– Раз, два, три, четыре, – шептала Эми, выбрасывая левую ногу в такт крутящемуся жезлу.

«Раз, два, вверх, лови, крути, крути, три, четыре».

Она бросала жезл снова и снова, повторяя сложные движения, стараясь силой и ловкостью возместить недостаток природной грации.

Уже близился вечер, а Эми все продолжала упражнения, то и дело отбрасывая волосы со лба нетерпеливым жестом.

– Собери все внимание! Собери все внимание! – повторяла она себе.

Мерцающий серебряный жезл, взлетая над головой девочки, ловил и отражал последние лучи заходящего солнца. Эми подкинула его еще раз и поймала с завидной легкостью.

– Неплохо, – сказала она себе, и усмешка осветила ее раскрасневшееся личико. – Пожалуй, это сгодится даже для команды болельщиц.

– Эми! Иди в дом! Уже темнеет, – в дверях виднелся силуэт миссис Саттон.

– Да, да, мама! Уже иду! – Эми скользнула в дом через боковую дверь.

Она улыбнулась матери, и та ласково обняла ее.

– Не думаю, что моя сестра знала, что делает, когда научила тебя крутить эту палку, – поддразнила миссис Саттон. – Она, попросту говоря, сотворила заводилу-монстра.

– Ну, для этого прежде всего я должна пройти конкурс. Там будет видно, кто станет заводилой, – засмеялась Эми и отправилась за «кока-колой».

В это время зазвонил телефон. Она взяла трубку.

– Алло, Эми, это ты? – в трубке послышался незнакомый голос.

– Да, кто говорит?

– Это Лила Фаулер.

– И Эллен, – добавила Эллен Райтман, наверное в параллельную трубку.

Эми поставила банку с «кока-колой», под ложечкой у нее засосало от страха и недоумения. Непохоже, чтобы эти двое Единорогов звонили с добрыми намерениями.

– Послушай, Эми, – начала Лила, – мы считаем, что тебе лучше не участвовать в конкурсе. Так много девочек лучше тебя…

У Эми сердце упало. Зачем они звонят и говорят гадости?!

– Вы что же, делаете отбор еще до начала конкурса? – спросила она, изо всех сил стараясь голосом не выдать волнения.

На другом конце провода повисла пауза, потом Эллен заговорила слащавым тоном:

– Ну нет же, конечно же, нет, Эми. Мы просто подумали… Ну, знаешь… Мы просто хотели уберечь тебя… помочь избежать конфуза, который тебя ждет…

– Вот именно, – вклинилась в разговор Лила. – Может, лучше оставить эту затею, Эми? Не теряй зря времени. Держу пари, у тебя полно работы в нашей газете.

Эми проглотила слюну.

– А мисс Ландберг знает об этих ваших штучках?

На другом конце снова пауза. И голос Лилы:

– Нет, конечно, она не знает. Это между нами. Это мы, тебе желая добра… одолжение делаем.

– Что?! – вырвалось у Эми вместе с громким хохотом. Но она быстро овладела собой. – Вот что, девчонки, не знаю, как вы понимаете слово «одолжение». Я лично его понимаю совсем по-другому! – и она поспешила высказать то, что хотела, чтобы ее не смогли прервать: – Я ни за что не откажусь от участия в конкурсе. Если вы собираетесь исключить меня после первой репетиции, давайте, валяйте. Но вам меня не запугать.

И снова зазвучал голос Лилы. Мягко, вкрадчиво и… угрожающе:

– Эми, ты совершаешь большую ошибку. Откажись от этой затеи. По-доброму тебе советую.

– Нет! – и Эми шлепнула трубку на рычаг, не дав Лиле и Эллен сказать еще что-нибудь.

Целую минуту она стояла у телефона почти бездыханная и дрожащая.

– Ну уж нет, – прошептала она, качая головой. – Ни за что!

– Опять эта пицца! Клянусь, я скоро объявлю голодовку! – Джессика поставила поднос на стол, за которым обедали Единороги, и уселась на стул рядом с Лилой.

Лила хмыкнула. Она хрустела морковкой и подозрительно разглядывала содержимое тарелки Джессики.

– Тебе не следует увлекаться такими блюдами, – сказала она, вытаскивая из пакета еще одну морковку, – а то растолстеешь.

Джессика покраснела, взглянула на свой поднос… и аппетита как не бывало! Лиле такое иногда удавалось.

– А мне и вовсе есть не хочется, – заявила Джессика с нервным смешком.

И тоже потянулась за морковкой, отодвинув нетронутую пиццу.

– Тебе Эллен рассказала уже про наш вчерашний разговор с Эми? – спросила тихим голосом Лила.

– Рассказала. Ну и ну! Даже не верится! Она что, в самом деле бросила трубку, даже не дослушав вас? – Джессика была в изумлении.

Лила выдала ехидную улыбочку:

– Не волнуйся. Когда придут Джанет и Эллен, мы придумаем, что с ней делать.

– Ладно.

– Да, кстати, – как бы невзначай бросила Лила, сдувая пушинку со своего свитера. – Угадай, кто приезжает в Ласковую Долину?

Бирюзовые глаза Джессики загорелись от любопытства.

– Кто? Ну кто же?

Лицо Лилы расплылось в широкой улыбке.

– Джонни Бакс!

– О, неужели?! – От радости Джессика была словно в шоке.

На минуту она застыла. Потом сразу загорелась нетерпением:

– Когда будут продавать билеты? Я должна пойти! Сколько они будут стоить? Что же мне делать?

Лила кивнула, улыбаясь.

– Билеты, думаю, будут в продаже через пару дней. И стоят они двадцать пять долларов.

– Каждый? – Джессике это казалось огромной суммой.

Ведь ей еще надо будет купить себе что-нибудь новое (и совершенно сногсшибательное!) для выхода на такой концерт. Она быстро взглянула на Лилу. Лила Фаулер никогда не волновалась по поводу денег. Ее отец был очень богат, и его не особенно занимало, как дочь тратит деньги.

К Джессике вернулась улыбка. «Сколько бы ни стоило, все равно пойду», – решила она.

Но тут же другая мысль обеспокоила ее еще больше, и она уныло заявила:

– Я лишь надеюсь, что смогу пойти.

– А что же может помешать тебе? – спросила Лила, широко раскрыв глаза от удивления.

Джессика нахмурилась.

– Никогда не знаешь, что придет в голову родителям. Когда в тот раз Джонни был в нашем городке, родичи решили, что я еще слишком мала. Можешь в это поверить? Но я что-нибудь придумаю! – произнесла она с ожесточением. – Скорее умру, чем пропущу его концерт!..

– С этой надо что-то делать!

Испуганная столь агрессивным тоном, Джессика посмотрела на Эллен и Джанет, севших рядом. Не задавая вопросов, она поняла, к кому относились слова Джанет. Та провожала злобным взглядом Эми Саттон, которая проходила мимо них. И Джессика с Лилой сразу позабыли свои волнения по поводу концерта Джонни Бака. Джессика знала, что должна занять твердую позицию и доказать подругам, что она стопроцентно на их стороне.