Мир был наполнен звуками, но Дэни не слышала их, в то время как ее маленькая лошадь устало тащилась по направлению к лощине, где старый Моуз построил свой дом. На смену ее решимости продолжать путь пришла грусть, поэтому она решила что-нибудь спеть. Вначале ей трудно было выбрать подходящую песню. Без Джейка ее ожидало неясное будущее и, казалось, петь было не о чем. И все же она должна была попытаться спеть. Дэни знала, что если не запоет, то скоро расплачется. Проезжая по склону холма, она медленно, неуверенным голосом запела: «Лиса вышла из дома ночью холодной, в город отправилась очень голодная, просит луну осветить ей дорогу: долог мой путь к дорогому порогу».

Незатейливые слова и веселая мелодия старой народной песенки наполнили ее сердце радостью, вытеснившей печаль. Песня эта, к тому же, была очень своевременной, поскольку Дэни, как и той лисе, предстоял еще долгий путь до места назначения. Джейку всегда нравилось, как она поет, и она любила выражать свое настроение песней. Дэни вспомнила, как Джейк всегда просил ее спеть его любимые песни, и она охотно соглашалась. Музыка помогала им коротать тихие зимние вечера и скрашивала их долгие утомительные поездки по этой земле. Она запела громче, веселые ноты взметнулись выше деревьев. Дэни хотела, чтобы Большой Джейк услышал ее, если он мог слышать.

Трой Фонтейн смотрел с улыбкой на удаляющуюся тонкую фигуру девушки, ведущую за собой через густой лес тяжело нагруженных животных. Она такая крошечная, – подумал он. Несмотря на ее маленький рост, ему показалось, что она заполнила солнечным светом это ясное утро. Накануне ночью темнота скрыла от него ее неопрятный вид, ее поношенную кожаную одежду, испачканную грязью и жиром, ее неровно подстриженные на затылке густые волосы. Но даже ночная темнота не могла помешать ему ощутить гибкость ее юного тела, прижимающегося к нему, упругость ее крупных грудей у него под рукой.

В это утро при свете солнца ее серые глаза пленили его, словно железные пружинные капканы, которыми она ловит дичь. Ее круглые ясные глаза с серебряными крапинками были обрамлены густыми темными ресницами. Странное чувство овладело им, когда он смотрел в эти серые глаза, – чувство, которому он не мог дать названия и которого никогда прежде не испытывал.

Грейди прервал его размышления.

– Я думаю, нам нельзя отпускать ее одну.

Трой с задумчивым видом продолжал смотреть вслед Дэни, которая скрылась за деревьями.

– Правильно. Но мы можем позволить ей думать, что мы ее отпустили.

Фонтейн подошел к костру, на котором жарился сочный олений бочок, и ловко повернул крепкую зеленую ветку, служащую вертелом. Блюдо было почти готово.

– Грейди, возьми лошадей и привези сюда остальные вещи. Я оставил их возле реки. – Он указал в сторону востока и добавил: – Они близко. Я надеюсь, ты сможешь найти их, не нарвавшись снова на неприятность.

– А она не уедет слишком далеко?

– С таким караваном не уедет. Мы легко найдем ее по следам. Мы сейчас подкрепимся и дадим ей возможность удалиться от нас на некоторое расстояние. А когда она уверится, что мы ее не преследуем, мы выедем и проследим за тем, чтобы наша маленькая подружка благополучно вернулась к своим родителям. – Он помолчал и добавил: – Или добралась туда, куда она направляется.

Грейди не торопился выполнять поручение Троя и продолжал разговаривать.

– А какие у нее глаза! Ты их хорошо видел? Я до сих пор не знаю точно, какого они цвета. Как ты думаешь, она согласится позировать для портрета? – Не дожидаясь ответа друга, он задал следующий вопрос: – Как ты думаешь, когда она последний раз принимала ванну? Неужели она замужем за каким-нибудь траппером?

Трой, сидевший на корточках перед костром, медленно вращал мясо на вертеле. Эта девушка напомнила ему одного из уличных мальчишек, которых он видел дома бегающими по набережной. Ее загорелая, давно не мытая кожа была темнее кожи многих мулатов. У него были свои подозрения относительно ее личности. Он считал маловероятным, что эта девица все еще была девственницей. На сотни миль вокруг в этих местах не было другой белой женщины, и она, вероятно, уже принадлежала многим мужчинам. Почему-то эта мысль очень сильно беспокоила Троя. Он не мог понять, как ей удалось сохранить манеры скромной и простодушной девушки.

Он с напускным безразличием пожал плечами и начал отвечать на вопросы Грейди.

– Кто знает? Что касается твоих первых трех вопросов, то глаза у нее серые, и она, вероятно, откажется позировать для портрета, потому что она явно терпеть нас не может. А мылась она последний раз, я думаю, еще летом.

Трой старался не подать виду, что у него тоже возникли вопросы, касающиеся этой девушки.

– Она кажется совсем молоденькой, но, возможно, она уже замужем. Ну, ладно, если ты не перестанешь задавать вопросы и приведешь лошадей, то мы сможем хорошо поесть и затем двинемся в путь.

Когда звуки шагов Грейди затихли, Трой встал, сунул большие пальцы рук за пояс, подошел к краю поляны и посмотрел в ту сторону, куда уехала девушка. Он не ожидал, что его тело так отреагирует на прикосновение ее упругих бедер, когда он схватил ее в лесу. Почему она носила мужскую одежду? Только ради удобства или у нее была какая-то другая причина? Трой интуитивно чувствовал, что эта причина была как-то связана с ее поспешным отъездом.

Он вдруг вспомнил, что даже не знает ее имя. Но Трой Фонтейн был из тех людей, кто всегда добивается своего. Стоя на поляне и глядя на густые заросли, он поклялся, что получит ответ на свои вопросы, и затем пообещал себе, что обязательно будет обладать этой девушкой.

Дэни наклонилась, зачерпнула пригоршню воды, плеснула ее себе в лицо и ладонями пригладила растрепанные волосы. Потом начала изо всех сил тереть лицо кончиками пальцев, стараясь удалить с него глубоко въевшуюся грязь. Холодная вода освежила ее и защипала кожу, заставив запылать щеки.

Сколько времени прошло с тех пор, как она купалась последний раз? Этого она не помнила, но решила, что ей достаточно будет умыться, прежде чем она достигнет Хамп Боун Холлоу, где протекала теплая речка. Дэни была не прочь искупаться в чистой теплой воде, но ей всегда не нравилось погружаться в холодные горные реки, что, впрочем было неизбежной стороной жизни трапперов, поскольку капканы на бобров нужно было устанавливать в реках, питающихся талой водой. Хотя Дэни ставила капканы много лет, она по-прежнему не любила входить в холодную воду.

Несколько лет назад Джейк настоял на том, чтобы она научилась плавать, хотя сам плавать не умел. Он сказал ей, что не хочет, чтобы ему однажды пришлось стоять и смотреть, как она будет тонуть, и придумал способ научить ее, как он выразился, «водной смекалке». Этот простой способ оказался весьма эффективным.

Джейк обвязывал Дэни длинным кожаным поводом и сбрасывал ее с лодки в чистые глубокие воды озера. Вначале, оказавшись в воде, Дэни только плевалась, беспомощно махала руками и ловила ртом воздух, но Джейк всегда вовремя втаскивал ее обратно на лодку. В конце концов Дэни привыкла к резкому погружению в холодную воду, научилась согласованно двигать руками и ногами и держаться на поверхности. Вскоре она так наловчилась, что ныряла в воду без страховочного ремня, и иногда в жаркие летние дни плавала, чтобы остыть, но это случалось довольно редко. Дальше на северо-восток, там, где протекала река Йеллоустон, было много горячих источников и теплых речушек, манивших ее. Теплая вода всегда успокаивала ее и доставляла ей большое удовольствие. Когда Дэни находила теплый водоем, то никогда не отказывалась от возможности искупаться в нем, если была уверена, что ее никто не заметит. Один такой водоем ждал ее в долине Хамп Боун Холлоу, но Дэни нужно было преодолеть еще несколько миль, чтобы добраться до нее.