– Бурундук? – Огромные глаза Гилберта почти что вылезли из орбит. – А как же Банши?

Галлеон склонился к Эдгару, словно прислушиваясь к его шепоту, а затем обратился к дородному дядьке из первого ряда.

– Эдгар говорит, что вы, сэр, не отказались бы от еще одной плошки с орехами.

– Это и без чтения мыслей ясно! – взревел рассерженный зритель.

– А теперь следующий номер, – как ни в чем не бывало продолжил Галлеон. – Кто хочет усладить взор зрелищем парящих шаров Астралоха? Несколько монет в эту кружку, и вы получите незабываемое впечатление. К чему вам деньги, ведь Паксахара все равно разоряет Огромию! – Галлеон извлек из-под мантии два грубо разрисованных деревянных шара – один со звездами, другой с месяцами. – Эдгар, пусть же шары танцуют в воздухе.

Эдгар сосредоточенно уставился на шары, и внезапно они начали подниматься. Но все в таверне прекрасно видели, что шары привязаны леской к запястьям Галлеона.

– Пойдемте за кулисы, подождем Галлеона там, – предложила Скайлар. – Может, он расскажет, что сталось с Банши. Да и вообще, сил больше нет смотреть на это.

Сойка упорхнула прочь, и Элдвин поспешил следом. Гилберт, наоборот, все медлил и никак не мог отвести глаз от сцены. Троица шмыгнула за кулисы и притаилась в чулане для метел. Даже оттуда было слышно, как Галлеон пытается веселить публику.

– А теперь шары уплывут по воздуху! Как знать, увидим ли мы их вновь…

Занавес чуть приоткрылся, и шары, все еще привязанные лесками, вплыли в кулисы. Из таверны доносился неодобрительный гул и шиканье.

– Что за грубияны! – возмутился Гилберт. – По мне, не так уж и плохо.

Эдгар, пыхтя и отдуваясь, ввалился за сцену. И ужасно удивился, застав в чулане троих фамильяров.

– Сюда можно только артистам и кухаркам, – строго сказал он. – Это наша гримерка, и посторонним здесь не место.

– Мы старые знакомые Галлеона, – объяснила Скайлар. – Что с ним стряслось? Я, конечно, понимаю, Паксахара лишила людей магии, но не мог же он пасть так стремительно!

– Ха! – хмыкнул Эдгар. – Да у Галлеона магии давно уж нет.

– Вот и неправда, – возразил Гилберт. – Он писал нам, как побеждал речных драконов и дрался с морскими троллями.

Бурундук помотал головой:

– Уж не знаю, чего Галлеон вам наплел, но для него трудные времена начались задолго до Паксахары.

– А ты не мог бы рассказать нам, что с Банши? – спросила Скайлар.

– Она ушла несколько лет назад, – ответил Эдгар.

– Без Галлеона? Как это так? – не поверила сойка. – Фамильяр и его верный неразлучны всю жизнь.

– Ну, это не про Галлеона, – фыркнул бурундук. – Он прибыл в Сплит-Ривер, чтобы сменить чародея, охранявшего город уже с полсотни лет. При старом волшебнике все и думать забыли про чудищ и разбойников, мы тут знай себе процветали. Но Галлеона угораздило влюбиться в Делайлу, дочку самого богатого на всем Эбсе судовладельца. А девица уже была просватана за волшебника по имени Кориандр, наследника короля специй. Кориандр вызвал Галлеона на обезмагивающий поединок. А если вы знакомы с Галлеоном, то знаете, что от вызова он бегать не станет.

Гилберт и Скайлар кивнули.

– Они сражались прямо тут, на берегу. – Эдгар снял мантию и начал переодеваться в другой костюм. – Народ сотнями валил поглазеть. Галлеон швырнул всем, чем мог, в Кориандра, да куда там. В того словно трое волшебников тогда вселились – таким он казался могущественным. Наверняка не обошлось без темной магии. В общем, Галлеон пал на колени, и все было кончено. Магию его Кориандр запечатал в маленький стеклянный сосуд и носит на шее как трофей. Хуже того, Кориандр силком заставил возлюбленную Галлеона, Делайлу, выйти за него. Держит ее, бедняжку, запертой на роскошном судне, и Галлеону ее оттуда не вызволить.

– Вот ужас-то! – квакнул Гилберт еще более хрипло, чем обычно.

– А потом Галлеон нашел работу тут – за кров и стол. Он дважды в день дает представление, ну и еще посуду моет и ночные горшки выносит.

– А Банши? – снова спросила Скайлар.

– Они повздорили много лет назад, и она вернулась к своим в деревню, – ответил Эдгар. – А по мне, так зимы тут неласковые. Я как услышал, что при Галлеоне есть местечко, сразу к нему.

– Гримслейд говорил, обезьяны-ревуны живут в Лесу-под-Лесом, высоко в кронах, – напомнила Скайлар Элдвину и Гилберту. В голосе сойки звучало беспокойство. – А я-то думала, может, хоть этой опасности удастся избежать.

Из-за занавеса донесся чей-то грубый выкрик:

– Слушай, чего я придумал-то! Давай-ка ты исчезнешь с глаз долой!

– Вы бы хоть встали, господин хороший, если хамить приспичило, – огрызнулся Галлеон. – Да что это я, вы ведь уже стоите!

В следующий миг барный табурет влетел в кулисы и просвистел над Элдвиновой головой.

– Пора вам уносить лапы, – посоветовал Эдгар. – А то тут сейчас начнется.

Фамильяры скользнули за бархатный занавес и снова оказались в питейном зале. Крошечный эльфийский пират держал Галлеона за горло.

– Ишь потешаться вздумал! – верещал эльфийский пират, пытаясь придушить волшебника втрое выше себя ростом. – Сейчас пожалеешь, что на свет родился!

Галлеону удалось высвободиться из цепких рук эльфа, но к нему тут же кинулся, размахивая ржавым ножом, какой-то приятель обиженного пирата.

Элдвин силой мысли вырвал у приятеля из руки нож и как следует врезал этим же ножом ему по лбу, свалив с ног. Вместе со Скайлар и Гилбертом кот помчался к выходу, едва уворачиваясь от здешней публики. Посетители таверны разошлись не на шутку, у них так руки и чесались подраться.

В таверну ввалилась еще ватага пиратов, и друзья, с трудом пробравшись к двери, выскочили наружу. Бросив на трактир прощальный взгляд, Скайлар грустно сказала:

– А ведь Галлеон подавал такие надежды…

– Как думаете, о нас троих напишут книги? – Какое-то время фамильяры шли молча, и вот наконец Гилберт заговорил. – Представьте, мы уйдем в Завтрашнюю Жизнь, а они еще будут долго-долго храниться в архивах.

– Наверняка в Огромийских исторических архивах будет целый отдел с материалами о нас, – важно произнесла Скайлар. – Вы же знаете, о Кальстаффе, Лоранелле и Горном Алхимике написана целая куча книг.

Троица направлялась на юг по немощеной дороге, которая вела прямиком к Лесу-под-Лесом. Этот лес, как и пики Кайласы, было видно издалека. Элдвин различал верхушки деревьев на горизонте, но до этих деревьев еще топать и топать целый день. И прокатиться на повозке, как в прошлый раз, не получится.