Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так много невинных жертв!
На этот раз неудачи быть не могло, ибо судьба мира зависела от них: священника и шести монахов — людей добрых и мягкосердечных, терпеливых и постоянно размышляющих о человеческих судьбах. Теперь же им предстояло совершить ужасное дело, пойти против своей природы, вновь перековав орало на меч.
За всю жизнь де Карло не мог себе представить ничего подобного, ни в Милане, когда он будучи еще юношей произносил свою первую клятву, ни за годы монашества, ни уже став священником. Единственное, чего он жаждал, это — служить Господу, размышлять о Промысле Божьем и укреплять Его царство на земле. Однако он, де Карло, по крайней мере успел попутешествовать по миру. Он летал на самолете. Он постиг многие людские судьбы. Он хоть что-то знал об этом мире. А вот остальные…
Де Карло подумал о каждом из братьев-монахов, и глаза его наполнились слезами.
Глава шестая
Собираясь на прием в посольство, Кейт Рейнолдс облачилась в элегантное и страшно дорогое платье: оно доходило ей до середины икры и было приглушенно-мягких тонов. Выкроив часик, она забежала в парикмахерскую и теперь была во всеоружии. Эта женщина почти не пользовалась косметикой. Мужчины часто повторяли Кейт, что она ей вообще не нужна. У журналистки было очень выразительное лицо с высокими скулами, широко поставленными глазами и великолепным профилем.
Кейт Рейнолдс уселась в такси и прикинула, что для корреспондента Би-Би-Си она очень даже неплохо выглядит. Она помахала на прощание сынишке, стоящему у автомобильной дверцы. Мальчик весело подшучивал над матерью. Он, хихикая, утверждал, что для своего возраста, она прекрасно сохранилась, а уж из уст Питера это высказывание звучало настоящим комплиментом.
Кейт попросила водителя отвезти ее к американскому посольству. Уже второй раз за этот месяц она направлялась туда. И пока автомобиль не спеша катил по лондонским улицам, перед мысленным взором Кейт предстал размозженный череп Эндрю Дойла. Она вздрогнула от этого жуткого воспоминания. Никто толком так и не объяснил этого загадочного самоубийства. Даже тот, кто знал его лично, не мог предложить мало-мальски убедительной версии происшедшей трагедии. А теперь как-то очень уж скоропалительно прибыл новый посол; он воцарился в кабинете, а новая краска на гербе еще даже не высохла.
Кейт разбирало жгучее любопытство относительно Торна. Но и не только оно. Тридцать два года — фантастически молодой возраст для такой исключительно ответственной должности, и было как Божий день ясно, что для Торна это место — лишь первая ступенька на политической лестнице. Кейт состроила гримасу, когда вспомнила сегодняшний телефонный разговор с корреспондентом из Вашингтона. Через океан тот подтрунивал над ней, расписывая, какой красавчик этот Торн, да какой он очаровашка и какое несказанное удовольствие получит она, взяв у нового посла интервью.
Кейт заинтересовал и тот факт, что Торн не был женат. Обычно у жены посла имелся определенный круг обязанностей. Вот интересно, кто же будет их выполнять? Но, похоже, в жизни Торна не было пока прочной привязанности, как не было и ни одного хотя бы незначительного скандального эпизода. Тридцать два года и не женат — совершенно естественное подозрение вдруг возникло в ее мозгу, но тут же исчезло. Даже эти чрезвычайно раскованные американцы не осмелятся послать в Лондон беспутного посла, — осадила себя Кейт. Лондон кишел гомосексуалистами, и воскресные газеты пару раз в месяц выдавали на своих страницах новые пикантные истории. Кейт тут же послала к черту свое расшалившееся воображение и достала кошелек, потому что таксист подруливал уже к площади Гросвенор.
Зал приемов был отделан дубом, по стенам висели писанные маслом старинные портреты. Зеркала в золоченых рамах достигали потолка, драпировка была из темного, тяжелого бархата, зал освещали массивные светильники. — Потрясающе экстравагантная обстановка, — мелькнула мысль в голове Кейт.
Предъявляя приглашение, она механически пробежала глазами список гостей. Журналистов в этом списке было раэ-два и обчелся. Да и то пригласили только серьезных профессионалов, занимающихся исключительно дипломатической хроникой. Бульварным газетенкам и прочему подобному чтиву придется выуживать сплетни у официантов, — подумала Кейт.
Она знала, почему здесь находится. Незадолго до этого журналистка официально обратилась в посольство с просьбой об участии Дэмьена Торна в одной из телепередач. Заявку рассмотрели, и теперь у Кейт появилась возможность лично встретиться с Дэмьеном. А заодно, возможно, и очаровать его.
Осмотревшись по сторонам, Кейт взяла бокал вина и стала прислушиваться к обрывкам разговоров. Вечер начинался как обычно в таких случаях. Справа от Кейт стояли два пожилых мужчины, и она узнала в них служащих иностранного отдела — завсегдатаев встреч. Оба чувствовали себя как рыбы в воде, один из них разглядывал этикетку на бутылке.
Кейт улыбнулась, наблюдая за ними и, проходя мимо, невзначай бросила:
— Неужели ему действительно всего тридцать два?
— Понятия не имею, — пожал плечами первый. — Вообще-то я не удивлюсь этому. Вечно эти американцы уверены, что сумеют управлять раньше, чем научатся ходить. — Он хмыкнул.
— Отвечаю на ваш вопрос, — раздался вдруг сзади голос. — Да, тридцать два. Самый молодой посол за всю историю Соединенных Штатов.
Кейт обернулась и увидела щегольски одетого, улыбающегося человека в очках.
— Харвей Дин, — представился он. — Личный секретарь посла.
Кейт пожала ему руку и назвала себя.
— Моя супруга Барбара, — познакомил Дин журналистку со своей женой.
И снова Кейт пожала руку. Барбара представляла собой довольно милую женщину, хотя для подобной вечеринки она была совсем не к месту. Барбара была беременна, прямо-таки на сносях и с упоением только об этом и щебетала. Кейт не могла придумать, что же ей ответить этой женщине.
— Хотите познакомиться с послом? — поинтересовался Дин.
— Да, очень. — Собственно говоря, здесь она находилась именно за этим, а вовсе не для обмена опытом по части вязания с секретарской женой. Журналистка уже приметила Дэмьена в противоположном конце зала и мгновенно оценила его притягательность. Очарование, внешняя привлекательность и, надо полагать, интеллект.
Следом за Дином Кейт протиснулась сквозь толпу гостей. Дэмьен стоял у камина, над которым в зеркале отражался профиль молодого посла.
— Господин посол, — обратился Дин к Дэмьену, — это Кейт Рейнолдс с Би-Би-Си. Мисс Рейнолдс ведет собственную шоу-программу «Мир на ТВ».
— «Мир в фокусе», — поправила Кейт.
— Извините, «Мир в фокусе», — продолжал Дин.
— Или без фокуса, — пошутила Кейт, — это уж как получится.
Дэмьен слегка поклонился.
— Приятно познакомиться, мисс Рейнолдс. Вы, похоже, английская Барбара Уолтерс[1], да?
— С моим-то жалованьем? — рассмеялась Кейт.
Дэмьен
