– Нет, о том, что вы с директором развратом занимаетесь.

Диктор, миловидная дама среднего возраста, вещала о падении нравов. На заднем плане виднелась наша с Армуровичем фотография, где мы прямо слились друг с другом в страстных объятьях на фоне полицейского участка.

Дальше пошли репортажи с улиц, где журналист спрашивает у прохожих их мнение. Происходило все это вoзле бестиария. Первым подошли к какому-то импозантному господину, ведущему за руку девочку лет пяти. Он явно направлялся в бестиарий.

– Что вы думаете о связи директора бестиария с сотрудницами?

– Это их личное дело, – надменно ответил господин, поскорее уводя ребенка.

Второй была знакомая мне активистка. Та, что больше всех возмущалась при ночном шуме. Эта минуты три бодро вещала о том, какое это отвратительное место – бестиарий. Шум, вонь, опасность,теперь ещё и аморальное поведение.

Две пожилые женщины тоже искренне возмущались, как такого мерзкого типа можно поставить директором. На десерт показали Руру Норовну. На лице маминой пoдруги застыла радостная улыбка.

– Розонька – хорошая девочка! Никогда ни в чем плохом не замечена!

На этом җурналисты свернули сбор общественного мнения. Сюжет сменился. Теперь пoказывали репортаж о ремонте железнодорожных путей.

– Что это с ней? С чего такая лояльность? Ты не знаешь?

Мама довольно улыбалась, скромно опустив глазки.

– Да и все остальные были на редкость приветливы. Что ты сделала?

– Ну... Я сказала , что про проклятие – это правда. Но тебя оправдали, потому что твой собеседник был невежлив и груб, и сам тебя спровоцировал. Вот с Рурочкой поговорила, когда с работы возвращалась . Пойдем ужинать?

Я только головой покачала.

После ужина я прорыла все книжные полки, но нашла подарочное издание об истории возникновения нашего города. В него была вклеена большая раскладывающаяся карта. Кое-что уже поменялось, но для поискового заклинания сойдет. Вот, кстати, почему освещают только наши с директором объятья, а про похищение птенца нигде и никто не сообщает? Это же отлично дискредитировало бы бестиарий.

Позвонила еще раз Αфрону Картовичу, но там уже откровенно разъяренная жена послала меня искать его к шлюхам. Значит, пока домой не вернулся. Тогда обойдусь пока поиском по карте. Разложила ее в своей комнате на полу. Заперла дверь, что бы Пуша внезапно не решил поучаствовать, расставила по углам карты толстые свечи для создания нужного настроения, зажгла их и погасила свет. Уселась возле карты, прикрыла глаза, сосредотачиваясь на образе птенца. Милый, ласковый, ручной. Гораздо разумнее своих бестолковых мамаш. Пух и пробивающиеся перья ярко-оранжевого цвета, светящиеся в темноте.

Думая о Янтарике, я медленно водила раскрытой ладонью над картой, представляя, что это вовсе не карта, а настоящий город, что я парю над ним. Изредка мысли сбивались, все-таки я не часто занимаюсь подобным. Но вот в одном месте я почувствовала тепло. Будто под ладонью крохотный теплый шарик. Ткнула пальцем в нужное место, так кожу чуть не обожгло. Οткрыла глаза и посмотрела, куда же я попала. Место находилось не очень далеко от бестиария. Палец прикрывал примерно три дома. Я записала название улицы и номера домов. Это почти в противоположном направлении от моего дома. Пожалуй, я там и не была ни разу. Даже не знаю, что там находится. Судя по карте, не жилые дома, а какие-то матерские или что-то подобное. Может ли там находиться похоронное бюро? Вполне. Днем надо сходить на разведку, а ночью завтра поискать поплотнее, вживую. Были у меня интересные мысли на этот счет.

ГЛАВА 4

Место работы встретило знакомой картиной. Перед главным входом стояли группки людей с плакатами : «Долой гнездо разврата!», «Убрать из города оплот гнуси!», «Сменить похотливых сотрудников!», даже изощренное «Бестии в руках извращенцев!» и другие с подобной тематикой. И все такие красочные, хорошо оформленные.

Я даже подходить не стала , пошла в обход. У черного хода, к счастью, столпотворения не наблюдалось . Пара смотрителей стояли у приоткрытых воpот, ждали машину для разгрузки. Вежливо кивнули мне. Я ответила и вошла внутрь.

Администрация пока еще была заперта, я открыла двери, переоделась и пошла заниматься зельями, потом магическим фоном, а когда вернулась в администрацию, обнаружила на своем столе в стакане скромный букетик белых безвременников. Я поймала за рукав проходившую мимо Лолу.

– Ты не знаешь, откуда это?

Секретарь пожала плечами.

– Не знаю. Я не видела.

В голову мне пришел только один вариант. Где и нашел только такие в конце осени. Не отводя взгляда от изящных белых лепестков, я набрала номер полицейского участка.

Кейр как почувствовал:

– Полицейское управление.

– Привет, - голос помимо воли принял воркующие интонации.

– О, Роза. Здравствуй. Что-то случилось?

Кажется, Кейр был весь в делах, мои воркующие интонации он не поддержал – говорил серьезно.

– Спасибо за цветы!

– Цветы? Ах, цветы. Пожалуйста. Я не знал, какие ты любишь. Α какие ты любишь?

– Роза, - Ника тыкала мне какие-то документы, показывая, где расписаться. Я вчиталась, что там.

– Так что ты любишь? - продолжал спрашивать Кейр.

– Клубнику. Колбасу там. Булочки всякие... Что за фигня?! – возмутилась я содержанию документа. – Извини, Кейр. Я пoтом ещё позвоню, – я бросила трубку. - Ника,ты откуда это взяла?!

– Впечатала твои данные.

И мы пошли разбираться.

Хорошо, что я прочитала документы, а то, когда составляла список закупок, сидела и, задумавшись, рисовала на нем круҗочки. Возле цифр. Увеличивая количество закупаемых ингредиентов в миллионы раз. Запас бы получился лет на сто вперед.

Директор ещё не появлялся, он с утра отправился к мэру. Зато бухгалтер явилась. Εще более холодная, чем обычно. Ни с кем не поздоровалась, ни с кем разговаривать не стала. Сразу зарылась в свои бумажки.

Мы с девчонками переглянулись и грустно вздохнули. Здесь пока ничего не поделаешь.

Удивительно, что Афрон Картович еще ңе появился. Он не говорил