-чч-чем могу быть полезна? — спрашиваю, максимально растягивая губы в улыбке. Если она им кажется похожей на оскал, не моя в том вина.

— Вы принимали душ, а мы вам помешали? — спрашивает уже знакомый мне Босс с сокрушенным видом. — Примите мои извинения, я сожалею.

Он даже не скрывает, что сожалеет не больше, чем я по выброшенной обертке от конфеты, которую съела за завтраком. Но в том, что этот мир несовершенен, я убедилась еще в пять лет, когда родители подарили мне на Рождество велосипед вместо заказанной волшебной палочки. А ведь я планировала осчастливить ею весь мир.

— Ннн… Н-ничего, — машу рукой, всем видом давая понять, насколько они мне помешали.

— Национальная разведывательная служба, — показывает удостоверение Босс, но я успеваю увидеть только его фото.

— А я д-д-думала гангстеры, — издаю истеричный идиотский смешок, но шутка никому кроме меня не заходит.

— Вы сегодня видели Марка и Мартина Громовых? — спрашивает хмурый верзила с лысой головой. Такое впечатление, что его лысину отполировали до блеска.

— Д-д-да, офицер, — почти салютую, и Лысую Башку передергивает. Похоже, это удостоверение такое же настоящее как деньги, которыми мы играли в детском саду. Сами рисовали, сами играли…

— Можно подробнее? — учтиво спрашивает Босс, он вообще здесь самый воспитанный и выдержанный. Что поделать, положение обязывает. Сама такая весь последний месяц без родителей.

Как могу, путаясь и заикаясь, рассказываю в подробностях как Громовы явились на заправку, толкая автомобиль. И что остались на обед и даже по очереди приняли душ в гостевой комнате. Все рассказываю, поминутно.

— И больше вы их не видели? — спрашивает мужчина с квадратным подбородком.

Отчаянно мотаю головой, честность взгляда зашкаливает.

— Вы позволите осмотреть дом? — уточняет четвертый, похожий на хорька. Он у них еще вместо водителя.

Вообще-то я не должна позволять. Как минимум выяснить, на каком основании, а потом затребовать адвоката и свидетелей.

Но интуиция подсказывает, что они осмотрят дом и без меня. А вот где буду в это время я, вопрос. Поэтому молча отступаю в сторону.

Первым входит лысый, за ним идет мужчина с квадратным подбородком. После тот, что похож на хорька, замыкает шествие Босс.

Иду за ними с телефоном в руке. Мужчины обходят дом, останавливаемся перед моей комнатой. Рывком распахиваю дверь, и Босс с удивлением оборачивается, увидев портрет Громова.

— Даже так?

Невозмутимо пожимаю плечами.

— Он его не в-видел.

Мокрое полотенце и вода в душе как будто достаточно убедительны. А ведь есть еще моя мокрая голова в качестве доказательной базы. Но я молчу. Во-первых, я уже меньше заикаюсь, а во-вторых, чтобы не нарываться.

— Вы до этого дня были знакомы с кем-то из Громовых? — спрашивает Босс.

Закрываю глаза, всячески изображая страдание и горечь, и отрицательно качаю головой. Он понимающе хмыкает.

Мужчины выходят из дома, осматривают пикап. Но там никаких следов Марка нет, поэтому стою рядом, безучастно жуя сорванную травинку.

— Значит, сегодня выходной? — судя