— Что за черт! — прошептал он, в недоумении озираясь по сторонам.

Дик посмотрел в сторону коттеджей, расположенных южнее, и у него даже температура поднялась от возмущения. Аккуратные пакеты с почтой лежали возле каждого дома, только его пакет пропал! Утро было безнадежно испорчено, но он догадывался, где искать виновников. Вне себя от досады, Дик решительно направился к дому Долли. Он в одно мгновение пересек веранду и забарабанил кулаком в дверь. Едва сдерживая гнев, сжав зубы и раздувая ноздри, он ждал, когда ему откроют. Слышно было, что в доме встали. Наверное, уже читают мою газету! — со злой враждебностью подумал Дик и еще раз постучал в дверь. Из-за двери послышался тоненький голосок:

— Кто там?

Дик поднялся на цыпочки и заглянул в окошко над входной дверью. За ней стояла младшая дочка Долли. Постаравшись говорить поласковей, он ответил:

— Это я, Дик Флеминг, ваш сосед. Вы со мной вчера познакомились. Мне можно войти?

— Мама не разрешает мне пускать в дом чужих.

Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не напугать ребенка, он попросил:

— Позови, пожалуйста, маму.

Долли, услышав разговор, подошла к двери, одетая в легкую цветную пижаму. Меньше всего она ожидала увидеть Дика, но не могла не улыбнуться: уж очень забавно он выглядел с горящими глазами и в одной пижаме.

— Что случилось, Дик?

Было страшно глупо стоять в таком виде у нее на пороге, и он попросил:

— Можно войти?

Вот это да! — подумала Долли. Неужели ему уже безразлично, есть у нее дети или нет, если с утра пораньше в одной пижаме он прибежал полюбоваться на нее? Невероятно! Смутная надежда шевельнулась в душе Долли. Во всяком случае, не оставлять же его за дверью!

— Со мной произошла маленькая загадочная история, — сказал он, ступив за порог.

От его присутствия неожиданное тепло разлилось по ее телу, но Долли взяла себя в руки и как можно беззаботнее спросила:

— Да? Что же с тобой произошло? Я — вся внимание.

Дик остановился посреди холла, подбоченился и тоном учителя, заставшего ученика на месте преступления, сказал:

— У меня пропали газеты. Вы их случайно не видели?

Какое разочарование! Вовсе не сумасшедшая страсть привела Дика на ее порог. Он просто не может найти свои газеты. Ко всему прочему у него, оказывается, еще и вздорный характер! Долли прикусила губу и спросила запальчиво:

— Почему я должна искать твои дурацкие газеты? Нечего разбрасывать их где придется!

— Я не прошу искать мои газеты. Я найду их сам. Я спрашиваю, не попадались ли они вам на глаза?

— Нет, я их не видела.

Дик посмотрел через ее плечо, обвел взглядом холл, заглянул на кухню, откуда доносился аппетитный запах кофе и жареной корейки и слышались детские голоса. Наверняка там и его газеты! Впрочем, теперь они уже были ему не нужны. Он любил читать новенький экземпляр, газета, побывавшая в чужих руках, теряла в его глазах всю свою привлекательность. С двусмысленной улыбкой он спросил:

— Не дадите ли вы мне почитать вашу газету после того, как сами прочтете?

Долли с сожалением покачала головой.

— Простите, но я уже пару месяцев, как отказалась от подписки. Некогда читать.

Дик удивленно поднял брови.

— Как тебя может не интересовать, что творится в мире? На черепашьих островах в Красном море, например?

Долли безумно раздражал его менторский тон. И столько ярости из-за пустяков! Подумаешь — пропали газеты!

— Конечно, если живешь на черепашьих островах, ты должен знать, что там происходит, но если я живу здесь, какое мне дело до того, что творится у берегов Египта!

Но Дик, лишившийся газет, выглядел таким несчастным, что Долли сразу пожалела о своей резкости. Ей даже захотелось обнять и приласкать его, как обиженного ребенка. От него так вкусно пахло зубной пастой и еще чем-то неуловимым! Долли уже забыла, каково жить под одной крышей с мужчиной. А Дик был настоящим мужчиной, даже в этой нелепой вспышке гнева было что-то мужское и одновременно беззащитное… Долли почувствовала, что ей трудно рядом с ним оставаться спокойной. Разум ее слабел, тело таяло в сладкой истоме. Рассердившись на себя за это, она отступила на пару шагов, чтобы оказаться от него на безопасном расстоянии.

— Кстати, Дик, когда ты искал свою газету, тебе не попадался на глаза Ральф?

— Нет, — язвительно ответил Дик, — не хочешь ли ты сказать, что он ушел из дома и захватил твою кредитную карточку?

Выглянув из-за спины матери, Китти тихо сказала:

— Я знаю, где Ральф.

— Где, дорогая?

— В гостиной.

Долли вздохнула. Денек будет жарким, раз собака с утра ищет прохлады в гостиной.

Она пошла в затемненную гостиную, гость последовал за ней. Подойдя к окну, хозяйка подняла шторы. Яркий солнечный свет ворвался в комнату. Несколько секунд стояла мертвая тишина, которую прервал гневный вопль Дика:

— Вот как, оказывается, развлекается этот подлый зверь! Ничего не скажешь!

Дороти испуганно вскрикнула. По всей комнате были разбросаны листочки воскресных газет. На одной из них благодушно возлежал Ральф. В ответ на яростную тираду любителя газет пес поднялся со своего ложа, подошел и стал лизать ему руку.

Китти подняла на Дика свои ясные глазки:

— Ральф думает, что газета — его игрушка. Он любит растаскивать ее по комнате. Раньше нам всегда приходилось отбирать у него газету до того, как…

С тихой безнадежностью Дик прервал девочку.

— Я вижу.

Он еще раз обвел взглядом комнату — книжные шкафы под самый потолок, тахту, накрытую желто-голубым пледом, кушетку с горкой разноцветных подушек, желтые нарциссы в голубой вазочке на кофейном столике. Комната при иных обстоятельствах могла бы показаться очень уютной, сюда, наверное, очень приятно возвращаться после трудового дня… А я, пожалуй, хотел бы приходить сюда как домой, неожиданно подумал Дик. Он не мог понять, что с ним творится, и только махнул рукой в ответ на попытки Долли объяснить, что Ральф притащил газету к ним по ошибке, следуя давней традиции.

— Как бы там ни было, газеты у меня нет, — процедил гость сквозь зубы, не желая сдаваться.

Хозяйке стало обидно за своего пса. Надо было что-то сказать в его защиту.

— Дик, послушай, Ральф — всего лишь охотничья собака. Он нашел добычу и принес ее в дом. И что плохого в том, что пес слегка вознаградил себя за труды?

— Очень умно! Полагаю, ты скоро научишь его читать, — ядовито парировал остряк.

Не обращая внимания на его колкости и стараясь перевести все в шутку, Дороти, улыбаясь, сказала: