— … заставлю вас пожалеть об этом поступке. Надеюсь, я выразился достаточно ясно?

— Более чем, — невозмутимо согласилась я. — А теперь, подскажите, где я могу найти книги о магии?

Таркер удивленно моргнул и с недоверием посмотрел сначала на меня, затем — на книжный стеллаж за моей спиной.

— Подозреваю, леди Рейс, что в королевской библиотеке. Моя же для вас закрыта.

— Но…

— Я делаю это не из эгоизма и желания насолить вам, а ради безопасности детей. В моей коллекции есть редкие, опасные экземпляры. Заклинания, подчерпнутые из них, могут заинтересовать Хлою или Томаса. Поверьте, их любопытство не приведет ни к чему хорошему.

— Я не стану показывать им книги или…

— Уже поздно, леди Рейс, — оборвал меня Таркер. — Спокойной ночи.

Я застыла, глотая ртом воздух. Мне до боли в костяшках хотелось возмутиться, но я сдержалась. Во многом потому что Таркер уже повернулся ко мне спиной, а ругаться с пустотой было не самой заманчивой идеей.

Я покинула библиотеку, кипя от злости. Нельзя сказать, чтобы вылазка оказалась совсем бесполезной (столько нового удалось узнать!), но я все равно была раздосадована. Ничего, я обязательно что-нибудь придумаю.

Почему-то моя уверенность в том, что дорога домой лежит через библиотеку лорда Таркера, лишь возросла.

***

Утро началось с завтрака в постель, который принесла горничная. Впрочем, насладиться тостами и кофе мне не позволили. Я только нацелилась серебряной ложечкой на джем в вазочке, как в комнату вошла Джози. Она окинула меня таким долгим взглядом из-под полуопущенных коротких ресниц, что мне стало не по себе. К неодобрению едва заметно примешивалось какое-то другое чувство... Опаска? Непонимание? Видимо, наш вчерашний разговор не забылся и посеял в ее душе зерно сомнений.

— Леди Рейс, — мягко проговорила Джози, — я помогу вам одеться. Дети уже ждут вас в классе.

Дети.

В классе.

Капелька тягучего джема рухнула на белоснежное постельное белье.

— Конечно, — пробормотала я, разом позабыв о завтраке. — Дети...

О чем я буду с ними разговаривать? Ах, ну да, об этикете, музыке и рисовании… Кто бы мне заложил знания об этих предметах!

— Какое платье вы предпочитаете надеть сегодня?

Я ответила что-то невнятное. Предстоящий урок занял все мои мысли. Я не имела опыта работы с детьми и не представляла, о чем можно разговаривать с этими маленькими бесенятами! Отпрыскам Таркера явно палец в рот не клади...

Конечно, у меня характер тоже не сахар, но вряд ли это поможет.

— Вы зря волнуетесь, леди Рейс. — Джози осторожно провела по моим распущенным волосам деревянной расческой. — Дети с нетерпением ждут встречи с вами.

Я хмыкнула. Представляю! Интересно, в этот раз они подготовились лучше, чем в прошлый? Белая крыса за столом явно была лишь первой ступенью на пути к моему выдворению из поместья.

А вот не дождетесь! Не раньше, чем я изучу местную библиотеку.

Немного утешало, что я утерла нос учительнице рисования. Та всегда с досадой уверяла, что я безнадежна. А теперь (только посмотрите!) я сама преподаю изобразительное искусство. Правда, детям дракона и против своей воли, но не будем акцентировать внимание на этих деталях.

— Я закончила, — проговорила Джози и буднично добавила. — Прекрасно выглядите, леди Рейс.

Наверное, обязательство делать комплименты прописано у нее в трудовом договоре.

— Благодарю, Джози, — отозвалась я.

Пару секунд поколебавшись, я все-таки поднялась с мягкого пуфика. Пора.

Медленно и торжественно, как на похоронах, я спустилась по лестнице и, сопровождаемая Барретом, направилась в комнату, выделенную для занятий. От натянутой искусственной улыбки сводило скулы. Подозреваю, что выглядело это немного пугающе, потому что Баррет вдруг замедлил шаг и тихо поинтересовался, как я себя чувствую.

— Отлично, просто отлично, — бодро солгала я и убрала улыбку с лица.

Он кивнул и толкнул двери из светлого резного дерева.

— Если что-то понадобится, позвоните в колокольчик. Шнурок у камина.

Что ж, буду знать, что сигнал SOS можно отправить, спрятавшись у камина.

— Благодарю, — сдержанно ответила я и переступила порог класса.

Комната оказалась просторной и светлой. Ее центр занял круглый стол, за которым уже расположились дети. У окна, прикрытого полупрозрачным тюлем и окаймленного тяжелым бархатом штор, скромно стояли три мольберта. У правой стены высился рояль. Кажется, именно рояль, а не пианино. Впрочем, я не могла сказать этого наверняка. Взгляд отчаянно метнулся к каминной полке с россыпью изящных безделушек и выцепил пушистую кисточку шнурка. Я тяжело вздохнула, расправила плечи и приблизилась к столу. Чуть подрагивающие ладони легли на округлую спинку деревянного стула. Дети смотрели на меня выжидающе. В их еще не лишенных пухлости личиках мне чудился вызов.

Каштановые волосы Хлои были убраны в две строгие косички. Шелковые ленточки на кончиках кос гармонировали с синим муслиновым платьем до колен. Под юбкой виделись белые плотные колготки и башмачки. Хлоя нетерпеливо дергала ногой под столом и при этом многообещающе улыбалась.

Так улыбается крокодил, которого пытаются покормить глупые туристы в зоопарке.

Томас смотрел хмуро, даже насуплено. Голубая рубашка, заправленная в черные брюки и прикрытая темной жилеткой, была подвернута в рукавах и обнажала испачканные в красках запястья и ладони. Рядом как раз валялась начатая палетка.

— Хлоя, Томас, доброе утро, — мягко поприветствовала я.

— Почему вы назвали сначала имя моей сестры и лишь затем мое? — удивился Томас. С его лица разом слетело пасмурное выражение. — Разве так можно?

Мысленно я выругалась. Как я буду преподавать этикет, если прокалываюсь на таких мелочах?

— Конечно же нет! — воскликнула я с радостью свадебного тамады, пристающего к гостям с новым тостом. — Я проверяла вас! К счастью, ваш предыдущий преподаватель сумел вложить вам в голову кое-какие знания.

— Мы знаем все, что должны знать наши ровесники, — гордо вскинула подбородок Хлоя. Казалось, ее оскорбила мысль, что они могут в чем-то уступать другим. — География, история, языки... Этому нас учит мистер Одли. А этикету, музыке и рисованию — мисс Стендал… до вчерашнего дня.

— Ее рассчитали перед вашим приездом, — продолжил Томас и сложил руки на груди. Взгляд у него сделался точь-в-точь как у отца — тяжелый и непримиримый.

— Она была хорошей гувернанткой, — бросила Хлоя и сверкнула светло-карими глазами.

Я поняла, что, окажись у них в руках револьвер, они бы уже спустили курок. Я не то чтобы им не нравилась, все было еще хуже: они считали, что я заняла чужое место.