– Нет, это наше правило, что большинство решает, мне определенно не на лапу, – проворчал Гилберт и неохотно полез следом за друзьями.

– Элбара! – позвал голос из крытой листьями хижины. – Куда это ты, детка?

– Мир в опасности, мама, – ответила Банши. – Так что к обеду не жди.

Обезьяна живо сгребла поводья, болтавшиеся на шее мотылька. Она прямо сгорала от желания поскорее отправиться в путь, Элдвин это чувствовал.

– В Сумрачные холмы! – воскликнула она и решительно дернула поводья. Исполинское насекомое устремилось ввысь. Даже Скайлар предпочла не лететь рядом, а покрепче держаться, устроившись у него на спине.

Элдвин сразу понял, что кататься верхом на огромной бабочке – совсем не то, что летать с волшебной палочкой. Сколько раз он смотрел на мотыльков, бешено мельтешащих возле пламени свечи, и от одного этого зрелища всякий раз его мутило. А теперь на таком вот мельтешащем мотыльке ему приходится сидеть, удерживаясь изо всех сил. Гилберту тоже приходилось несладко – он побелел как полотно. А вот Банши, напротив, вся сияла улыбкой.

Лес-под-Лесом становился все меньше и меньше и наконец превратился в зеленый холмик вдалеке. Один из семи наследников найден; на один шаг Трое из Пророчества приблизились к цели. Но Банши – это самая легкая из их задач. В голове у Элдвина все крутился и крутился вопрос: а что же будет с остальными шестью? Получится ли отыскать их, пока не стало слишком поздно?

Великанская бабочка петляла в темноте, и от нее испуганно шарахались птицы. Гилберт сидел, уткнувшись носом в лапы.

– А ты скажи: «Мы идем туда, где хорошо», вдруг поможет, – посоветовал Элдвин, не зная, как еще поддержать друга.

– Поможет, как же, – горестно проквакал лягух. – На такой высоте ничего не помогает.

Бабочка внезапно устремилась вниз. Все погрузились в туман; ничего не стало видно дальше кончиков мотыльковых усов. До этого полет протекал довольно бодро, а тут вдруг на Элдвина накатила черная тоска. Он понял, что ужасно скучает по Джеку и горюет о родителях и сестре. И зачем он вообще ввязался в этот поход?

Может, друзья скажут что-нибудь в утешение. Обернувшись, Элдвин увидел, что сойка и лягух тоже порядком приуныли. Даже Банши скисла. И куда только подевалась вся ее неуемная энергия?

– Ты тоже это чувствуешь, да? – спросила Элдвина Скайлар.

– Ага, глубокую печаль, – кивнул кот.

– Постарайся не поддаваться ей, – предупредила сойка. – Это туман Сумрачных холмов.

Мотылек штопором устремился вниз.

– Тпру, малыш, тпру! – закричала Банши, натягивая поводья. Но насекомое, словно не слыша, так и неслось вниз. – На него тоже как будто действует туман. Он не слушается, – сказала обезьяна фамильярам.

Мотылек даже перестал махать крыльями – словно в нем умерла всякая надежда. Элдвин что было мочи вцепился когтями в мохнатую спину бабочки. Его спутники тоже приготовились к жесткой посадке. Несколько мгновений – и вся компания на мотыльке грянулась оземь. От удара Элдвин ослабил хватку и, не удержавшись, звучно грохнулся с бабочки. До чего же трудно было подниматься. И вовсе не потому, что он поранился или ушибся – сердце Элдвина налилось такой тяжестью, что тянуло к земле, словно гиря.

Наконец он кое-как встал на все четыре лапы. Ни мотылька, ни друзей сквозь густую пелену тумана было не разглядеть.

– Гилберт, Скайлар! – слабым голосом позвал он.

– Я тут, – без всякого выражения отозвалась Скайлар.

– Мне так тоскливо, – простонал Гилберт. – Что со мной такое?

Элдвин через силу поплелся на звуки их голосов. Вот Гилберт, вот Скайлар – вроде бы ему полагается радоваться при виде друзей, но он не радуется.

– Это хуже, чем в тот день, когда я чуть не скинул Элдвина с Предательского моста за рюкзак с мушками. – Гилберт скорбно глядел куда-то в пустоту.

– Ох, до чего ужасный был день. – Скайлар свернулась, превратившись в комочек перьев, и спрятала клюв под крыло. – Идите без меня.

Глядя на своих печальных товарищей, Элдвин вдруг сообразил, что про Банши-то они совсем забыли.

– Банши, – прошептал он. – Как она там, совсем одна? – Лапы у Элдвина подкосились, к глазам подступили слезы. – Ей, наверное, так страшно…

– Не реви, – всхлипнул лягух. – А то и я разревусь.

Элдвин шмыгнул носом.

Спустя мгновение кот и лягух хором плакали навзрыд.

Гилберт подскакал к Элдвину, обхватил его перепончатыми лапками и уткнулся в кошачью шерсть.

И внезапно Элдвину полегчало. Печаль как будто развеялась, и он снова стал самим собой.

– Спасибо, Элдвин, – квакнул лягух. – Мне гораздо лучше.

Гилберт уже собрался отстраниться от Элдвина, но тот остановил его.

– Слушай-ка, – сказал Элдвин, – а ведь я, кажется, понял. Дружеская поддержка – вот средство против тумана.

Гилберт положил лапу на плечо Элдвину, а кот, шагнув к сойке, коснулся лапой ее крыла. Подействовало мгновенно: Скайлар подняла голову и огляделась.

– Видите, – мяукнул Элдвин. – Я же говорил. Нам просто нужно не отпускать друг друга, и все будет хорошо.

– Нужно найти Банши, – сказала Скайлар.

– Банши! – завопил Гилберт.

После падения беднягу-мотылька еще несколько метров тащило по земле – осталась широкая борозда. Элдвин пошел по ней, касаясь хвостом Скайлар; Гилберт скакал, положив лапу коту на плечо. Фамильяры быстро наткнулись на безжизненное тело бабочки; рядом съежилась Банши. Троица кинулась к ней.

– Банши! – окликнула Скайлар.

У Элдвина к горлу подступил комок – то ли из-за тумана, то ли от настоящей грусти. Что же выходит, не успели они обрести нового друга, как тут же его потеряли? Фамильяры осторожно перевернули обезьяну на спину. Банши дышала, но взгляд ее был совсем пустым, словно она умерла.

– Это Завтрашняя Жизнь? – спросила Банши.

– Нет. – Скайлар вспорхнула обезьяне на плечо.

Почувствовав дружеское крыло, Банши тут же приободрилась. Глаза ее снова наполнились жизнью.

– Нам нельзя отпускать друг друга, – объяснила Скайлар. – Иначе туман снова окутает нас скорбью.

– Не отпускать так не отпускать, – согласилась Банши. – Раз уж ты там сидишь, можешь поклевать блох у меня на загривке.

– Я, пожалуй, обойдусь, – поморщилась Скайлар.

– Ну и где нам искать вашего бладхаунда? – спросила Банши.

– Точно я не знаю, – покачала головой Скайлар. – Знаю лишь то, что Симеон поселился здесь после смерти своего верного.

Четверка разбилась на пары: Скайлар с Банши шли впереди, а Элдвин с Гилбертом – за ними. Оставив позади лежащего мотылька, они вступили в густое облако тумана. Им навстречу попались три женщины в длинных коричневых платьях и сандалиях; лица их были закрыты. Держась за руки, женщины понуро плелись и тихонько всхлипывали. Они даже не глянули в сторону фамильяров и Банши: просто пробрели мимо и скрылись в тумане.