айсберга. Чушь, что после секса пропадает загадка и мужику не хочется охотиться. Загадка – это не голая жопа, не вагина и не оргазм. Хотя все эти вещи по-своему прекрасны.

Но для меня всегда важна была душа. И Сашину я точно не понял за эти несколько часов, что мы провели в «Сити» и в парке. Она открывалась мне сейчас максимально, но все равно удивляла и не позволяла понять. Впереди у нас точно много интересного этой ночью и за ее пределами.

Сейчас мне не хотелось думать о будущем. Я снял с Саши джинсы, но оставил распахнутую блузку и расстегнул лифчик, у которого застежка была спереди.

Саша повела руками, чтобы помочь мне снять остатки одежды., но я шикнул на нее.

– Оставь. Не снимай.

Она тут же усмехнулась, словно читала мои мысли:

– Хочешь оставить мне какую-то загадку?

– Может быть. Хотя – нет. К черту загадки. – Я сорвал блузку и лифчик, бросил их куда-то в сторону. – Иди ко мне.

Приподняв Сашу, я прижал ее к себе и замер. Именно так мне и хотелось чувствовать ее. Всей кожей, всем телом. Она была такой, как я себе и представлял. Мягкой и податливой, порывистой и непредсказуемой одновременно. Ее влажная кожа пахла чем-то цветочным и пряным. Я нашел впадинку на шее, которая была такой соблазнительной и ароматной. Моя язык прошелся по коже, заставляя Сашу прерывисто выдохнуть. Я провел пальцами по ее спине, и она задрожала, простонав. Мне понравилась реакция, и я повторил. Саша выгнулась назад, открывая мне потрясающий вид на свою грудь.

У нее были потрясающие сиськи. Кругленькие, не очень большие, но и не маленькие. Напряженные соски требовали моего незамедлительного внимания. Я скользнул губами по шее вниз и покрыл поцелуями нежные округлости. Одновременно снова погладил по спине. Саша вскрикнула и запрокинула голову.

– С ума сойти, как тебя это заводит, – пробормотал я, не отрываясь от ее груди.

Она ничего не ответила, но положила руки мне на голову, как будто разрешала, даже требовала продолжения. Я сосал то один сосок, то другой и сильно сжимал их губами, пока мои руки блуждали вверх и вниз вдоль ее позвоночника. Сашу как будто током било. Она выгибалась и дрожала, ругалась шепотом и вскрикивала звонко, когда я прикусывал сосок.

Стоит ли говорить, что моя эрекция вернулась очень быстро. Я был готов терзать ее всю ночь, не переживая, что загадка пропадет. Наоборот, у меня возникла твердая, прям как мой член, уверенность, что разгадывать Сашу я буду всю свою гребаную жизнь.

А пока мне хватало ее криков и волос, что падали на грудь шелковистыми волнами. Я убирал их в сторону, и Саша трясла головой, чтобы отбросить локоны назад. Она была на грани оргазма, а я еще не коснулся ее между ног. Мне хотелось сделать это особенным способом, подарить столько же удовольствия, сколько она щедро дала мне.

– Марат, пожалуйста, прекрати, – окончательно сдалась Саша, падая на кровать. – Я не выдержу…

– Больно? – спросил я, прекрасно зная ответ, но желая услышать его.

– Нет, но я почти кончаю… И не могу… Это невыносимо!

– Мне нравится тебя дразнить, горячая девочка.

Саша захныкала, извиваясь подо мной. Я развел ее ноги, устроился между ними. Мой член коснулся влажной плоти. Половые губы были такие скользкие, что я стал тихонько двигаться. Скольжение дарило мне тонну ощущений. Судя по тому, что Саша вцепилась мне в волосы и развела ноги шире – ей тоже понравилось.

Упершись одной рукой в матрас, я взял член в другую и стал водить по влажной бархатной коже, стараясь надавливать там, где пульсировал клитор.

Саша стонала все громче, а я любовался ее яркими румяными щеками и искусанными губками. Остановив головку у входа, я проник немного внутрь и сразу вышел, возвращаясь наверх, надавливая снова. Сделав несколько таких кругов, я понял, что ее оргазм уже близко. Слава богу, не мой. Первый финал позволял мне любоваться, не рискуя кончить за минуту.

Но я точно собирался наблюдать, как Саша будет получать удовольствие. К сожалению, она закрыла лицо ладонями, лишая меня этого зрелища.

– Убери руки, – рявкнул я, не в силах совладать с собой.

Она послушалась слишком скоро, удивив меня. Задыхаясь, Саша смотрела мне в глаза, испугавшись столь жесткого приказа. Я поспешил смягчить его.

– Пожалуйста, детка, не прячься. Хочу смотреть, как ты кончаешь. Лучше обними меня.

Она судорожно выдохнула и вместо согласия просто исполнила мою просьбу. Ее глаза закатились, и Саша прикрыла их. Она больше не кусала губы, а позволила себе стонать громко и чертовски сладко. Я прижал головку к клитору, наблюдая торжество страсти. Удовольствие гуляло судорогами по ее телу. Она сжала мои плечи, прогнулась и замерла, чтобы смаковать все до последней капли.

Глупая девчонка. Она понятия не имела, что это только начало. Как только Саша перевела дух и попыталась отстраниться, я проник в нее. Новый крик вылетел из ее рта, потому что я вогнал в нее член глубоко и быстро. Саша вдавила ногти мне в кожу, но даже легкая боль не портила ощущений, скорее оттеняла их. Я не спешил начать двигаться, привыкая к тесноте и теплу. Она обхватывала меня так плотно. Я чувствовал, как стенки еще пульсируют от первого оргазма и отчаянно желал довести ее до второго, который будет еще сильнее и ярче.

Казалось, у меня все под контролем, но вдруг Саша открыла глаза и посмотрела на меня. Глаза у нее были красивые. Синие. Всегда считал тупым сравнение глаз с морем, но тут иного объяснения не нашлось. Я утонул, захлебнулся, пошел ко дну. А она улыбнулась уголком рта, замышляя коварство.

Через секунду я почувствовал, как Саша обняла меня ногами и приподняла таз. Мой член проник еще глубже. Она прикрыла глаза и откинула назад голову, абсолютно довольная собой.

Я больше ничего не помню толком. Только стоны, крики, вздохи, поцелуи и безумный ритм, который нам все время хотелось ускорить. Саша просила не останавливаться. Да я бы и не смог. Она хотела больше. Я хотел сильнее. Мы двигались навстречу друг другу, приправляя мощное удовольствие поцелуями, ласками, укусами.

Надеюсь, я не наставил ей засосов, как малолетка, потому что целовал ее тело отчаянно и сильно. Как будто у нас была только эта ночь. Саша тоже не сдерживалась. Она дергала меня за волосы, кусала, водила ногтями по моей спине. Я не возражал, снова испытывая извращенный кайф от балансирования между похотью и болью.

Наверное, я был бы не против,