Ходил Толкунов тихо, но услышали его вовремя. Катрин взметнулась на ноги, нахлобучивая пилотку, принялась рапортовать:

— Товарищ командир группы, за время вашего отсутствия происшествий не было! Согласно рекомендации представителя местного гарнизона произвели передислокацию. Местные очень настаивали. Говорят, демаскируем. Немцы тщательно отслеживают любые плавсредства.

Толкунов смотрел в ее зеленые глаза и, видимо, думал о чем-то сугубо стратегическом. Махнул рукой:

— Отдыхайте. С местными никаких разговоров и прочей болтовни. Выходим по графику. Наша лодка замыкающая. Не расслабляться.

* * *

Вышли уже в сумерках. Пошел мелкий холодный дождь. Набитые десантниками байды одна за другой отваливали от полуразрушенной пристани. Ровно, словно отсчитывая минуты, рвались снаряды где-то севернее поселка, но у воды было тихо. Лодки тяжело выстраивались против течения. Пять крупных рыбацких развалюх, низко осевших под тяжестью людей и оружия. Две лодки поменьше. Плоскодонка спецгруппы к причалу не подходила, осторожно выползла из камыша, пристроилась в хвосте. Со свежепросмоленной байды смотрел лейтенант, приветственно поднял руку. Катрин помахала ответно, за что удостоилась осуждающего взгляда командира:

— Серьезнее, — процедил Толкунов, — не в парке отдыха.

* * *

Северный ветер нес мелкий дождь. Двигались трудно — мешали и ветер, и встречное течение. Байды десанта, в основном старые, наскоро законопаченные, сидели в воде низко, бойцы ворочали неуклюжими веслами. Ветер относил все звуки, казалось, во влажной холодной тьме берега отступили далеко-далеко, а может, и вовсе растаяли. Куда тут плыть? Женьке пришла глупая мысль — не стоит ли воду на вкус попробовать? Если соленая, то точно уже в море вынесло. Впрочем, плоскодонка группы спецназначения двигалась легко — лодку выбирали в тылу, очень тщательно выбирали, почти не текла, и весла хорошие. Старший сержант и старшина приноровились, гребли слаженно. Толкунов сидел на носу, приготовив автомат, вглядывался в темноту, скрывающую берег, да следил за кормой идущей впереди байды. Когда опасно осевшая в воду лодка слишком приближалась, предостерегающе вскидывал ладонь. Гребцы-смершевцы умеряли прыть, — обгонять десантников смысла не было.

Холодно. Женька был и сам не прочь сесть на весла, погреться. Некоторый опыт имелся — с отцом когда-то на озеро Пено ездили рыбачить, там у местных лодку на целый месяц брали. Потом еще на Волге были и на Ахтубе. Да, хорошие деньки в детстве мелькали. Вот только теперь и оценишь.

Катрин рядом сидела неподвижно. Капюшон масккостюма накинут на голову, только звездочка на пилотке слабо блестит. И лицо, поднятое к небу, блестит от дождевых мелких капель. Думает о чем-то начальница, и явно не о войне. Наверное, о своем дембеле близком. Кончается контракт Екатерины Георгиевны. Недолго ей осталось мерзнуть и пелену беззвездную разглядывать.

Длинные ресницы шевельнулись, упала капля. Покосилась:

— Нервничаешь, Земляков?

— Еще нет. Холодно, и в сон тянет. Парадокс.

С носа лодки едва слышно зашипел Толкунов, требуя соблюдать полную тишину. Снова бдительно уставился во тьму.

Катрин беззвучно сплюнула в воду и несколькими выразительными движениями изобразила, как кто-то хищный, судя по повадкам, из породы русалочьих, выныривает из глубины и утягивает командира в воду. Старшина неуверенно ухмыльнулся. Женьке тоже стало смешно, но крепился. Вообще-то, зря начальница авторитет старшего лейтенанта подрывает. Толкунов офицер опытный, пусть и не очень симпатичный.

Из мути впереди отчетливо донеслись ругань и плеск.

— Окунулась братва, — прошептала Катрин. — Товарищ старший лейтенант, надо бы помочь.

Толкунов кивнул, коротким движением руки указал направление.

Две байды стояли борт о борт, там копошились-возились десантники. Третью лодку Женька едва разглядел — над водой едва угадывались очертания притопленных бортов, рядом торчали головы плавающих десантников. Кого-то уже втаскивали на байду покрупнее, передавали оружие.

— Эй, помочь как? — спросил Толкунов, пытаясь разобраться в происходящем. — Можем взять одного.

— Да на кой? — сердито прохрипели из воды. — Лодку к берегу отбуксирим, все равно мокрые. «Костыль» да шмотки примите.

Женька с начальницей приняли ПТР, несколько тяжелых вещмешков, цинки с патронами. Подошла еще одна байда, оттуда скомандовали:

— К берегу все! Там, на второй, тоже днище разошлось…

Командирская байда взяла правее, Толкунов приказал следовать за ней. Позади бултыхались и матерились, пытаясь буксировать затонувшую лодку.

Катрин, придерживая ногой ствол ПТР, ухватила что-то в воде, потянула в лодку:

— О, пинжак ватный, строевой модели.

— Кать, замочишь всё, — зашипел старший лейтенант.

— Никак нет, я с краю пристрою, — Катрин попыталась отжать отяжелевшую телогрейку.

Женька помог, и начальница уложила ватник на корму.

— Эй, разведка, поосторожнее! — сказали впереди.

Женька не сразу сообразил, что густая тьма впереди и есть берег. Оказывается, рядом шли. Ну и туман.

Две байды уже стояли у невысокого откоса. Возились, перетаскивая груз, десантники.

Распоряжался командир десантного отряда. Все, кроме часовых, работали с лодками. Катрин и остальная спецгруппа тоже были там, только Женька как дурак охранял смершевскую лодку и рацию. Оскальзываясь на вязком берегу, подскочила Катрин, подхватила выловленную телогрейку:

— Хозяин отыскался!

— Кать, может, и я… — тоскливо начал Женька.

— Бди. Приказ есть приказ. — Начальница зашлепала обратно к морпехам.

Управились, наверное, за час. Как можно было залатать трухлявые лодки голыми руками — для Женьки осталось загадкой, но две окончательно было, развалившиеся байды на воде лимана пока держались. До порта, по словам десантников, отлично знающих местность, было рукой подать. Полумокрые, замершие люди гребли яростно. Катрин, сняв и сунув мокрые перчатки под маскхалат, пыталась уложить груз поудобнее — поклажи прибавилось. Еще патроны, мешок с пулеметными дисками, саперные лопатки. Толкунов оглядывался, морщился, но молчал.

Неожиданно во тьме возникло что-то угловатое, крупное. Тихий плеск волн усилился. Пристань?

Строение проплыло мимо. Женька разглядел лежащую в воде металлическую ферму.

— Товарищ командир, нам не пора? — тревожно прошептал старшина Миша-Махсун.

— Сейчас определимся, — прошипел Толкунов, свесившийся с носа лодки к самой воде.

Катрин аккуратно пнула взрывника — молчи, нормально идем.

Бойцы с байды, шедшей впереди, начали прыгать в воду. Впереди оказался обрушившийся причал. Морские пехотинцы торопливо разгружали лодки, по пояс в воде перетаскивали оружие и боеприпасы на берег, заваленный какими-то бревнами и досками.