Гундар, чувствуя на себе взгляды своих бойцов, презрительно фыркнул и шагнул вперед. Тут же перед его глазами что-то стремительно пронеслось. Вспоминая этот момент позже, Гундар не мог понять, что же именно сделал рейнджер. Странный узор на плаще мешал разглядеть его как следует, да и двигался этот незнакомец быстрее молнии. Капитан услышал звенящий звук, свист и только потом разглядел стрелу у своих ног. Он тут же поспешил отступить.

– А могла бы попасть и между глаз, если бы я захотел, – спокойно сказал рейнджер, и капитан понял, что он не врет.

Он снял с плеча боевой топор, с глухим ударом опустив его на землю, и оперся на его рукоять.

– Чего тебе надо? – спросил он.

Незнакомец пожал плечами:

– Всего лишь поговорить, как друг с другом. Что-то я не слышал, чтобы Халласхольмский договор отменили.

– Договор не запрещает отдельные набеги, – ответил Гундар.

Рейнджер вроде бы кивнул, хотя утверждать это наверняка было трудно, потому что капюшон скрывал его лицо.

– Формально да. Но, говорят, Эрак Старфолловер не одобряет этого. Особенно если дело касается его друзей и их собственности.

Гундар презрительно рассмеялся.

– Друзей? У верховного ярла нет друзей среди аралуинцев! – крикнул он, хотя и ощущая некоторое сомнение.

Наступило молчание. Рейнджер не ответил на его вопрос прямо. Вместо этого он поднял голову и посмотрел на небо и на низкое осеннее солнце.

– Сезон набегов подходит к концу, – сказал Уилл задумчиво. – Полагаю, вы прочесывали берега Галлики и Ибериона?

Догадаться об этом было просто. С южного побережья Аралуина давно не поступало никаких сообщений о набегах. Внимательно рассматривая группу воинов перед собой, Уилл решил, что понял, чем вызвана их высадка на этом острове.

– В это время года в Бурепенном море крайне неспокойно. Вскоре начнутся осенние шторма. Вы же собрались перезимовать на Скоргхийле, как я догадываюсь?

Его слова были встречены гулом удивленных голосов. Предводитель скандианцев обернулся, чтобы призвать их к молчанию.

– Скоргхийл? Что ты знаешь о Скоргхийле?

– Я знаю, что это неприветливый, покрытый голыми черными скалами остров, без единой травинки, продуваемый всеми ветрами. Но лучше все же останавливаться на нем, чтобы перезимовать, а не надеяться пересечь море в такую отвратительную погоду. – Он сделал паузу для пущего эффекта и как бы между прочим заметил: – Во всяком случае, так было, когда я сам там зимовал вместе с «Волчьим ветром».

«Вот это точно должно их удивить», – подумал Уилл.

«Волчий ветер» был кораблем Эрака, до того как его избрали верховным ярлом скандианцев. Среди аралуинцев мало кто знал об этом, ведь скандианцы не писали названия своих кораблей на борту. Уилл увидел, как воины снова начали переговариваться между собой, а на лице их предводителя отразилось сомнение – он должен был понимать, что рейнджер мог узнать название корабля Эрака, только если действительно находился на нем.

В голове Гундара как раз промелькнула такая мысль, но не успел он прийти к логическому выводу, как за него это сделал Ульф, схвативший своего капитана за руку.

– Это он! Тот, кто помог отбиться от восточных всадников!

Гундар внимательно вгляделся в сидевшего на невысоком коне человека. Он слышал о молодом ученике рейнджера, который сражался бок о бок со скандианцами пять лет назад, но никогда не видел его. Во время недолгой, но кровавой войны с темуджаями Гундар находился в другой провинции. В отличие от Ульфа, который стоял в стене щитов во время решающей битвы. Когда Уилл отбросил капюшон, Ульф тут же узнал его по взъерошенным волосам.

– Это он, Гундар! – повторил он настойчиво и добавил с угрюмой ухмылкой: – Ты правильно сделал, что остановился. Я видел, как он в бою выбил из седла пять темуджаев подряд, не успел я моргнуть.

Но дело было не только в мастерстве молодого рейнджера. Если он действительно тот самый легендарный ученик, то он близкий друг верховного ярла, и нападать на охраняемую им провинцию далеко не самое умное решение. Эрак славился тем, что хранил верность друзьям, как и яростным гневом по отношению к тем, кто оскорблял его друзей.

Гундар, не самый проворный мыслитель, через несколько секунд пришел к тому же выводу, что и его помощник. Он мялся, не зная, как быть дальше. Его с товарищами привела к берегам Скалистого острова крайняя необходимость. Им требовалась провизия, чтобы провести суровые зимние месяцы на голом острове Скоргхийл. Кроме безопасной бухты для кораблей, там ровным счетом не было ничего. «Волчье облако» не могло похвастаться удачным рейдом, и у них почти не оставалось припасов. Если бы они отправились к Скоргхийлу прямо сейчас, то им пришлось бы голодать, а то и вовсе умереть с голоду. Единственным выходом оставался налет на какое-нибудь прибрежное поселение, где можно было бы разжиться мясом, мукой и зерном для зимовки. «А также вином», – подумал он, неосознанно облизывая сухие губы. Пусть перед ним и друг верховного ярла, но Эрак вряд ли станет порицать его за то, что он старался сохранить жизнь своей команды.

– Отойди в сторону, рейнджер, – сказал он, приняв решение. – Мне не хотелось бы поднимать руку на друга Скандии, поэтому я даю тебе возможность удалиться.

При этих словах он снова ухватился за свой тяжелый топор. Улыбка на губах молодого человека его смутила.

– Как любезно с твоей стороны, – учтиво отозвался Уилл. – А если я «удалюсь», как ты выражаешься, то каковы будут твои дальнейшие действия?

Гундар махнул рукой в сторону замка и примыкающей к нему деревни, которая, как он знал, скрывалась за деревьями:

– Мы сделаем то, за чем явились. Заберем добычу и продолжим свой путь.

– Десять человек под твоим командованием унесут не так уж много, – рассудительно заметил Уилл.

Гундар презрительно фыркнул:

– У меня под началом двадцать семь воинов!

Его подчиненные встретили эти слова одобрительным гулом, хотя, как заметил Уилл, Ульф не присоединился к общему хору.

На этот раз из голоса рейнджера пропали все нотки учтивости и любезности. Тон его стал сухим и холодным.

– Вы еще не дошли до замка. В моем колчане двадцать три стрелы, и еще дюжина в седельной сумке. А вам предстоит преодолеть несколько километров, и все на расстоянии выстрела от деревьев. Пусть я и не такой уж хороший стрелок, но до гарнизона ты доведешь не более десяти человек.

Гундар невольно перевел взор на лес, понимая, что молодой человек прав. Рейнджер мог скрываться между деревьями и обстреливать их по дороге до замка.

– А если ты попытаешься схватить меня, то тем самым только облегчишь мою задачу, – добавил Уилл, и Гундар пробормотал проклятие.

На лошади и среди деревьев Уилл мог сколько угодно уклоняться от преследования, уменьшая численность скандианского отряда. Капитан волчатника понял, что оказался в ловушке и положение у его команды безвыходное. С одной стороны, если он откажется от набега на деревню, то его людям придется голодать. С другой стороны, если они пойдут в наступление, то многие наверняка погибнут. Уилл внимательно наблюдал за капитаном, ожидая подходящего момента.