дрожащую руку, проводя большим пальцем по темной отметине на тыльной стороне.

– Здесь я тебя не оставлю. Здесь тебя ждут страдания до самой смерти, когда придет твое время. В Катансии тебе будет хорошо, и ты сможешь жить полноценной жизнью, если уж на то пошло, – сказал он, прижавшись лбом к моему.

В темных обсидиановых глазах у него вспыхивали синие искры и плавала боль, не оставляя сомнений, что он все еще надеется, что я передумаю.

Но я не могла. Он заставил меня пережить предательство. Если я не доверяю ему, то как смогу поверить в то, что он будет действовать в моих интересах, если я приму нашу связь?

Я чувствовала, как эта связь притягивает меня каждый раз, когда он приближался, крепко сжимая в те моменты, когда его глаза встречаются с моими. Его чары сделали очень много: не просто изменили его внешность, но изменили нашу связь, заметно ослабив ее.

– А чего хочу от жизни я, тебя совершенно не волнует? Однажды я была готова выбрать смерть. Не пойму, что заставляет тебя думать, что я не выберу ее снова, если она будет означать мою свободу, – сказала я, глядя в его ошеломляюще глубокие глаза.

Он положил руку мне на плечо, и контраст его золотистой кожи с моей, цвета глубокой бронзы, заставил меня вздохнуть. Он всегда был красивее меня, но теперь его кожа сияла, как мерцающий отблеск солнца на заснеженных полях.

– Ты была готова умереть? – спросил он, понизив голос.

Мы не говорили об этом подробно и никогда не обсуждали тот факт, что я была всего в нескольких шагах от смерти, когда рухнула Завеса.

Он посмотрел на меня сверху вниз с жестким прищуром, в ярости раздувая ноздри.

– Я почувствовал твою покорность судьбе еще до того, как прорвался сквозь Завесу. Может, потрудишься объяснить? Правда готова?

– Не особенно, – ответила я, полностью уклоняясь от вопроса.

Кэлум знал о лорде Байроне, его мерзких наклонностях и особом интересе ко мне, но ему не нужно было знать подробности того, насколько ужасной казалась мне эта судьба.

Мои секреты знал Кэлум. Калдрису я такой возможности не предоставлю.

У него из горла вырвался натужный смех, неловкий и одновременно довольный.

– Я же просил тебя не лгать мне, – сказал он, приподняв бровь, как будто вспомнил, сколько раз я поступала именно так в гораздо менее серьезных ситуациях.

– А меня не волнует, чего ты хочешь, – усмехнулась я, изворачиваясь, пытаясь отойти от него подальше.

Он взял мою руку в свою, переплетя наши пальцы, и увел меня от места, где его мертвецы охраняли оставшихся меченых. Они перешептывались между собой, пока он вел меня назад по той дороге, которой мы пришли. Я посмотрела на них через плечо, когда мы проходили мимо.

– Куда мы идем?

– У нас есть еще один мертвец, о котором нужно позаботиться, – ответил он тихо. Мы шагали по улицам города, прошли мимо камня, с которого я спрыгнула, когда мне на горло накинули железные цепи, затем прошли по извилистой дороге, вернувшись на главную улицу, где исчез Бек и была ранена Мелиан.

Когда в поле зрения появилось ее скрюченное тело, я вырвалась из его хватки, поспешила пересечь разрушенную улицу и упала рядом с ней на колени. Я не смогла подойти к ней сразу после нападения. В тот момент я была сосредоточена на том, чтобы выжить. А ее рана, я понимала, была смертельной. После такой даже меченые не смогли бы выжить.

Рука у меня дрожала, когда я подняла ее над раной, из которой все еще сочилась кровь. Тело у нее содрогнулось, изо рта вырвался рваный вздох, и она с усилием открыла глаза. Ее магическая метка светилась оттенком красного, сила ее Виникулума продолжала работать, чтобы спасти ее от чего-то, что она сама уже не могла предотвратить.

– Она жива! – крикнула я, повернувшись и обнаружив, что за моей спиной ждет Калдрис.

Он смотрел на нее глазами, в которых плескалось страдание. Но меня поразило, что у Мелиан не было сил даже взглянуть на него. Я заметила, как смягчился ее взгляд, когда их глаза все-таки встретились. И это было самое худшее, поскольку означало, как далеко она уже ушла.

– Ты должен исцелить ее.

Губы Калдриса скривились, когда он перевел взгляд на меня.

– Я бы так и сделал, если бы мог, мин астерен.

– Ты только что исцелил меня, хотя это едва ли имело значение! Просто дай ей свою кровь…

– Магия крови работает только внутри парной связи. Фейри не могут исцелить человека, который не является второй половиной нашей души, – объяснил он, заставив меня в отчаянии опустить голову.

Мне надо было, чтобы она жила, чтобы сказала, что мне делать. Он отошел, дав мне время сжать руку Мелиан в своей и поднести ее к щеке. Все тело у нее было в крови, как будто она пыталась наклониться и удержать внутренности в себе, чтобы предотвратить смерть, которая, она знала, уже рядом.

– Все в порядке, – прошептала она, прерывисто дыша. – В любом случае лучше умереть, чем отправиться в Альвхейм.

– Нет, не в порядке. Ты должна вернуться в туннели и предупредить обитателей о Кэлуме. Я должна была послушать тебя. А не быть настолько слепой, чтобы не увидеть, кто он на самом деле, – прошептала я, и слова повисли в воздухе между нами.

Ее губы дернулись в грустной улыбке. Она не хуже меня знала, что это правда. Все это время она знала. А он сделал из меня дуру.

– Тебе нужно уйти от него, – сказала она и прервалась, чтобы сглотнуть и продолжить: – Ты уже видела, как он силен. Только представь, что произойдет, если ваша парная связь замкнется. Он обретет полную силу. Чего бы это ни стоило, Эстрелла, ты не должна позволить ему забрать тебя в Альвхейм.

Ее речь оборвалась, и она уставилась на мою руку, слабо сжимая ее своими пальцами.

– Я не позволю. Обещаю, – сказала я, зная: что бы ни случилось, я должна сдержать обещания, которые дала ей и брату.

Я не могла позволить Калдрису забрать меня в мир фейри.

Глаза у нее наполовину закрылись, тело обмякло, хотя она еще продолжала дышать.

– Избавь меня от страданий, – простонала она, убирая свою руку с моей, чтобы еще раз коснуться раны.

Калдрис, казалось, услышал ее мольбу, хотя находился достаточно далеко – ни один человек не услышал бы ее слов на таком расстоянии. Он обнажил меч и подошел ближе к нам, не обращая внимания на мои широко распахнутые глаза.

– Закрой глаза, Мелиан, – сказал он, опустив руку ей на лоб, закрывая глаза. – И обрети покой в Пустоте, пока следующая жизнь вновь не призовет тебя к нам, или обрети покой с Отцом в Валгалле.

– Я думала, что женщины попадают во владения